Время ведьм (СИ) - Буланова Наталья Александровна
— Быстрый ты какой! Я, может, сама хотела посмотреть!
— Я быстрей найду, а то кто знает, насколько эта книжка появилась или долго ли будет длиться милость Хранилища...
Признав его правоту, я пододвинула два стула и сев, потянула Грега на соседний. А то эти книгоманы, когда находят что-то интересное, так и зависают в пространстве... Их даже можно не кормить пару суток — не заметят... Проверено мамой на папе...
— Смотри, если ты дашь ему имя на букву "Н", то отпустишь его навсегда, если на букву "В", то он будет являться к тебе только по вызову, если на буквы "П", то привяжешь его к себе и он будет выполнять все твои поручения, а если на любую другую букву, то он уничтожит своего хозяина, чтобы получить свободу...
— Вот это пирожки с котятами.... — охнула я. — А дух-то не так прост, а мы всё ребенок... ребенок ещё...
— Спасибо тебе, Книжное Хранилище, — от чувства, что мы избежали очередной ловушки даже захотелось библиотеку поблагодарить.
И конечно же, библиотека не могла не ответить мне книгой...
"Этикет для ковшиков" — прочитала я.
Нет, дорогая библиотека, уж что-что, а этикет и ведьмы — это два противоположных полюса, которые никогда не встретятся...
-Ну что, какое имя дадим? — поднял на меня свои шоколадные глаза ведьмак и мой живот заурчал, напоминая мне о том, что я уже давно не ела...
— Как это звучит... — а про себя добавила, что как будто ребенка называем... Тьма, в общем... Но похихикать про себя никто не мешает.
— Давай — Нытиком, — предложила я и сидевший до этого тише воды, ниже травы, дух-хранитель жалобно застонал.
— Ты что, такая жестокая? — притворно удивился Грег, а у самого такие чертики в глазах плясали, что я поняла — он про себя продумывал варианты куда покруче моих...
— Тогда... Ништячок... — придумала я. — Ты только представь, вот влетает он в разборку: "Привет, я Ништячок! Не ждали?".
— Тогда уж Нежданчик! — блеснул улыбкой ведьмак и мы оба покосились на духа.
— А что? Он точно Нежданчик! — ведь, правда, я его в себя не звала, он сам проник. — Будешь Нежданчиком!
— Нужно произнести фразу правильно! — дух-хранитель весь потрясывался от нетерпения, сжимая кулаки и шевеля губами.
— Ты умеешь высокопарно?- наклонившись к Грегору, спросила я.
Тот кивнул и выпрямившись во весь свой немаленький рост начал:
— Дух-хранитель, вобравший мою энергию в себя, нарекаю тебя Нежданчиком!
Ведьмак повернулся ко мне и показал рукой, что, мол, продолжай, только уже от себя...
-Кхэм-кхэм... — прочистила я горло, так как дух буквально сидел у моих ног и чуть свои ногти не грыз от нервов. — Дух-хранитель, растворенный в моём теле, нарекаю тебя Ништячком!
Тьфу! Надо же было Нежданчиком! Вот леший запутал!
В это время дух-хранитель весь вытянулся в струнку, набрал воздуху побольше, чтобы быть повнушительней и произнес:
— Принимаю своё имя от хозяев. Теперь я — Ништячок Нежданчик! Отныне и во веки веков!
— Исчез! — воскликнула я, не веря глазам. — А ну, покажи, у тебя печать пропала?
Я от нетерпения уже сама чуть ворот ведьмаку не отогнула, чтобы убедиться, что этот всасыватель в тело и впрыскиватель энергии растворился по своим делам навсегда.
— Вот это напор, вот это страсть, — прошептал так, чтобы только я услышала Грегор, но ведьминское любопытство победило ведьминское смущение, что, в принципе, и не мудрено...
— Исчезает... — с придыханием прошептала я, радуясь выселению квартиранта из моего тела.
Ведьмак с кривой улыбкой отогнул ворот обратно, пытаясь скрыть от меня то, что он огорчен потерей духа... Как-никак год него кормил-поил энергией, а тут я явилась, потрогала амулетик... И на тебе...
Ну и ладно... Покорила себя немного, да хватит.
Надо Гидеона, втихаря откупоревшего бутылочку из запасов дедушки-альва спасать, а то мы и так довели хозяина заведения... Пришли нежданно, половину бара опустошили, так еще и в библиотеке погром устроили...
— Ну что, домой? — иногда у меня создавалось ощущение, что Грег читает мои мысли... А может дело в том, что альв уже замахивался придушить своей бородой Гидеона?
Не знаю... Но вот то, что надо делать от сюда ноги — определенно!
— А, может, пока библиотека нас слышит, мы что-нибудь и про Гидеона узнаем? — подскочила ко мне Дейка, таща за собой Криса.
— Думаю, у нас не хватит на это времени... — Гидеон опустошив оставшуюся половину бутылки быстренько ретировался на улицу, а нам не оставалось ничего делать, как следовать за догоняющим его разъяренным альвом.
— Грег, я думаю, надо будет подарочек через внука дедушке передать... Мало ли, когда его помощь понадобиться, а после такого он нас на порог не пустит... — озвучила я свои мысли.
— Определенно! Такие связи нельзя терять, — согласился со мной ведьмак и мы отправились опять через просторы Пустоши... Домой...
***
Кряхтя от усталости как десятитысячилетние дриады в Дивном лесу, мы несли свои ведьминские косточки по коридору и когда, наконец, добрались до своей двери, нашему счастью не было предела...
Но ровно до того момента, как мы открыли дверь и вошли внутрь...
Белоснежные стены комнаты были исписаны разноцветными мелками стишками следующего содержания:
"Не верьте ведьмам — они зло!
Не стоит ждать от них заботы!
Не верьте ведьмам — они врут!
От них всегда одни хлопоты!"
"Предать, забыть и бросить — для них это легко!
Оставить голодать мыша — для них не стоит ничего!
Так бойтесь ведьм — они коварны!
Не верьте им — они умны!
Они пригреют у груди...
А после выкинут в кусты!"
"Я их любил, творил для них!
Клал дар поэта перед ними...
Я был велик в стихах своих!
Они же были — как богини...
Я восхвалял их красоту!
Любил безмерно! Безнадежно...
Я собирал для них зарю!
А все так обернулось сложно..."
Разрисован был даже потолок, до этого не омрачавший нашу жизнь ни одной трещинкой:
"Зачем я жил? Погиб в неволе...
Был предан ведьмами... А зря!
Они по своей доброй воле
Спокойно бросили меня!
Сижу один, сижу в печали...
И даже Арри рядом нет!
Она опять на том заданье...
А где же свет? Мой яркий свет?
Погашен лучик вдохновенья...
И выращен мной вновь опять!
Но ни одна из ведьм в прозренье
Меня не хочет вспоминать!"
"Я огорчен, томлюсь в шкафу
И давит грусть мои мыслишки...
Я так хочу искать лозу
Козу, свинью иль золотишко...
Не важно! Главное — вперед!
Движенье — жизнь! А я в затменье...
Ты сбрендил! — скажет мне народ.
Но я уверен в озаренье!
Но время тикает, идет...
А про меня не вспоминают...
А вдруг меня тут чем убьёт?
А им все по боку... Гуляют..."
И на окне, губной помадой:
"Погиб мыша, плененный домом,
Пал ниц, придавленный судьбой...
А он хотел любви народа!
А он хотел любви земной!
Погиб, как рыцарь — средь ромашек,
Поникла голова шута...
А он бы мог согнать всех пташек
И покорить Вершину Сна!
Он мог бы стать великим бардом
И до рассвета танцевать!
Но перекрыли путь таланта -
Он обречен... Он должен пасть..."
Не оставалось сомнения, где искать нашего депрессующего поэта — мышь постарался сделать навигацию как можно удобней...
Конечно, в его стиле... Куда же без этого...
Подойдя к подоконнику осторожно раздвинула белые ромашки и увидела Бакстера, лежащего на спинке с красной розочкой на животе и мирно посапывающего...
— Бедненький, устал ждать, — прошептала я Дейке и она тоже сунула свой нос и тихонько захихикала, отчего мышь завозил носом, пару раз вздохнул и перевернулся на бок, чуть не придавив свою столь тщательно хранимую розочку собой любимым.
— Ромашки и не таких успокаивали! — подняв палец вверх, тихо заметила Дея, а я вернула ромашки на место.
