И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова
— Я хочу знать, о чём вы будете говорить.
Я мысленно тяжело вздохнула.
Ради справедливости, это было объяснимо, но всё же…
— Ты не готов.
— Я не уйду.
— Ну разве это не краткий пересказ всех твоих жизненных выборов?.. — фыркнула я. — Ладно, оставайся, но обещай не прерывать. И помни, что это был твой выбор.
Лис на это только махнул хвостом.
Сразу же, на тропинке зашелестели тихие шаги.
Разумеется, Король Голодных мог явиться сразу. И конечно, он умеет быть бесшумным. Но, при всём при том, что он объективно ужасен, это правда насчёт него: этот Король всегда предельно вежлив.
Он вышел на поляну, как всегда, среднестатистический мужчина средних лет и среднего… Да что уж, среднего всего. Его деловой костюм, купленный в одной из столь любимых им лавок с подделками, сидит на нём чуть нелепо и слегка забавно, его шляпа сера и потёрта, снята им почти сотню лет назад с одного из трупов в камере для политических заключённых, кольцо на его пальце массивно, нелепо и претенциозно на первый взгляд, но бесценно для умеющих смотреть, оно снято с одного ацтецкого жреца, который сумел призвать в мир первого…
— Ваше Величество.
— Ваше Величество.
Мы обменялись лёгкими поклонами и не менее лёгкими улыбками.
— Ваш привычный выбор места, — вздохнул он, осматриваясь по сторонам с лёгким отвращением. — Я даже не должен быть удивлён, пожалуй.
И да, это верно: Король Голодных ненавидит соприкосновение с дикой природой. Нет, он может работать и в таком антураже, нет сомнений. Но… Будучи проводником для силы, слишком уж чуждой самой ткани миров, он не может черпать силы из такого рода источников… На моей памяти, он всегда предпочитал города, чем крупнее, тем лучше. Это одна из причин, по которой он стал столь могущественным в последние столетия.
— Если хотите, можем перебраться в мой орден, — вздохнула я. — Там, возможно, вам стало бы немного уютней.
Он фыркнул и небрежно присел на шёлк напротив меня.
— Вы как всегда добры, но думаю, это всё же лишнее… На самом деле, я всего лишь хотел быстро прояснить для себя пару вопросов. Это не займёт много времени… Недавно я не мог не ощутить, что наши с вами интересы вошли в некоторое противоречие.
— На моей памяти, это случается не впервые. Мне казалось, что мы с Вашим Величеством оба прожили на этом свете достаточно долго, чтобы спокойно относиться к такого рода… пересечениям. И, если вы просите меня отступиться, то тратите время зря.
Он слегка поцокал языком и покачал головой.
— Ваше Величество, ну что вы, право… Да, мне обидно, что вы перехватили себе мою любимую игрушку. Но полно, мало ли таких у нас с вами было и будет? И не умею ли я ждать лучше, чем прочие?.. Однако, признаться, весть о вашей скорой смерти огорчила меня. В тенях шепчутся, вы обучаете преемницу; и всё же я не могу не задаться вопросом: стоит ли эта белая псина таких жертв? Он вкусный, несомненно, но всё же…
Король пренебрежительно махнул рукой в сторону застывшего истуканом, дрожащего лиса.
— … Если присмотреться, то всего лишь обычный мусор.
Так вот зачем он пришёл.
— То есть, вы беспокоитесь обо мне? Какая честь, — я позволила себе добавить приличное количество иронии к этому блюду.
Король пренебрежительно улыбнулся.
— Баел заходит слишком далеко в своём фаворитизме, не так ли? Кому только он ни пытался пристроить своё неугомонное чадо… И заметьте, всем это самое чадо приносит одни неприятности. Но вы… Я не думал, что теперь Баел спихнёт эту зверушку на вас. Более того, разменяет вашу жизнь на его цели… Какая трогательная дружба. Я мог бы возрыдать от восторга.
Я на это только улыбнулась: мы оба прекрасно понимали, что говорит это Король Голодных не мне.
Мы были, в конечном итоге, старыми сущностями хтонической природы, проводниками для древних сил и существами одного круга. Не равными по силе — но объективное могущество тварей вроде нас зависит от субьективных обстоятельств. Король Голода мог быть сколь угодно силён, но в моей сфере влияния он оставался бессилен; то же самое работало и в обратную сторону. Паритет между Королями Кошмаров установился, в конце концов, не на пустом месте: нам не было смысла враждовать напрямую. Что, разумеется, не мешало нашим интересам пересекаться тут и там, когда силы, проводниками для воли которых мы являемся, сталкиваются.
Но в нашем случае это не значит вражду, конечно.
Нас можно убить, если говорить о текущих личностях. При этом, уничтожить Короля Голодных и Королеву Пауков сложно настолько, что это можно считать приближающимся к невозможному значением. Исчезнем мы, и наши силы просто выберут другие орудия. Проще простого.
И разумеется, мы оба понимаем, что мастер Лин и даже этот мир — всего лишь винтик в одной большой интриге Баела. Но его большая интрига — лишь малая часть полотна… Множества игр, на самом деле. Пересечение интересов, личных и идейных, столкновение сил и подводных течений…
Что именно Бэл хочет из этого поиметь, я не знаю наверняка. Догадываюсь, равно как и могу предположить, чьи интересы могут прятаться за этим. Но, если разобраться, то какая разница? В этом всё дело, верно? Если слишком серьёзно углубляться в сплетение интересов и пешек, можно дойти до очень странных (и по сути никому не нужных) выводов. И потом тратить всю свою жизнь, сидя в задумчивой позе над огромной моделью игрового поля и воображая, что знаешь всё.
Лично я никогда не была в этом заинтересована.
Умерев много раз в лаборатории во время большой человеческой войны, понаблюдав за последовавшими за этим фестивалями, я, называя вещи своими именами, окончательно сдалась. В который раз. С эпизодичностью в пару-тройку столетий случаются со мной подобные оказии. В свете этого, слово “окончательно” — маленькая шутка, понятная только мне одной.
Странное паучье чувство юмора в действии.
Я называю такие моменты “желанием отдохнуть”, но, если честно, правильное слово будет “самоустраниться”. С одной стороны, не позволять своей силе слишком влиять на окружающий мир; с другой стороны, хоть немного, хоть слегка, но отдохнуть от жестокости этого самого мира.
Баел, со своей стороны, прекрасно знает меня. И объективно лучшей кандидатуры на роль светлой посланницы ака хтонического ужаса ака спасительницы мира ака древнего зла среди его союзников нет. Приказывать тут он мне не может, однако… Баелу известно получше прочих, какое решение я приму, оказавшись внутри этой ситуации; мы знакомы так давно, что у него нет ни малейших
