Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
— Я тебя ненавижу, — сообщила я, вытирая слезы.
— Просто ты меня совсем не знаешь, — успокоил меня инопланетный чудила. — Вот узнаешь поближе…
— Бе-е-е, — высказала я все, что думаю по этому поводу.
— Это ты пока так говоришь.
— Бе-е-е…
— Совсем плохо? — участливо спросил Рома.
— Убью, — в который раз пообещала я. — Все, кажется, — всхлипнула я.
Робот деловито взялся за работу, аттариец приобнял меня за плечи и повел в нашу с ним каюту. Вот радости-то! Мужик шикарный, спору нет, вроде как симпатизирует, мне и, если уж положить руку на сердце, даже нравится, но! Но, это чудовище гуманоидное меня украло с родной планеты, собирался внести в реестр перевозимых вещей, вещей! Назвал контрабандой, стрелял в меня, целовал без спроса, и это учитывая, что я вообще ничего не почувствовала. Да к чертям поцелуи, он меня украл!
— Мне обязательно жить с тобой? — спросила я, входя в каюту синеглазого.
— А больше негде, — быстро ответил он, и я заподозрила, что мне нагло врут.
Я прошла к широкой кровати и бухнулась на нее, предупреждающе вытянув руку:
— Не вздумай ложиться рядом.
— Да пожалуйста, — отозвался Роман, обиженно засопев.
Я села и проследила за своим гуманоидом. Хорош, сволочь. Наверняка под комбезом кубики завалялись, бицепсы там, трицепсы всякие… «Отставить пускать слюни на инопланетных Инкокрадов!», — велела я себе. Начинаем мыслить здраво.
— Рассказывай, — велела я.
— Что рассказывать? — синеглазое чудо уселся напротив.
— Про все. Начнем с корабля. Что он из себя представляет, что исследуете. Информацию давай. И еще, пить хочется.
Рома отошел к панели, ранее мной не замеченной.
— Система, внимание, — произнес он. — Тонизирующий напиток.
— Тонизирующий напиток, тайлар Грейн, — ответил приятный женский голос.
— Активация голосовой командой? — заинтересовалась я. Рома кивнул, поднося мне высокий стакан с розоватой жидкостью. — О’кей, гугл, — хмыкнула я и с подозрением принюхалась к напитку.
— Что? — не понял аттариец.
— Хорошая погода, говорю, — отмахнулась я и рискнула попробовать неизвестное пойло.
По вкусу напоминало клюквенный морс, отдаленно, но все же. Одобрительно кивнув сама себе, я залпом осушила стакан и вручила Роме.
— Спасибо. Ну, рассказывай. — Я скинула тапочки, которые умудрилась не потерять во время бега, и уселась по-турецки.
Роман вернулся на свое место, посмотрел на меня взглядом, в котором все еще сквозила обида, я ей не вняла. Сначала нужно узнать, как жить дальше, потом начнем вникать в обиды бессовестных похитителей. Роман еще немного подавил на мое сочувствие парой вздохов и взглядом оскорбленной невинности, сочувствие осталось до безобразия глухим, немым и бессердечным. Гуманоид сдался и перешел к рассказу.
Из слов Ромы я поняла, что «Гордость Аттарии» является полувоенным космическим судном, как и говорил Ардэн. Военные пилотировали корабль, охраняли гражданский персонал и вели все переговоры с представителями галактик и планет, мимо которых проходила «Гордость». Военных можно было определить по цветам комбинезонов. Черный — командир и, так сказать, цвет хаки — все остальные. Разница в чинах определялась нашивками. Рома обещал показать и подробно все объяснить. Оранжевые комбинезоны — техники, белые — медики, зеленые — ученые. Обслуживающий персонал — голубые. Пассажиров, кроме меня, на корабле не имелось.
Занимался экипаж «Гордости» исследованием различных планет, чаще всего примитивных. Брали пробы грунта, воды, микроорганизмов. Опыты, как уверил Рома, на обитателях планет не ставили… ему же будет проще жить, если это так. Я читала про похищения землян. И про убиенных коров тоже, так что мне было, что припомнить, в случае военных действий.
Сейчас «Гордость Аттарии» заканчивала свой рейд. У меня радость Ромы, когда он говорил об этом, энтузиазма не вызвала, к Земле они лететь не собирались. Отсюда вставал вопрос, что ждет меня. Это я и спросила у инопланетного соловья, который как раз начал расписывать мне прелести своей родной планеты.
— Как что? Ты останешься со мной, — немного удивленно ответил Роман, словно это был вопрос решенный.
— Стопэ, Зорька, — велела я, синеглазый завис, осмысливая очередной перл. — Начнем сначала. Зачем ты меня скоммуниздил? А, черт, украл зачем?
— Почему украл? — оскорбился аттариец. — Я спросил, ты согласилась.
Теперь зависла я. Почесала «репу», воспроизводя в голове тот бредовый диалог в яме, еще раз почесала и была вынуждена развести руками. Смысловой нагрузки, тем более предложения и согласия не уловила.
— Неужели ты думаешь, я просто так предлагаю жить вместе со мной? — возмутился Роман.
— Э-э-э-э, — глубокомысленно протянула я. И многозначительно добавила. — Ну-у-у…
— Нет, я согласен, мне неизвестно, как прим… земляне говорят об этом, поэтому решил прислушаться к тебе. Ты предложила полежать с тобой, я воспринял это, как намек на активные действия с моей стороны. А твое единственное условие — невесомость, я вполне мог выполнить. И выполнил, — меня ослепил акулий оскал довольного собой гуманоида.
— Я выгоняла тебя из ямы, — потрясенно произнесла я. — Да я же… А ты… Ой, мли-и-ин, — протянула я, хватаясь за голову. — Говорила мне мама, не разговаривать с незнакомцами. Поговорила, — я горько всхлипнула и тут же подобрала сопли. — Зачем я тебе понадобилась?
— Понравилась, — смущенно ответил Рома и мило порозовел щеками. — Ты брела по лесу такая беззащитная, такая потерянная, так забавно ругалась.
— Э-э-э…
— Ну и вообще, — он ухмыльнулся, — понравилась, в общем.
— Типа, вся такая красивая? — уточнила я, пока меня не сломил комплекс неполноценности от предыдущих «комплиментов».
— Ага, — радостно кивнул Рома.
— Сексуальная, — снова подсказала я.
— Да-а, — протянул аттариец и сверкнул похотливым взором, ну, мне так просто приятно думать, но глазами сверкнул.
— Давно женщины не было? — подмигнула я.
— Почему? — удивился гуманоид.
Я махнула рукой и задумалась.
— Ну, ладно, допустим, я тебе так понравилась, что ты меня решил умыкнуть, не смотря на то, что контрабанда и реестр незаполненный. Сперматоксикоза у тебя не имеется, хотя бы это обнадеживает. Но по отношению ко мне, которое я пока наблюдала, в качестве кого я тебе понадобилась? Постельная игрушка? А потом что? На Аттарии, небось, жена и семеро по лавкам?
Рома отрицательно помотал головой. К чему относилось это отрицание, я не поняла. Ну, ладно. Идем дальше.
