Джейми Макгвайр - Грехи невинных
— Почему ты здесь? — спросила я, чувствуя как кровь начала сочиться с раны его лица, прочесавшее кирпич.
Леви крутанул сальто, выбрасывая удар, а затем другой. С небольшим усилием я уклонилась от обоих, но потом он бросился на свои колени, и схватим меня за ноги. Выкрутившись и приземлившись на ноги, я своим локтем ударила его по челюсти, снова отправляя его на землю. Он встал и начал обрушивать удары.
Он ждал, ожидая, что бы предпринять.
— Ответь мне, — потребовала я.
Он бросился на меня, но я выкрутилась, едва увернувшись в сторону. Затем он выпрямился, отряхивая густые темные пряди волос со своих глаз.
— Любопытство, я полагаю.
— Посланник, — с издевкой сказала я. — Ты стараешься изо всех сил, как новичок.
Он выпрямил плечи назад и вытянул шею.
— Это была всего лишь разминка.
Затем он сбил меня на землю, на этот раз, двигаясь быстрее и нанося удары посильнее. После борьбы и шквала ударов, я отбросила его в сторону аллеи, где он врезался в стоящие контейнера для мусора.
— Сейчас полдень! — выговаривал Бекс. — Закругляйтесь!
Леви уже несся полным ходом на меня. Взметнув в воздух, он летел с вытянутой ногой, нацеленный на мою грудь. Я схватила его, но каким-то образом все же оказалась на спине. Он улыбнулся, сверкая своими ярко голубыми глазами, затем взвалился на меня сверху.
— Ты даже не стараешься. Я, мягко говоря, разочарован.
— Я знаю, чего ты добиваешься, — сказала я. — Если ты хотел знать, на что я способна, нужно было всего лишь спросить.
Он рассматривал мое лицо.
— Я хотел бы кое в чем признаться.
— Оу.
— Я и не пытался.
Будучи, находившись так близко ко мне, казалось, его это путало. Он поднялся, захватывая меня вместе с собой, а затем отряхнулся, смахивая стекла и грязь. Я вырвалась из его хватки.
— Я не заинтересована в начале войны.
— Посланник, — сказал он. — Это ужасно оскорбительное определение. Почему ты злишься? — спросил он, сплевывая грязь с кончика своего языка.
Я ожидала увидеть его раздвоенным (им. в виду: язык), но это было не так.
— Ты нарушаешь правила, — предупредила я. — Киммерийцы могли бы появиться в любую секунду.
— Они не появятся, — уверенно ответил он.
Бекс сделал шаг, кажущийся непростым.
— Эдем, мы должны уйти.
Я старалась не показывать удивление на дерзость Леви. Хотя он и был князем Ада, прейдя за смертным приговором нарушая баланс, что я могла бы осуществить без разжигания бойни… если таков был план.
— Что он сделает? — спросил Леви. — Отправит меня в Ад?
— Он может убить тебя, — тихо ответила я.
— Да, — ответил он, пятясь назад. — Я думал это твоя работа.
В мгновение ока, и его след простыл.
Я посмотрела на Бекса.
— Какого, черта, здесь произошло?
Он вздохнул и жестом пригласил пойти к машине.
— Я не знаю, но он вернется.
Бекс выдворил меня из дома, и это хорошо, потому как все мои мысли были забиты Леви. Я почти не обратила внимания, когда Ауди остановилась. Зная, что Леви еще возвратится, меня это не беспокоило. На самом деле, это вскружило мне немного голову, и эта мысль разозлила меня. И я сделала то, что обычно делают подростки, вылила всю злость на своего родственника.
— Ты просто… Ты просто стоял и смотрел, как он на меня бросался?! — спросила я, расчесывая руками волосы, как с собаки, выскабливая грязь и сор из них.
— Ты позволила ему, — сказал он, с бесстыдным обвинением в голосе.
Он открыл дверь и встал на газон, я последовала тому же примеру.
Я указала на него.
— Я – твоя ответственность. Если на меня нападают, ты – защищаешь. Вот в чем дело.
— Ты не атаковала. Он издевался над тобой.
— Почему?
Бекс пожал плечами, демонстрируя, что его терпение на исходе.
— Я не знаю, Эдем. Я всего лишь здесь работаю.
— Ты знаешь. Что ты скрываешь от меня?
Бекс не ответил.
Их тайны ощущались на мне как нож в спину, а молчание Бекса, как рука, крутящая его.
— Ты должен быть мне лучшим другом. Ты действительно думаешь, что скрывая что-либо от меня, это как-то поможет? Позволь мне перефразировать. Ты действительно думаешь, что удерживая меня в неведение, это что-то изменит? Что точно поможет избавиться от причины?
Бекс смягчился.
— Пошли, Эдем. Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем сейчас. Я лишь пытаюсь уважать пожелания брата.
— Так это Папа, а не мама.
Он выпрямился.
— Я этого не говорил.
— Ты и не говорил.
Я резко развернулась, бросаясь в сторону дома, как будто кто-то гнался за мной. Папа уже стоял в дверях, когда я захлопнула ее за собой.
Я пристально смотрела на него, но ничего не произносила.
— Эдем… — начал он.
— Нет. Если ты не доверяешь мне, то лучше нам и не начинать разговор.
Мама поспешила в фойе, как только я добежала до лестницы.
— Эдем, откуда земля? — взвизгнула она, увидев, что я вся была покрыта грязью.
— Я уверена, что папа расскажет тебе в три часа, — я зарычала на своего отца. — В мучительных подробностях.
Бекс рассмеялся, но папа не увидел в этом ничего смешного.
Папа нахмурился.
— Почему ты позволила, Эдем? Ты сошла с ума? Что, если это была не какая-нибудь проверка?
— Не знаю. Я просто почувствовала, что он не причинит мне вреда, а я не должна была причинять боли ему. Я не могу это объяснить, — сказала я.
— Что, прости? — спросила мама. — Кто это сделал? — переключилась она на меня.
— Левиафан, — сказал Бекс. — Он наблюдал за ней некоторое время. Не переживай, Нина. У нас все было под контролем.
Папа стрельнул в Бекса смертельным взглядом, и тот поморщился.
— У кого у нас? — спросила мама, ее голос пронесся эхом, отскочив от мраморного пола и вниз по коридорам.
В нашем доме были высокие потолки и множество комнат. Древесина была завезена итальянским мастером, которому нет равных в Род-Айленде, почти маленького городка. Он был построен моим дедом, чтобы укрепить и защитить маму, которая была последним Меровингом - потомком Иисуса Христа. Она должна была быть последней… до меня. Эта крепость – мой второй дом, первым – был лофт, построенный моим папой. Но моя семья была нужнее, работая вместе в моем воспитании и приготовлении для дальнейшей жизни, поэтому мы жили здесь, а не в лофте. Дом Джека Грея, был единственным, в котором я себя помнила, но никогда не чувствовала в нем уюта. И я задумалась, а есть ли вообще где-нибудь этот уют.
— Самуил, — сказал папа.
Мама оглядела комнату, ожидая его появления, но этого не произошло.
— Первое – друдены, теперь это, — сказала я. — Я говорю. Кульминация.
