Жена некроманта (СИ) - Романова Архелая

— А тебе какое дело? — пошла в атаку Присцилла. — Или мы должны отчитываться?

— Присцилла, — прикрикнула на девчонку мать. — Извините ее, она сегодня не в себе. Мы ходили на ярмарку, купили ткани. А что такое?

— Леди Мойре стало плохо, — медленно произнесла я, следя за новоиспеченными родственницами. — Ее отравили.

— Что? — разом воскликнули они, и заговорили наперебой: — Кто? Как? Зачем?

Затем леди Глэдис дрожащим голосом спросила:

— Она… Умерла?

— Нет, с леди Мойрой все в порядке, — вступила в диалог Амеллин. На лице Присциллы возникло разочарованное выражение.

— Но кто такое мог сделать? Боги, в этом доме убийца! — ужаснулась Глэдис. — Виринея, нам нужно что-то придумать! Вызвать Дознавателя, в конце концов!

— Погоди, мама, — осадила ее Присцилла, и кинула острый взгляд на меня. — До того, как Виринея приехала сюда, все было хорошо. А теперь вот, пожалуйста — кто-то пытался отравить старуху. А ведь Мойра и Виринея сразу друг друга невзлюбили…

— Ты намекаешь, что это я отравила бабушку своего мужа? — возмутилась я.

— Нет, но…

— Тогда помолчи, — посоветовала вдруг Амеллин. Серые глаза подруги метали молнии — было видно, что она еле сдерживается. Честно говоря, у меня тоже руки чесались надавать Присцилле затрещин.

— Леди, что случилось?

Обернувшись на звук голоса, я увидела Филиппа, спускавшегося по лестнице. Ученик Дознавателя переоделся в уличную одежду, и сейчас нервно поправлял рукава плаща.

— Что произошло? Я слышал шум, крики…

— На леди Мойру было совершено покушение, — проговорила леди Глэдис, и пошатнулась, опершись на руку дочери. — Боги, мне нужно присесть.

Все разом засуетились: Филипп ловко развернул кресло, Присцилла с Мелли помогли Глэдис добраться до него. Усадив мать, Присцилла капризно надула губы, и сообщила Филиппу:

— Сделайте же что-нибудь, вы ведь почти дознаватель! В нашем доме появился убийца!

Юноша растерялся, не зная, что сказать. К счастью, ему на выручку пришел Энтони, вернувшийся из комнаты леди Мойры.

— Дорогие родственники и гости, — окинув всех холодным взглядом, начал муж. — Наверное, вам уже известно, что кто-то пытался отравить мою дорогую бабушку. Также вчера ночью была украдена фамильная драгоценность — мертвый камень, — на этих словах Глэдис охнула, и прижала руку к губам, — поэтому прошу всех пройти в гостиную. Это касается также слуг.

— Но зачем, Тони? — срывающимся голосом спросила леди Глэдис. — Ведь Эдвард уехал, а Филипп еще не владеет навыками Дознавателя в полной мере…

— Я лично допрошу всех, — сузил глаза Энтони. — И тот, кто это сделал, понесет наказание.

Глава 4

Несмотря на старания Энтони, допрос дражайших родственников и слуг ничего не дал. Леди Глэдис с дочерью уверяли, что отправились на ярмарку, и когда уходили, леди Мойра была цела, счастлива и невредима. Филипп заявил, что занимался в своей комнате, после чего вышел выпить чаю и встретил Амеллин, а затем — меня. Прислуга испуганно твердила, что ничего не видела и не слышала — каждый занимался своим делом.

— Ну а ты, Полли? — обратился супруг к травнице. — Что скажешь?

Меня муж намеренно игнорировал — ни одного вопроса. Вздернув подбородок, я гневно сверлила его взглядом на протяжении всего допроса, однако Энтони ничего не замечал.

— Я ничего не заметила, господин, — побледнела Полли. — Все было как обычно. После завтрака я проводила леди Мойру в ее комнату, где она провела час. Потом я пошла на кухню, забрала поднос с миндальным печеньем и чаем, и отнесла леди. Примерно через полчаса леди Мойра захотела выйти на свежий воздух, и позвала меня, и когда мы вышли в гостиную, она вдруг упала.

— Поднос с печеньем относила ты?

— Да, я, господин. Леди Мойра каждый день в это время ест печенье и пьет чай… Это все знают. Кухарка заранее подготавливает поднос, а я только забираю.

Кухарка, полноватая женщина с румяным лицом, отлепилась от стены и взяла слово.

— Господин… Я столько лет служу вашей семье… Я бы никогда. Клянусь, печенье и чай были совершенно обычными! Я ничего не подливала и не подкладывала!

— Кто работает с тобой на кухне? — спокойно поинтересовался Энтони. Амеллин одобрительно кивнула, переводя взгляд с кухарки на травницу. Глаза подруги азартно горели, а грудь бурно вздымалась — чувствовалось, что Мелли всерьез увлеклась расследованием.

— Стела, господин.

Девушка, с которой я столкнулась на лестнице, вышла в центр гостиной и вежливо поклонилась. Я чуть прищурилась, с беспокойством глядя на нее. Несмотря на приятную внешность и скромность, было в ней что-то тревожное…. Неправильное.

— Ты видела поднос, Стела?

— Да, господин.

— И ничего не подливала?

— Семена нельзя подлить, — вдруг подала голос Амеллин. — Печенье подавалось с соусом?

— Да, леди, — испугалась кухарка. — Все как полагается: толченые орехи, крем, немного пряностей.

— Скорее всего, их измельчили, и добавили в соус, — уверенно произнесла Мелли.

— Я не прикасалась к подносу, господин, — прошелестела Стела, опустив голову вниз. Она упрямо смотрела в пол, не поднимая глаз, и мне почему-то нестерпимо захотелось увидеть ее лицо.

— Это обязанность мисс Мюрр — готовить еду. Я только помогаю на кухне: мою посуду, овощи и фрукты. А уж миндальные печенья мне и вовсе не по зубам.

— Кто-нибудь еще заходил на кухню в это время, мисс Мюрр? — продолжил Энтони. Кухарка боязливо покосилась на леди Глэдис и кивнула.

— Кто?

— Леди Глэдис, господин.

— Что? — взвизгнула мачеха Энтони. — Я зашла лишь на секунду! Отдать распоряжения! На что ты намекаешь?

— Тихо, — рявкнул муж. Глаза его вновь заволоклись чернотой, и все замолчали. — Все свободны. Замок никому не покидать.

Присутствующие гуськом потянулись на выход. Мы с Амеллин тоже встали, намереваясь уйти, но Энтони остановил нас жестом.

— Амеллин, — начал он. — Я помню, что ты обожаешь подобные расследования, но Финн попросил меня проследить, чтобы ты не вляпалась ни в одно из них. Так что даже не думай, поняла? Узнаю — отправлю весточку Дегроссу.

— Я и не думала, — оправдывалась Мелли. Но я-то по глазам видела — думала, да еще как думала, и планировала.

— Виринея, — обратился ко мне Энтони. — Будь добра, не покидай без лишней необходимости замок. Моя магия, конечно, среагирует на опасность, но мне не хотелось бы отчитываться перед королем за труп его дочери.

— Вот как? Не волнуйся, отчитываться не придется, — холодно проговорила я. — Или ты только об этом и мечтаешь? Если что, дорогой муженек, я с радостью соглашусь на развод.

— Что ты несешь? — рявкнул Баллард.

Амеллин, округлив глаза, тихонечко встала и медленно двинулась к входу, стараясь перемещаться бесшумно. Это было излишним — Энтони так орал, что не услышал, даже если бы Мелли с грохотом упала в центре гостиной.

— Что я несу? Я? — вскочила я, и ткнула пальцем в грудь мужа. Амеллин благополучно скрылась за дверью. — Ты сам-то подумай! Ты бросил меня в брачную ночь! Не удосужился лично представить семье! Обвинил в краже! Как ты смеешь?! Да знаешь что…

Тут я задохнулась, пытаясь придумать достойное наказание для такого подлеца. Энтони, насмешливо улыбаясь, склонил голову набок, и с любопытством спросил:

— Что, Виринея? Что ты сделаешь? Опять притворишься другим человеком? Нажалуешься брату или отцу?

— Я тебя никогда не прощу, — выпалила я, и, развернувшись, выбежала из гостиной.

Амеллин, стоявшая возле картины, старательно делала вид, что рассматривает портрет одного из Баллардов. Когда я пронеслась мимо, высоко подобрав юбки, она тут же махнула рукой на живопись и помчалась за мной.

— Рини, — завопила Мелли уже у комнаты. — Да стой ты!

Догнав меня, подруга схватила мои руки и покачала головой.

— Вы оба — просто невероятные глупцы! Может, уже хватить тешить свою гордость и лелеять обиду?