Судьба вечности - Кей Си Кин

— Правда? — Я поддразниваю, наклоняя голову, расширяя глаза, и мягкая улыбка пробегает между нами, поднимая настроение. — Мне нравится, что ты признаешь свои ошибки. Мне нравится, что ты такой непримиримый, тебе абсолютно наплевать на то, что говорят или думают другие. Мне нравится, что ты понимаешь, что такое быть вампиром в нашем обществе. Мне нравится, что ты видишь во мне не ничтожную фейри, даже не принцессу Адрианну Рейган. Меня. Только меня.

Его рот оказывается на моем, как только я делаю вдох, сливая наши губы воедино, пока мои пальцы запускаются в его волосы.

— Я буду любить тебя вечно, — хрипит он, его губы скользят по моим губам, когда он обхватывает мою грудь через тонкий материал футболки.

В нескольких шагах от меня, находится половина чертова королевства, но я не могу оторваться достаточно надолго, чтобы напомнить ему. Его зубы впиваются в мое горло, заставляя мою голову откинуться назад, и я стону, когда звук того, как кто-то прочищает горло, разносится по натопленной комнате.

Бросив взгляд на дверь, я нахожу Флору с веселой ухмылкой на губах.

— Отвали, Флора, — ворчит Рейден без особого огрызка в своих словах, но я все равно бью его по руке для пущей убедительности, в то время как Флора просто посмеивается.

— Похоже, ты хочешь, чтобы я ушла, чтобы ты мог заняться сексом, Рейден, — поет она, когда голова моего вампира опускается в знак поражения.

— Чего ты хочешь, Флора? Мы были чем-то заняты, — парирует он, его пальцы впиваются в мою плоть так сильно, что я знаю, что там уже образуются синяки.

— Да, с этим «чем-то» придется подождать, потому что Боззелли готова сделать объявление.

50

АДРИАННА

Р

ейден стаскивает меня со стола и несет к двери, пока я пытаюсь привести в порядок свою одежду, пока Флора смеется над нашим состоянием. Мое сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Оно бьется так сильно, что, когда Рейден ставит мои ноги обратно на пол, я покачиваюсь, изо всех сил пытаясь стоять.

— Адрианна? — Его глаза прищуриваются, когда я качаю головой, и Флора смеется еще громче.

— Он думает, что ты помешана на его члене, — посмеивается она, и я прячу лицо у него на шее, сдерживая собственное веселье, и это, на удивление, помогает мне успокоиться.

— Если бы она была помешанная на члене, она бы не стояла, Флора, — размышляет он, и я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он ей подмигивает. — Я думаю, наша девушка внезапно забеспокоилась о том, что произойдет, когда мы войдем туда, — объясняет он, подтверждая мою внутреннюю борьбу одним предложением, и я стону.

Отталкивая его, я выпрямляюсь, пробегая руками по своей одежде, вслепую отряхивая невидимые ворсинки, пока Флора не хватает меня за руку. — Ты можешь стоять здесь и волноваться сколько угодно, или ты можешь притащить свою задницу туда и быть той, кем ты должна была быть все это время. — Она приподнимает бровь, бросая на меня острый взгляд.

— Но что, если это не то, что будет дальше? — бормочу я, внутренне коря себя за то, что в своей голове пришла к пониманию, что быть наследницей больше не имеет значения.

Очевидно, что это была ложь.

Это важно. Возможно, я поняла, что мне это не нужно, но я все еще хочу этого.

— Вы, ребята, идете или как? — Броуди кричит из конца коридора, его брови в замешательстве сдвинуты, когда он оценивает нас, и Рейден стонет, переплетая свои пальцы с моими, прежде чем потащить меня за собой.

— Я мог бы прийти сам. Я мог бы отлично провести время, но вы, ублюдки, намерены испортить мне все веселье, — ворчит он, вызывая очередной взрыв смеха у Флоры.

Спокойствие, которое они создают, снимает тяжесть с моих плеч ровно настолько, чтобы я могла вернуться в обеденный зал. Боззелли стоит на подиуме с улыбкой на лице и камерой, установленной перед ней. Небольшая группа студентов находится впереди, остальные выжившие снаружи заполняют пространство вокруг них, но мое внимание привлекают двое мужчин справа от трибуны, разговаривающие с Бо.

Моя рука выскальзывает из руки Рейдена, и он не пытается остановить меня, пока я спешу сквозь море людей. Кассиан замечает меня первым, его брови хмурятся, когда он рассматривает меня, но напряжение покидает его, когда я подхожу к нему. Мгновение спустя его рука обнимает меня за плечи, притягивая к себе и вдыхая мой аромат.

— Альфа, — бормочет он, утыкаясь носом в мою шею, и я сдерживаю вздох, остро осознавая, что моя душа действительно чувствует себя гораздо более довольной теперь, когда мы снова все вместе.

— Я слышала, что должна поблагодарить тебя за спасение жизни моего вампира, — размышляю я, улыбаясь ему, когда он смотрит через мое плечо.

— Я ничего не делал, — парирует он, отмахиваясь от меня, но я вижу ухмылку на его губах, когда Рейден, Флора и Броуди присоединяются к нам. Он не позволит Рейдену смириться с этим. Это ясно.

— У нас все в порядке? — Спрашиваю я, нуждаясь в устной проверке, хотя уже чувствую это нутром.

— Мы готовы к началу нового будущего, — заявляет Арло, направляясь к нам с каким-то особенным настроем. Я смотрю на Флору, недоумеваю, что с ним происходит, но выражение ее лица такое же удивленное, как и мое.

Я снова обращаюсь к Арло, достаточно заинтригована, чтобы спросить, но звук постукивания по микрофону пронзает воздух, привлекая внимание всех к Боззелли на сцене.

— Это мой знак, — заявляет Бо, и Крилл ловит его за руку, прежде чем он успевает уйти.

— Ты знаешь?

Бо пристально смотрит в глаза своему брату, между ними не произносится ни единого слова, прежде чем Крилл смягчается, отпускает его руку, и он уходит.

Что это было?

— Огромное спасибо всем, кто проявил терпение, пока мы преодолеваем эти новые и сложные времена. Уверена, что мы все согласны с тем, что полны решимости создать лучшее будущее не только для себя, но и для будущих поколений. Это не приходит с силой, мы должны найти это глубоко внутри себя, и следует отметить, что прямо сейчас это сияет в каждом из вас. Нашим гражданам, которые доверились нам в этом нелегком процессе, и нашим студентам, готовым рискнуть своими жизнями, чтобы спасти наше королевство — Ее взгляд путешествует по всей комнате, останавливаясь на каждом человеке. Немного забавно, что ее наряд изменился, и теперь она одета в белое. Кто-то может счесть этот цвет самым