Игрушка подводного Принца. Часть 2 (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Глава 6

Глава 6

Мирэя

Я была невменяемо пьяно, потому что…

Нет, отнюдь не от счастья, а скорее от обречённости, ведь приближался момент, когда Радмински потребует назначить дату. Он и без того меня этим «счастливым днём» время от времени донимал. И если раньше я любыми путями съезжала с темы, то услышанная несколько раз за вечер фраза «поступление в универ свадьбе не помеха», меня побудила напиться.

Так что веселья не помню. Я вообще мало что не помню, а те смазанные отрывки/обрывки, всплывающие в голове, скорее дурным сном казались. Но точно вечеринка из школы переместился сначала в дорогущий клуб, а потом… водоворот эйфории взрослой жизни закрутил, и я узнала, что такое секс…

Вернее очнулась от боли. Жуткой боли…

Даже взвыла, барахтаясь под Радмински. Лупила его, поскуливая и слёзы глотая, а Стэфан терзал мою плоть методично, спокойно и без сожаления.

Потому перестала биться в агонии, стойко выдерживая диковатые толчки и ёрзанья. И это стало спасением, ведь без лишней возни, боль уже не была такой острой и глубокой.

Лишь секунды отсчитывала и молилась, чтобы действо быстрее завершилось.

Радмински усердно сопел, потом покрылся, лицо покраснело.

Он был не очень красивый в этот момент. И совершенно не ласковый…

Как робот, выполняющий простые, механические движения.

Поэтому я зажмурилась и, кусая губы, ждала окончания акта.

Может, так и должно быть по ощущениям. Первый раз только в романах приводит к восторгу и оргазмам. И если боль я была готова перетерпеть, ведь Стэфан слыл ещё тем любовником с большой практикой, и многие девчата, кто с ним когда-то встречался, шептались, что он в постели крут, то его поступок, воспользоваться невменяемо пьяной мной, однозначно взбесил.

Не мне судить о его умениях и уважении к партнёрше, но за насилие он обязан ответить!

На том мои мучения завершились.

Стэфан кончил со стоном. Содрогнулся, мне на живот кончая и ловко скатился:

— Спасибо, что ныть перестала, — почти брезгливо шикнул. Чмокнул, как любимого пёсика… в нос, и намурлыкивая мотивчик, в душ пошёл.

Помню, еле соскребла себя с постели.

Мерзкое ощущение было грязи на мне, во мне…

С лица смахнула слёзы. Торопливо утёрлась краем одеяла, заметив на себе и простыни кровавые пятна.

Наспех оделась, отыскала свою сумочку и быстро покинула его дом.

Меня продолжало шатать и мотать, каблуки подворачивались, пока я неровно чеканила шаг по дворовой плитке. Уже за пределами территории дома, пошарила глазами, но как назло ни одного такси рядом.

Тяжко вздохнула и гордо пошла домой, запоздало реагируя на проезжающие мимо машины: рукой сигнализируя, вдруг кто подбросит.

Гулко стучали каблуки, я погрязла в неутешительных мыслях о случившемся, и всё больше мои хмельные мысли сводились к тому, что с Радмински нужно порвать! Причём пригрозив судом за насилие… И плевать, что я его невеста. Я была пьяна!

Что за порядочность у этого скота, если он меня… такую неадекватную насильно взял?

Злость продолжала бурлить, подливая красок в текст, который заготавливала для отца. Но постоянно что-то сбивало… И особенно пиликанье телефона, и когда терпение кончилось, достала мобильный из сумочки…

«Стэфан!» на экран глянула аккурат с раскатом грома и вспышкой молнии. Несколько секунд раздумывала, что сделать, а когда на экран шлёпнулась первая капля, я шумно выдохнула, ловко Радмински бросила в ЧС и, окрылённая свободой, зашагала дальше…

Мы ещё поговорим! Потом, когда я всё обсужу с отцом!

Домой входила решительно:

— Папа, — взглядом мазнула по прихожей, приглушалась к звукам дома.

Утро раннее, отец должен был быть на месте! И секундой погодя слышала глухой топот наверху.

— Пап, — торопливо каблуками отсчитала лестницу на второй и почти ворвалась в кабинет отца:

— Пап, нам нужно поговорить! — запыхалась от волнения и чувств, продолжающих бить ключом.

— Милая, — озадачился отец, копошась у стола. В костюме, с портфелем, куда запихивал какое-то документы. — Доброе утро, — рассеянно улыбнулся. — Как вечеринка? Надеюсь, всё отлично, — отстранённо болтал на своей волне, но шаблонные «вопросы-сам-отвечу».

— Нормально, если ты о самом празднике, — отозвалась расстроенно. — С алкоголем немного перебрала и…

— Да, — всё так же в своих мыслях перебил отец, — выглядишь так… словно, — не договорил, но я и без того знала, что помятая, нетрезвая ещё и в кабинете ворвалась ни свет ни заря.

— Милая, спроси у Рози таблетку от похмелья и сегодня отлежись, — отыграл роль внимательного, всепонимающего отца. В других обстоятельствах я бы ему была даже за такое благодарна, если бы… не видела, что папе явно не до меня и моих «новостей».

— И душ прохладный прими, — застегнул портфель. Обогнув стол, остановился напротив меня: — Милая, всё нормально или мне ждать полицию?.. — улыбнулся. Шутка получилась идиотской, но папа никогда не выделялся талантом к юмору. Зато это компенсировалось его порядочностью и прямотой.

— Насчёт полиции нужно подумать, — скривила носик, и папа видимо решил, что я вернула шутку, хотя я была серьёзна как никогда. — В остальном всё нормально, но у меня к тебе важный разговор.

Отец бегло на наручные часы глянул:

— Милая, если в двух словах, то на ходу выслушаю. Если более важное и требует обсуждения, то отложим его до моего возвращения, хорошо? — деловито рассудил. Он почему-то моё молчание принял за согласие. Чмокнул в щёку и прочь из кабинета пошёл.

— Тебе опять нет до меня дела? — за ним увязалась.

— Не говори так, — хмуро обронил отец, бодрой походкой по лестнице спускаясь.

— Но ты мне нужен!..

— У меня вылет через час, — на середине лестницы остановился отец и обернулся: — Очень важная поездка. По поводу проекта. Разве мы с тобой не работали несколько месяцев над этим? Ты же сама просила вернуться и завершить строительство!..

— Всё так, — с упавшим сердцем кивнула, так и оставшись на втором этаже. — Всё так.

— Мы поговорим, — заверил кивком отец. — Я тебя люблю.

— И я тебя… Удачного полёта, — выдавила на прощание.

Отец позвонил, немного погодя, ещё ехал в машине к аэропорту, а я только разделась, чтобы наконец-таки смыть с себя грязь случившегося.

— Милая, — мягко начал, — прости меня. Если дело очень важное, я готов тебя выслушать.

— Нет-нет, папуль, не забивай свою голову моими проблемами. Потом…

— Спасибо за то, что ты такая понимающая, — пробормотал искренне папа. — Встречи будут сложными, но люди очень нужные. Виктор Радмински несколько недель вёл переговоры, и, наконец, меня согласились выслушать.

Чёрт! Получалось, опять помогали Радмински.

— Пап, — надломился мой голос, — а что, нам без них не справиться? — уточнила щекотливый момент.

— Сложнее, милая. Гораздо сложнее, чем с ними. Мы друг для друга удобны и полезны. И если связи Виктора больше носят денежный характер, то мои… скорее на расширение бизнеса. Я им помогаю найти новые рынки, а они — спонсоров.

— И сейчас ты… — замялась, позволяя папе продолжить.

— Да, как раз лечу на ряд встреч с ведущими банками…

— Тогда, — сглотнула сухим горлом, — удачи тебе. Я буду держать кулачки. Сделай их…

— Спасибо, милая. А когда вернусь, мы поговорим.

— Конечно…

Весь день в постели хандрила. Розу предупредила, чтобы ко мне никого и тем боле Радмински, не пускала. Если позвонит — МЕНЯ НЕТ!!! Ушла в бассейн, с подругами, в кино, в конце-концов, в космос улетела!

В общем, что угодно, но я не дома и когда вернусь, она не в курсе!

Поедала шоколад, булочки, и гоняла мысли туда-сюда, заготавливая для отца речь. Щадящий вариант, а не первый, который собиралась прямолинейно вывалить на него поутру.