Екатерина Боброва - Риль. Любовь дракона
Удар сбоку, блок, удар слева, блок, и пропущенный удар обжигает скулу. Риль кривится, но стойку не теряет. Удар в живот останавливает дыхание, но в голове от боли проясняется. Становится хуже, когда его высочество решает, что игра все же затянулась и достает из ножен кинжал. Риль мельком успевает отметить, что её прирежут благородным клинком. Десяток секунд ей удается уклоняться от хищного лезвия. Однако, все чаще оно оставляет на её теле кровавые порезы. Силы начинают иссякать, а ошибки превращаются во всё новые и новые раны.
– Прекратить, – голос Советника дрожит от гнева, – выйти вон! Это приказ короля!
Риль, закрыв глаза, без сил падает на пол. Адреналин дал ей сил, но сейчас они израсходованы полностью.
– Радуйся, по приказу короля, тебе дарована легкая смерть. Завтра на рассвете тебе отрубят голову Сияющим Клинком. Великая честь, тёмная! Дважды великая, так как ты избавлена от пыток до казни. Большего я сделать не могу. Брат Нииль действительно уехал по неотложным делам. Только его слово может опровергнуть обвинения Харзера. Молись, чтобы брат успел вернуться до твоей казни. Если же нет – мы очистим ещё одну заблудшую на корабле Аграллы душу.
Девушка слушала приговор, потихоньку проваливаясь в спасительный темный омут, в котором нет ни боли, ни холода. Молодец, Советник. Нашел для неё выход. Жаль только, что он ведёт прочь из жизни.
Очнулась она уже в камере. Над дверью сиротливо мерцал светильник, освещая серые, покрытые капельками влаги стены. Похоже, где-то просачивалась вода, проложив себе путь сквозь стены. Тишину разбивал ритмичный звон падающих в углу капель.
– Почему я не могу, как вода, утечь из этого места, влиться в какой-нибудь ручей, а потом уплыть в море, – глупая мысль лениво крутилась в голове. Девушка села на грубо сколоченный деревянный лежак, обхватила руками колени и тихонько раскачивалась из стороны в сторону. В голове было пусто. Сон не шёл, да и жаль было провести последние часы своей жизни впустую. На том свете отоспится.
Под сводами камеры раздался негромкий звук. Кто-то пытался петь. Сначала тихо, потом все громче и уверенней в камере смертников зазвучали простые слова детской колыбельной.
Спи мой рыженький цветочек,Спи мой сизый голубочек.Солнце пусть тебя хранит,Лишь добро к тебе манит.
Риль пела, а по щекам текли соленые слезы. Лучше она выплачется сейчас, зато завтра, никто не увидит ни одной слезинки в её глазах.
Внезапно за дверью послышался какой-то шум. Громкие, злые голоса, звуки ударов, а затем дверь в её камеру слетела с петель и с сухим гулким стуком упала на пол. Внутрь вплыл яркий магический светлячок, и Риль поспешила уткнуть лицо в колени, чтобы не ослепнуть.
– Риль! – смутный знакомый голос прозвучал рядом с девушкой.
– Она жива, но нам стоит поторопиться, – добавил некто.
Риль закутали в теплый плащ и подняли на ноги. И всё равно она не смогла сдержать стон от боли. Её спаситель замер на месте, и виновато прошептал: «Придется потерпеть. Здесь мы не сможем вас вылечить, но как только окажемся под открытым небом, Кэстирон сразу приступит к лечению».
Драконы! Осознание у кого она лежит на руках неприятно царапнуло душу. Но разве так важно, кто именно вытащил её из камеры? Нет, сейчас это абсолютно не важно, а вот завтра… Вот только это будет завтра, а не сейчас.
Риль прикрыла глаза, целиком сосредоточившись на тепле, обхватывающих её рук. Это тепло помогало забыть о раздирающей тело боли.
– Что здесь происходит? – голос короля, раздраженного второй бессонной ночью, разнесся по тюремным коридорам, – Кто вам позволил врываться в тюрьму и забирать наших преступников?
– Преступников? – голос Ластиррана опасно завибрировал, а глаза покраснели от гнева, – Эта девушка наша гостья, и если она умрет – лишь кровь твоего Рода смоет этот позор. Клянусь Небом, так и будет!
В коридоре, среди встречающей делегации первых лиц королевства, повисла озадаченная тишина. О подобной заинтересованности драконов в делах людей никогда не слышали. Подумаешь, тёмная девица, даже не красавица.
Риль кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Опустите меня на пол, – тихо попросила она.
– Вы уверены? – осведомился дракон.
– Да.
Риль поставили рядом и, придержав за локоть, не дали упасть.
– Ваше величество, – голос девушки звучал сухо и ровно, – похищение принцессы не простое дело. К ней ведь не допускали случайных лиц?
– Нет, – с недоумением отозвался король, – только первый круг доверенных мне людей.
– И в него входил ваш брат? – скорее утвердительно, чем спрашивая, произнесла Риль.
– На что ты намекаешь, тёмная? – раздался из-за королевской спины звенящий от бешенства голос Харзера.
– Она – не тёмная, – неожиданно произнес незнакомец, стоящий рядом с королем. Его лицо почти полностью было скрыто под капюшоном, отчего голос звучал немного глухо.
– Что? – выдохнули в толпе.
Мужчина в плаще перестал перебирать бусинки на четках и скинул капюшон с головы. Брат Нииль оказался молодым человеком со строгим, чуть вытянутым лицом, и такими же строгими светлыми глазами. Он внимательно посмотрел на стоящую перед ним девушку, и в его глазах появилась радостная грусть.
– Я чувствую, корабль тёмных оставил след в твоей душе, но его смыло перенесенное страдание. Ты чиста, дитя. Я снимаю с тебя все обвинения.
Король растерянно поморгал глазами: – Рад, что всё так вышло, но нам нужно разобраться с обвинением против моего брата. Или ты его снимаешь?
– Нет, я прошу выслушать меня.
За спиной молчаливой поддержкой стояли три дракона. Советник наклонился к королю и что-то коротко прошептал, тот согласно кивнул – пусть говорит. Войны с драконами допустить никак нельзя. Эти крылатые твари и камня не оставят от его любимого города.
– Говори, – кивнул он.
– Брат, – с мольбою взвыл Харзер.
– Пусть скажет, вам ведь нечего беспокоиться, не так ли? – подвел черту Советник, затыкая рот его высочеству.
– Ваше величество, что бы произошло, если бы принцессу не смогли освободить? – начала Риль с непростого вопроса. Величество тут же недовольно надулось.
– Я отвечу, это не секрет, – ситуацию спас Советник, – мой повелитель планировал удалиться от земных дел, передав правление брату. Дочь – единственное, что держит его на троне после смерти нежно любимой жены.
– Тогда ваш брат – самое заинтересованное в похищении лицо.
– Да как ты смеешь, тварь! – негодование Харзера, наконец, выплеснулось наружу, – Я люблю свою племянницу и никогда не причиню ей вреда.
– Ложь, – спокойно констатировал Ластирран.
– Драконы умеют чувствовать неправду, я слышал об этом, – заметил Советник.
– У меня нет доказательств, но они совсем рядом. Я уверена, Харзер не опасается, что его могут раскрыть, поэтому обыск в его покоях добудет вам нужные доказательства.
– А мы настаиваем, чтобы этот обыск прошел сейчас же, пока этот двуногий червяк не успел спрятать улики, – голос дракона был полон ощутимой угрозы, – и если Вы не накажете его по справедливости за содеянное им преступление, право наказания перейдет к нам.
Король тяжко вздохнул.
– Соглашайтесь, Ваше величество, – опять прошептал ему Советник, – эти крылатые его всё равно убьют, куда ни спрячь, а так, может, выкрутимся.
– Хорошо, пусть будет обыск.
– А чтобы он прошёл быстрее и эффективнее, – плотоядно ухмыльнулся дракон, – я отправлю с вами своего брата Фэстиграна. Его помощь не будет лишней.
На этом обе группы разошлись – каждая по своим делам.
Глава 5
Невозмутимость дракона сохраняли лишь до экипажа, стоящего за воротами дворца. На глазах ошарашенной от такой наглости охраны они неспешным, полным достоинства шагом пересекли двор. Возникший за их спинами вездесущий Советник махнул рукой – пусть уходят…
– Гони, – крикнул Ластирран возничему, аккуратно сгружая на сидение застонавшую от боли девушку.
Он с тревогой отметил мертвенно-бледное лицо Риль, закрытые глаза.
– Только потери сознания нам не хватало, – выругался дракон, плюхаясь на сиденье.
Лошадь, подстегнутая щелчком кнута, резво рванула с места.
Кэстирон спешно закатывал рукава шелковой рубашки. Голова девушки покоилась на его коленях.
Конец ознакомительного фрагмента.
