Анна Гринь - Олимпиада. Бубновая дама
Осмотревшись, я решила отыскать пару широких листиков подорожника, чтобы уберечь нос от ожога, и на коленях полезла в травяные заросли, высматривая требуемое.
— Ну, где ж ты? — через несколько минут поисков простонала я, когда даже на тропке подорожник не обнаружился. — Ладно, я тебя найду и потом будет плохо!
Так же на коленках и локтях я устремилась в кусты, уже надеясь отыскать просто что‑то подходящее, и едва не ткнулась носом в большую плетеную корзину. Та стояла прямо в зарослях лозы и нахально перегораживала единственный просвет.
— Эй! — воскликнула я и вскочила, заглядывая в высокую, едва ли не в рост со мной конструкцию. — В таких только маленьких девочек домой относить…
— Только не стоит проверять, влезешь ты в нее или нет, — хмыкнул рядом кто‑то, и я заглянула за корзину, увидев за кустами девушку.
Та с довольным видом стояла на коленях перед цветком, торчавшим прямо посреди травяного ковра.
— Привет, — сказала я незнакомке, открыто ее рассматривая.
Едва ли выше меня самой, но куда упитаннее, с короткими, до плеча волосами небесно — голубого оттенка.
— Привет, — кивнула девушка, — поможешь?
Я с готовностью нырнула в заросли и через секунду оказалась рядом с девушкой.
— Я Дина, — представилась незнакомка.
— Олимпиада, но можно просто Липа.
— Живешь тут? — уточнила Дина, примериваясь к цветку маленькой лопаткой.
— К бабушке приехала, а ты?
— Тоже, но моя далековато отсюда, — поморщилась девушка с голубыми волосами и воткнула лопатку в землю. — А вот этот дружочек от меня который день прячется!
Я хихикнула.
Представляться полностью нам нужны не было. Каждая и так легко опознала в другой наделенную даром, ведь этому в первую очередь учили всех детей. Раньше, чем начать говорить, каждый из магического племени должен был усвоить разницу между своими и чужаками. К чужакам относились все люди без способностей к магии. При них запрещалось вести себя необычно, чаровать и что‑либо рассказывать, ведь до семнадцати лет и маги, и колдуны, жившие здесь, учились в обычной человеческой школе.
В Подлунном мире все было немножко проще, там о волшебстве знали все, так что скрываться необходимости не возникало, а детям прививали банальную технику безопасности и запрет на проведение экспериментов над неодаренными сверстниками.
— Я в этом году в Академию поступаю в Хилгаре… — призналась Дина.
— Я тоже, — хихикнула я.
— Хе — хе, — развеселилась Дина.
Мы переглянулись и дружно захохотали.
— Забавно, — успокаиваясь, сказала я. — Нас здесь не так много. Русалок в реках и то больше, а вот встретились же…
— Моя старшая сестра уже учебу заканчивает, — подкапывая растение со всех сторон, прокряхтела Дина. — У нее годовая практика и работа над дипломом. Родители очень довольны, даже работу ей подыскали в Надзоре за магическими созданиями. Мне так не повезет, я в бабушку уродилась.
— Быть ведьмой ничем не хуже, — ободряюще произнесла я. — Мы можем многое из того, что магам не доступно. Да и сил, если рассудить, у ведьмы побольше будет.
— В Академии нам всем крылья пообрезают, — пессимистично предрекла Дина.
— Это как? — удивилась я, но потом мысленно признала, что совсем ничего не знаю ни о Хилгаре, ни об Академии.
— А так, — заметив свое информационное превосходство, Дина на миг оторвалась от дела. — Да, учеба, жилье за счет казны, питание. Но… Ты список разрешенных к ввозу предметов видела? Или еще не читала?
Я кивнула и без труда перечислила короткий список, где упоминались в основном одежда и обувь.
— Это они не прислали список запрещенного, — многозначительно хмыкнула Дина. — Еще лет двадцать назад присылали. Моя тетя Доротея такой получила в свое время.
— И что? — спросила я, садясь и скрещивая ноги.
— Раньше был список, и все знали, что нельзя ввозить, а теперь по приезду готовься к тому, что в стены Академии войдешь совсем без вещей, налегке, — криво усмехнулась Дина. — Все пожитки студентов отправляются в специальную комнату, где их тщательно обыскивают. Все, что покажется странным или откровенно подозрительным, заберут и даже на вопросы отвечать не станут.
— Но почему? — удивилась я. — Неужели кто‑то пытается принести в Академию что‑то опасное?
— Техника безопасности, — вздохнула Дина. — Ты слышала про студента, что своими экспериментами чуть половину города не разрушил?
Я кивнула, но ничего говорить не стала. Как и очень многие, кто знал настоящую правду о тех событиях, я была вынуждена помалкивать. Большинство из магического сообщества считали, что тогда все случилось по вине молодого мага, который не уследил за экспериментом. Людям и нелюдям проще было жить, думая, что здание в центре большого человеческого города взорвалось и осыпалось прахом, накрыв десятки кварталов вокруг, по вине чьей‑то безалаберности, чем смириться с пониманием, что где‑то в Подлунном мире могут обитать сильные колдуны и маги с коллекцией самых ужасных и запрещенных составов в копилке рецептов и формул заклинаний.
Я криво улыбнулась.
Мои родители многие годы натыкались на следы действия того колдуна, подбирали оставленные им ниточки, чтобы найти и обезвредить, но колдун успешно скрывался, продолжая практиковать темное искусство до самого последнего дня.
В Подлунном мире, конечно, темные не считались поголовно преступниками. Они жили как и все, Академия ежегодно выпускала из своих стен несколько новых темных. Но то были маги или колдуны солидных темных специальностей, нужных не только в Подлунном, но и в других мирах. Кто‑то из них становился некромантом и заводил частную практику, кто‑то предпочитал распределение в Надзор. Кто‑то даже отправлялся к жрецам, чтобы стать одним из темных хранителей. Но, оставаясь темными по своей сути, эти маги и колдуны подчинялись законам и не убивали никого из разумных магических созданий для своих ритуалов, заклинаний и зелий.
Темный колдун, за которым охотились мои родители, только по заведенному на него делу уничтожил более дюжины людей, эльфов и оборотней. Случайно или специально родители так и не выяснили.
Меня передернуло от отвращения, и я попыталась отгородиться от воспоминаний. Над головой все так же сияло солнышко, в кустах трещали воробьи, а Дина рассказывала о жизни в Академии.
— Подержи‑ка, — попросила девушка и передала мне выкопанный цветок. Его длинные корни толстыми побегами цеплялись за землю, змеясь и стремясь вырваться из захвата.
— Верткая какая, — одобрительно пробормотала я, сражаясь с растением. — Клубни есть?
