Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев (СИ) - Княжева Анастасия

— Сурово, — хмыкнула я, представив всю абсурдность ситуации.

— Дальше — больше, — воодушевлённо продолжала Анги. — Парни настолько отчаялись, что захотели приобщить к делу тебя. Мало ли, придумаешь что-нибудь необычное. Но Виктор случайно услышал их разговор… — Я насторожилась, уже догадываясь, что скажет подруга. — В общем, остаток вечера они думали не о лепреконах, а о том, как унести ноги от файеров. — Анги расхохоталась, но, заметив выражение моего лица, добавила: — Не волнуйся. Все целы. Твой Дракон в последнее время на удивление в благостном настрое.

Да, Анги была права. Виктор, как и я, был счастливым, расслабленным, и время для нас будто бы остановилось. Мы жили, как в пузыре, сотканном из нежности, любви и довольства. И, несмотря на то, что, в отличие от других парочек, прилюдно в губы не целовались, наши полные неописуемых эмоций взгляды, молчаливые улыбки и прикосновения рук казались гораздо интимней.

Мне нравилось, как небрежно переплетались наши пальцы, когда мы шли по коридорам академии или стояли рядом и о чём-то говорили с друзьями. Порой они соприкасались лишь кончиками. И это было волшебно.

А та магия, что возникала между нами, отражалась и на моём даре. Сила стихий. Что-то с ней было не так. Я отключалась в объятиях Виктора всякий раз, как мы с ним прятались в нашем тайном убежище или валялись на кровати в их с Марком комнате в перерывах между тренировками. А когда просыпалась, чувствовала себя удивительно бодрой и отдохнувшей. Было ужасно стыдно, но я ничего не могла с этим поделать.

— Всё нормально, Лисёнок, — мягко говорил Виктор, перебирая длинными пальцами мои золотистые пряди, когда это случилось в очередной раз. — Ты сильна, но я всё же сильнее. К тому же, ты вымоталась. Потому так и реагируешь на мою магию.

Я заёрзала в теплых объятиях, подняла на него глаза и тихо сказала:

— Я чувствую твою магию.

Виктор задумчиво на меня посмотрел и так же тихо сказал:

— Знаю.

Глава 7

Сегодня была запланирована презентация нашего с Мирандой заклятия. Пока Лисенок прихорашивалась в своей комнате, я носился по замку, решая на пару с Гриддеком и ван Веррени организационные вопросы.

— О, пап, и ты здесь, — произнёс я, заметив отца около портоплит. Подошел к нему ближе, и мы обменялись рукопожатием.

— Приехал посмотреть на презентацию твоего нового заклятья. Оно и вправду способно разрушить заговорённый фринит? — уточнил он с явным интересом. Наверное, Уилл ему в красках описал, какой мы с Лисёнком устроили за прошедшие дни погром в академии.

Я улыбнулся.

— Правда. Только его Миранда придумала. Я немного помог усилить и стабилизировать чары, но моя заслуга невелика.

— Миранда… — с многозначительными интонациями протянул отец. — Твоя новая девушка, про которую ты ничего не рассказываешь родным.

— Я не… — открыл рот, чтобы сказать, что о наших с ней отношениях известно как минимум Уиллу и как максимум всей академии, но отец, лукаво прищурившись, меня оборвал:

— Познакомишь?

— Конечно, пап, но… Тут такое дело… — Я замялся, подбирая слова, взъерошил волосы на затылке. — Не говори ей, что мы родственники.

Отец многозначительно вскинул брови, намекая, что ждёт пояснений. Я тяжело выдохнул и продолжил:

— Миранда не сильно расположена к особам королевских кровей и если узнает, что я к ним принадлежу, то начнёт прятаться от меня по углам, как от Уилла. Она не из нашего круга, но мне очень нравится. Не хочу отпугнуть. Знаешь, она забавная и такие шуточки отпускает по поводу моих ужасных манер и вообще…

— Да, Викториан, ты умеешь мастерски забывать про свое воспитание и вспоминаешь о нём крайне редко, — хмыкнул отец и вкрадчиво уточнил: — И как так получилось, что девушка не в курсе твоей родословной?

— Ну, она иностранка… — снова замялся я. — Язык плохо знает. И её никто не брался просвещать по этому вопросу. Наверное, не могли и предположить, что она ни о чём не знает. — Я бросил косой взгляд на отца и по выражению его лица понял, что этого недостаточно. — Ладно, когда мы с ней познакомились, я удивился, что она не в курсе, что мы с Уиллом братья, но промолчал. А потом мы стали общаться. И когда я смекнул, из-за чего она избегала Уилла, то решил лишний раз не поднимать эту тему.

— Викториан… — Отец укоризненно покачал головой, но в его голосе ощущалось веселье. — Нехорошо обманывать девушку.

— Знаю, — согласился я. — И обещаю, что признаюсь ей во всём позже. Когда найду подходящий момент… Только ты ей пока ничего не говори.

— Хорошо, — хмыкнул отец. — Так и быть, я тебе подыграю. Но учти: мама интересуется, — произнёс он с намёком.

— Мама интересуется? — переспросил, живо представив, чем для меня могло обернуться это неприятное обстоятельство.

— Да. Попросила меня посмотреть на «очередную авантюристку, которая вцепилась в нашего мальчика», — охотно сообщил отец, и я услышал в его интонациях голос мамы.

— Даже так?..

— А как ты хотел? Ничего Кристабелле не рассказываешь, хотя знаешь, насколько она любопытна. Отмалчиваешься. В отличие от лэрис Алоизии дей Соррен. У них с твоей мамой на днях состоялась весьма занимательная беседа по поводу пикантных обстоятельств, которые заставили тебя сойтись с некой юной особой не из нашего круга.

— Но ведь мама терпеть не может лэрис дей Соррен!

— Именно. Поэтому и попросила меня во всём разобраться.

Я нахмурился, потёр пальцами переносицу.

— Ясно. Скажи маме, чтобы она не верила сплетням. Уверен, Миранда понравится и ей, и тебе.

Отец улыбнулся.

— Очень на это рассчитываю. Ладно, иди готовиться к патентации. Мне ещё надо переговорить с твоим ректором по поводу одного вопроса. Встретимся в зале для демонстраций. Отец постучал меня по плечу, и мы попрощались.

Зал для демонстраций сегодня был полон. Ещё бы! Такое событие! В первых рядах сидели виднейшие люди Норленда, а на трибунах и яблоку негде было упасть.

Я стояла возле колонны рядом с профессором ван Веррени, оправляла складки на юбке, теребила косу и слушала его напутственную речь. Гриддек возвышался за спиной коллеги и, якобы незаметно, закатывал глаза на особо пафосных речевых оборотах. И если бы не это, я бы точно вдарилась в панику. Потому что слова профессора, которые по идее должны были меня замотивировать и взбодрить, имели прямо противоположный эффект.

Я до одури опасалась оконфузиться перед лэром Максимилианом и его сыном Адрианом — высоким статным брюнетом в дорогом чёрном костюме, от которого веяло властью и скрытой силой. Взгляд насыщенно-голубых глаз был мягче, чем старческих бледных. Да и черты лица не такими колючими, острыми. Но всё же в присутствии этого человека я волновалась не меньше, чем в обществе его отца. И радовалась тому, что воспользовалась советом Гриддека, который он дал нам вчера с Виктором.

— В чём вы планируете отправиться на презентацию? — любезно поинтересовался профессор, выловив нас в тренировочном зале.

Я пожала плечами.

— Наверное, в своих рваных джинсах и свитере. А ты? — обратилась к Виктору.

— Как обычно.

— Я так и думал, — тяжело выдохнул Гриддек. — Присядьте.

Мы с Виктором переглянулись и заняли ближайшие свободные стулья. Профессор молча прошёлся по кругу, потом остановился и пристально посмотрел на нас:

— Видите ли в чём дело. То заклятье, которое вы готовитесь презентовать, обладает невероятной разрушительной мощью. Викториан, поправь меня, если я ошибаюсь, но даже лучшие оперативники Серпентейлиума вряд ли сумеют подыскать что-то равнозначное ему в противовес.

Виктор едва заметно кивнул, и я метнула в него изумленный взгляд. Откуда он столько знал о секретной военной организации? Впрочем, его отец работал в самой Кафре — вместилище Тайн. Кто знает, что он обсуждал с сыном?..

— Так вот, — продолжал нагнетать Гриддек, — если ваша презентация пройдёт успешно, то вы автоматически окажетесь владельцами одного из самых опасных секретов в стране, а может, и в мире. Как думаете, обрадуются ли члены комиссии, осознав, что заклятье, которое может проломить любую преграду, любой магический щит, оказалось в руках не просто слюнявых юнцов… — Виктор изогнул бровь, мол, это кто здесь слюнявый юнец. Профессор закатил глаза, но поправился: —… хорошо, не просто молодых людей, а бунтарей.