Ярослава Лазарева - Юноша с татуировкой лотоса

«Как это мило, — подумал Илья, наблюдая за встречей влюбленных, — но могли бы и на меня обратить внимание!»

И он замахал им руками. Юи оторвалась от любимого и слетела к парню. Лианг последовал за ней, но на склон горы солнечный свет еще не падал, мальчик словно растворился в воздухе и исчез.

— Привет, — обрадованно сказал Илья, подставляя ладонь.

Девочка уселась на нее и слабо улыбнулась. Она была практически прозрачна, сквозь ее тело четко проступал пейзаж.

— Я ненадолго, — прошелестел ее голосок, — моя госпожа Чан Э заходит, пламенный Янь-ди, бог Солнца, ее подавляет и поднимается все выше…

— Где Лия? — перебил ее Илья. — Ты знаешь? Говори же скорей, пока совсем не исчезла! Я уже с трудом различаю твое личико.

— Даолао, слуга Хенга, отнес ее в самую глубь лощины. Увы, я была так слаба, что не смогла проследить, куда он спрятал Жемчужную. Да и сейчас мой свет невелик и не сможет пробить плотный туман, — ответила Юи.

— Черт бы все побрал! — с возмущением проговорил Илья. — Что же делать? Я готов немедленно броситься на поиски моей любимой! Но не могу же я бегать по дну лощины туда-сюда.

— Горный Бог тебе этого не позволит, — тихо сказала Юи. — Но не надо так волноваться. У моей госпожи есть живая игрушка Юэту…

— Это еще что?

— Это лунный заяц, — быстро ответила девочка. — Он волшебный и бессмертный, как и богиня Чан Э. И он всегда в силе, независимо от лунных фаз. Я попросила его помочь, именно он укажет тебе дорогу сквозь туман. Он все видит, все чувствует. Жемчужные — особая каста, почитаемая всеми иными. И каждый считает за честь помочь, если один из них оказался в беде. Но Юэту делает огромные прыжки, тебе нужно будет успевать за ним.

— Успею, — пробормотал Илья.

Юи улыбнулась, от нее остался прозрачный, уже почти невидимый силуэт.

— Юэту! — позвала она из последних сил и окончательно растворилась.

Илья глянул на все еще раскрытую ладонь, она была пуста. Он поднял глаза в небо. Ему показалось, что от еле различимого наклоненного лунного серпика оторвался комок серебристого пуха и стремительно полетел вниз.

В рюкзаке началось какое-то шевеление, и высунулся любопытный нос солонгоя. Он принюхивался, но выбираться не спешил. Илья погладил зверька между ушами, словно успокаивая. В этот момент комок пуха упал перед парнем в траву и замер. На зайца он похож не был. Пушистое существо, покрытое густым серебрящимся мехом, из которого сверкали антрацитово-черные глаза-бусинки, скорее напоминало колобка. Ни ушей, ни лапок Илья не видел.

— Привет, — растерянно сказал он и наклонился, чтобы погладить лунного зайца.

Солонгой зашевелил носом, фыркнул и забрался обратно в рюкзак.

Юэту глянул остро в глаза Ильи и покатился по траве вниз по склону. На неровностях он подпрыгивал и уносился по воздуху так далеко вперед, словно это были не кочки, а трамплины. Илья бросился за ним, боясь потерять из виду такого шустрого проводника.

Из файла Ильи:

«Красно-черная Тара — борющаяся с демонами. Она, победоносная над тремя мирами, защищает от вреда, наносимого духами, лишая их рассудка.

Красный слог “АХ” в горле Тары — сущность ее священной речи. Из него исходят лучи красного нектара, они прикасаются к нашему горлу, мгновенно очищая нас от всех негативных карм, созданных речью на протяжении тысяч жизней».

Бусина девятая

В отсветах горного хрусталя

Я приду к тебе как наитие,Буду ключ златой для раскрытия,Чтоб душа душе, о Жемчужина,Вся была сполна обнаружена.

Они влетели в такой густой туман, что Илья не видел собственных пальцев вытянутой руки. Но Юэту и не подумал сбавить скорость. Он несся впереди парня сияющим шариком, и Илье приходилось бежать за ним, не разбирая дороги. И странно: его ноги словно приобрели свое зрение и не ступали в ямы, не запинались о корни, не цеплялись за извилистые коряги. Илье даже пришло на ум сравнение со «зрячими» ступнями богини Тары, и он невольно начал улыбаться. Он ощущал себя крайне неоднозначно: почти задыхался от бега, сердце колотилось, в душе притаился страх перед неведомым, и в то же время Илья четко слышал звуки жизни лощины — переливчатое журчание ручьев, треск ломающегося старого бамбука, пересвисты птиц, чавканье болота. Запахи тоже его преследовали. Вот его обоняния коснулся терпкий сладковатый аромат какого-то цветка, вот завоняло падалью, откуда-то сбоку понесло свежестью мяты, и тут же пахнуло такой мерзостью, что Илья чуть не задохнулся. Он понимал, что проглоченная слеза Лии что-то изменила в его теле, оно приобрело обостренную чувствительность всех органов. Наверно, поэтому он услышал беседу Хенга и Ксении, еще даже не видя их. Не говоря уже о чудесной телепортации прямо в лощину. Но Илья не знал своих новых способностей, поэтому тщательно отслеживал все возникающие реакции, успевал наблюдать за окружающим и не выпускать из виду серебристый шар скачущего лунного зайца. Но пока ничего не происходило, они по-прежнему находились в плотном сероватом тумане, сквозь который было невозможно разглядеть местность.

«Пути не видно, — размышлял Илья. — Но заяц даже не останавливается, будто знает, куда бежать. А может, я могу обострять зрение? Надо попробовать!»

И он сосредоточился на внутренних ощущениях и попытался представить, что молоко тумана рассеивается.

И вот боковым зрением справа он увидел, что бежит практически по берегу длинного озера с болотистыми берегами; за водой поднимались горы, поросшие лесом. Слева от Ильи возвышался бамбук, и он выглядел аномально толстым и высоким. Это были настоящие заросли. Часть бамбуковых стеблей будто сломал ураган, и их верхушки упирались в землю. Очень много было гниющих растений, и, как только Илья их «увидел», как мгновенно почувствовал источаемую ими мерзкую вонь. Но он представил, как надевает противогаз, и тут же с радостью ощутил, что в легкие идет чистый воздух. Впереди туман тоже будто рассеялся, хотя парень понимал, что такой эффект дает его острое внутреннее зрение. Он с изумлением понял, что лунный заяц реально расчищает ему путь. От полета его шарообразного тела оставалась настоящая просека, бамбук так и падал в разные стороны.

«Да мы в два счета найдем Лию! — с восторгом подумал Илья. — С таким-то проводником!»

— «Лотос лежит, расправляя в воде лепестки. Лотос увял от тяжелой и черной тоски. Капельки слез застывают жемчужной росой, Лик проступает в лице неземной красотой…» — услышал Илья и остановился.