Shinmaya - Амариллис
— Почти? — Гермиона пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить едва заметные оттенки сомнения.
— Почти, — признался Гарри. — Я просто не знаю, как долго это может продолжаться. Он полностью закрыт от меня, а я для него, как книга, которую он может читать вдоль и поперек!
— Ты не можешь себя контролировать? — спросила Герм. Гарри почему-то казалось, что она куда-то постоянно клонит, что-то очень важное она хотела сообщить, к чему необходимо было его сначала подготовить…
— Нет, не могу, — удрученно выдохнул он. — Я его люблю, хоть и понимаю, что ничего хорошего из этой любви не выйдет, нам придется расстаться, как бы болезненно это ни было.
— И ты готов будешь сделать это, если получится? — настойчиво спросила девушка.
— На что ты намекаешь, Гермиона? — спросил, наконец, Гарри, устав от попыток девушки подойти к столь волновавшей ее теме.
Гермиона замялась и отвела взгляд. Лицо ее как-то неожиданно помрачнело, она сглотнула, словно готовясь рассказать Гарри о чьей-либо смерти…
— Ну, я знаю один способ прекратить это. Если ты, конечно, хочешь этого.
Гарри с удивлением взглянул на подругу.
— Что же это за способ?
Гермиона порылась в сумке и извлекла оттуда маленький пузырек с мутной жидкостью голубоватого цвета. Она положила его на ладонь и протянула Гарри. Тот взял пузырек в руку и посмотрел сквозь него на свет — жидкость радужно искрилась в солнечных лучах.
— Что это? — спросил парень.
— «Амортедий» — самое сильное из отворотных зелий. Ты не забудешь Малфоя, но твоя любовь к нему превратится в презрение… Только… Если между вами настоящая любовь, а не просто минутная страсть… — девушка умолкла. Гарри смотрел на нее с таким отвращением и ненавистью, что она не на шутку испугалась.
— Забери. — Выпалил он, отдавая ей пузырек. — И больше не смей предлагать мне такое. Как ты… как ты… Как вообще могла такое… — Гарри не договорил, его трясло, вспышка гнева, взорвавшегося в нем совсем внезапно, никак не хотела покидать разум.
— Прости, — еле-слышно вымолвила Герм. — Я не хотела тебя обижать… Просто думала, что поможет. Правда, Гарри… Прости меня.
— Так, стоп, — серьезно сказал Гарри, которому с огромным трудом все же удалось совладать с собой. — Давай сделаем вид, что ты мне ничего не говорила. Не было пузырька, расспросов про Малфоя и всего остального. Я все забыл.
Гермиона растерянно смотрела на друга, не зная, плакать ей или смеяться. Выбрав второе, она улыбнулась Гарри и сказала:
— Идет. Спасибо, что выслушал.
И, не дожидаясь Рона, она спустилась с трибуны и зашагала к школе. Гарри глядел ей вслед, и гнев по прежнему клокотал где-то в глубине его души, отчаянно просясь на поверхность. Ох, как хотел Гарри догнать ее, отхлестать по щекам, наговорить грубых слов, разбить пузырек…
«Она хотела помочь, Гарри… Не надо так о ней…»
Но были его искренние чувства. Как посмела она так подумать о нем? Что он сможет сознательно пожелать выпить это зелье и испытывать к Драко отвращение, презрение… Неужели Герм не понимала, насколько сильно они любили друг друга… насколько сильно он любил Малфоя.
«Ты прав, ни к чему это не приведет… Малфой всегда сам по себе; возможно, он просто не отдает отчета своим действиям, полагая, что любит меня. Рано или поздно надо с этим покончить… Но не таким способом, нет…»
* * *Одной из негласных слизеринских традиций всегда был и оставался покер в комнате Драко Малфоя. Как правило, на этом мероприятии собирались самые сливки слизеринского общества. Драко давно уже не устраивал подобных посиделок, и вот, в этот вечер решил, наконец, пригласить своих, нет… не друзей, конечно, он предпочитал называть их «партнерами по факультету». Для того чтобы присутствовать на покере у Малфоя, совершенно не нужно было быть с ним в хороших отношениях, необходимо было иметь репутацию истинного слизеринца, а также некую осведомленность о делах Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Именно поэтому его приглашения в этот раз удостоились Эдриан Пьюси, Теодор Нотт и еще несколько человек; некоторые из них не играли, впрочем, они принимали живейшее участие в разговорах, чем и были ценны для Малфоя-младшего. По старой традиции, Драко пригласил и Блейза Забини.
— Поднимаю, — сказала Пэнси, бросив в центр стола горсть золотых монет, и сделала глоток пунша из бокала, который крепко держала пухлой ручкой. Блейз, чья очередь была следом, улыбнулся, глядя в свои карты, и прибавил к ее монетам кучку своих.
— Ставлю больше, — спокойно процедил он и приобнял за талию Юни Карлайла, сидевшего у него на коленях.
— Пас, — нервно сглотнул Малькольм Бэддок, худощавый паренек с каштановыми локонами до плеч, которого в последнее время все чаще можно было увидеть в обществе Эдриана Пьюси. Сам Эдриан сидел на одном кресле с прильнувшим к нему четверокурсником, пил пунш, тоже пасовал и совершенно не обращал внимание на Блейза, сверлившего его недовольным взглядом.
Драко удобно развалился на диване перед столиком, напротив остальных игроков, сидевших в креслах. Его очередь была последней, карты на руках — превосходными, так что Малфой совершенно спокойно наблюдал за поведением товарищей слизеринцев, потягивая джин. Миллисент загадочно улыбнулась и подняла ставку.
— Пора открываться, господа, — усмехнулся Драко, увеличив ставку вдвое.
— Полный дом, — сказала Пэнси, выложив на стол трех валетов и две десятки.
— Сегодня не твой день, дорогая, — усмехнулся Блейз, открывая свои карты: бубновые девятку, десятку, валета, даму и джокера. — Стрит флэш.
У Эдриана и Малькольма было по паре тузов и еще какие-то мелкие карты. У Миллисент — стрит.
— Как я люблю покер, — улыбнулся Драко, прикуривая от свечи, стоявшей на столе. — Как я люблю… Покер.
Он небрежно перевернул свои карты, показав всем четырех королей и джокера.
— Покер! — воскликнула Миллисент. — Драко, ты опять выиграл! Куда тебе столько галеонов?
— Не то, чтобы я был очень жадным, друзья мои, — хихикнул полупьяный Драко. — Я просто люблю выигрывать.
— В любви не везет, а Малфой? — ехидно предположил Блейз, собирая у всех карты и хорошенько тасуя.
Блондин довольно затянулся сигаретой, задумчиво откинулся на спинку дивана и медленно выпустил дым.
— О, нет, Забини, — сказал он. — С этим у меня все в порядке, поверь…
Блейз делано улыбнулся и принялся сдавать карты. Слизеринцы в это время были заняты распитием очередной бутылки пунша и со смехом рассказывали друг другу, кто что наврал на допросе.
