Ольга Райская - Звезда Сарханов
— Это вы, мальчики, еще не осознали насколько попали, — елейным голоском пропела я, — не зря Земля в вашем галактическом карантине, а мы землянки, как тепличные цветы, чуть что не так и все… вянем и загибаемся. И никакие ваши ошейники не помогут. И плакал ваш главный лот. Что своему хозяину скажите? Небось, доложились уже.
Трагически закатила глаза для убедительности. Отметила, как вздрогнул задницеголовый при упоминании хозяина, значит, слова мои все же попали в цель. Фиолетовая гора, кажется, снова растерялась.
— И чего же ты хочешь? — пророкотал Крэгус.
Почему то вспомнился мультфильм про Вовку в тридесятом царстве, пирожные, мороженные и загибание пальцев. Но всякие ультиматумы должны быть разумными, поэтому выторговывая себе сносное существование, главное не перегнуть палку.
— А как у вас тут моются?
— Моются? — удивился великан.
— Ну да, чтобы тело было чистым, волосы… — а сама смотрю на его дреды и думаю, может, они и не знают, что такое голову мыть?
— А санитарная камера? Ну, тут на корабле без прикрас, в отсеках стоят инфракрасные антибактерицидные камеры, а вот на планете уже есть все.
— А кормят тут чем? Нам, землянкам, очень важен полный набор необходимых микроэлементов и соотношение белков, жиров и углеводов должно соблюдаться, иначе…
— Я понял! — перебил меня Крэгус, — думаю, с едой точно проблем не будет, в отсеках пищевые автоматы, а нужную еду сама себе смоделируешь.
— То есть, как это смоделируешь? Вы собираетесь кормить меня искусственной пищей? То есть она не росла, не бегала, не доилась и я ее есть должна?
— Натуральная пища только на планете, — сказали мне тоном не для возражений.
— Все еще хуже, чем я думала! Ну а поселите то вы меня где? Надеюсь, я буду жить одна? Я, знаете ли, к людям вокруг привыкла, а тут, я так понимаю, людей не предусмотрено.
— Жить ты, птаха, к сожалению тоже одна будешь. Все уже давно занято. Но обещаю подобрать тебе самый малонаселенный бокс, — как то виновато сказал фиолетовый и развел растерянно своими ручищами.
И такой этот жест был земной, что у меня невольно начала зарождаться симпатия к этому громиле. И чего я собственно на него накинулась? Он же тоже человек подневольный, на хозяина работает, да еще и вздрагивает при его упоминании. Ох, чую не сладко ему. Так, Кэт! Отставить жалеть врага! Он не с нами — значит против нас. А взгляд у него все же жалостный такой.
— Крэгус, а как твоя раса называется? Ты откуда?
— Заис я. Планета Заислана, система Гидры.
— Заис? — подавилась я своими же словами, сдерживая рвущийся смех, — знаешь, у нас на земле тоже, заисы есть, только они несколько иные.
— Какие иные? — нахмурилась фиолетовая гора.
— Ну, такие… ушастые! — рассмеялась я, а Крэгус поднял свои дреды и под ними были уши, длинные, фиолетовые, до плеч.
— Оу, так ты не заис, а самый настоящий заисланец! — констатировала, как могла, серьезно, давя в себе приступ душащего смеха.
Собеседник остался серьезным, лишь внимательно всматриваясь в мое лучащееся смехом лицо.
— Можно и так… можно и так… — как-то задумчиво пробормотал он, — слишком много загадок на одну маленькую девочку. Может не так и удачлив этот выкормыш ластоногого слизня Хаука? Чувствую, хлебнем мы еще проблем с тобой. Скажи мне лучше, птаха, вот что, при тебе мы говорили на двух галактических языках, а сейчас я говорю с тобой на всеобщем языке сообщества, и ты без галопроектора, судя по всему, прекрасно все понимаешь. Откуда?
Крэгус внимательно, изучающе на меня смотрел. Откуда? Хотела бы я и сама знать откуда. Только сейчас, анализируя слова горы, я начала понимать, что фразы, на которых говорили вокруг, и которыми отвечала, звучат вовсе не так, как мой родной великий и могучий. Но факт остается фактом — я действительно их понимала и могла отвечать. Жила себе спокойно, никого не трогала, и вот получите и распишитесь, полный набор тайн и загадок вселенского масштаба. Изумление и растерянность быстро сменились на решимость. Подумаешь, тайны раскрыть и загадки разгадать, русские женщины еще и не на такое способны. Живем тихо и мирно, только пока кони не скачут и избы не горят, если верить народной мудрости. А уж дальше нас никакие черные дыры проклятого сектора не остановят.
Видимо, весь этот мыслительный процесс очень живо отразился на моем лице, потому что Крэгус посмотрел на меня с интересом, ожидая ответа. А что? Что я могу ему ответить? Я и сама ничего не понимаю. Он, по крайней мере, об окружающем пространстве и порядках в нем существующих знает. А раз ничего не понимаю, так и вести себя нужно соответственно. Скривила страдальческую мордочку и надула губки.
— А у меня ножки замерзли! — сказала, переминаясь с одной босой ноги на другую — очнулась, а кроссовок нет и даже носочков!
И я всхлипнула для убедительности. Весь вид фиолетового, сразу стал озабоченным и даже испуганным. Меня мгновенно подхватили на руки, усадили на ложе и принялись растирать ступни, кстати, и, правда, изрядно окоченевшие.
— Крэгус, а что теперь со мной будет? Ты расскажешь Сантаниилу о том, что я вас понимаю? Ты меня сдашь? — и я погладила его по плечу, привлекая к себе внимание.
Мужчина вздрогнул и поднял на меня взгляд. Его глаза подозрительно блестели.
— Не сдам, птаха… — как-то очень хрипло ответил он.
— Извини, — окончательно смутилась я — наверное, я сделала тебе больно или совершила что-то недопустимое? Это только по незнанию, я не хотела.
— Нет, то есть да.… Это очень странно, птаха.
— Да что странного в том, что тебя погладили по плечу?
— Я же твой враг! Я заодно с теми, кто тебя похитил, а ты подарила мне ласку просто так. Без оплаты.
— О чем ты? Ты хочешь сказать, что дружески обнять или погладить безвозмездно — это не принято? За такие вещи нужно требовать оплату?
— Ну не совсем так. Ты же красивая женщина, птаха. Очень красивая. Как богиня сарханов. Красивые девочки с детства все учтены и их ласки баснословно дороги.
— Даже невинные и дружеские?
— У женщин не может быть дружеских ласк. Женщина всегда собственность мужчины, — смутился Крэгус и стал еще более насыщенного цвета.
От удивления я даже не знала, что сказать. А от возмущения и негодования только могла жадно хватать ртом воздух. А Крэгус как-то странно смотрел на меня, как будто ему было грустно и немного меня жаль.
— Ты сейчас хочешь мне сказать, что во всей вселенной нет равенства между мужчиной и женщиной? Ни у одной расы? А дружбы между мужчинами и женщинами вообще не может существовать? А как же любовь? Доверие?
