Солнце Мирлеи - D. Scriptor
— Ты хочешь поужинать? — тихо спросил Рэйн, разбивая напряженное молчание. Коралина тут же обернулась к нему, успев заметить в его глазах отражение собственных. Глупо надеяться на то, что они оба не догадываются о ее переживаниях. Слишком сильно прикипели друг к другу.
— Да, — хрипло отозвалась она, поморщившись от собственного голоса. Талий подобрался, прижав ее ладонь крепче к своей щеке, словно боялся, что она отстранится.
— Я приготовлю, — прошептал он, вопреки своим словам сложив свою голову ей на колени. Кора опешила, но в следующую секунду осторожно запустила ладонь в его волосы, наслаждаясь их мягкостью.
— Что-то случилось, верно? — Рэйн требовательно, но вместе с тем ласково заглянул ей в лицо. Талий недовольно фыркнул, не одобряя его любопытства. Поднял голову, словно собрался защищать Коралину от любых нежелательных вопросов. Она только болезненно улыбнулась, прикрыв глаза.
— Ты же слышал об исчезновениях? ГОЗ этим занимаются. Расследованием, — медленно проговорила она, тщательно подбирая слова. Рэйн придвинулся ближе, едва ли не обжигая дыханием шею.
— Тирра говорила об этом. Но меня не допускают к делу. Там другой уровень компетенции, — быстро проговорил он, а голос все больше звенел от напряжения. — При чем здесь это?
— Я подобралась очень близко к раскрытию исчезновений, — мрачно сообщила она, заметив, как Талий дернулся, будто от пощечины.
— Что? — он на уровне инстинкта заправил рыжую прядь из ее растрепавшейся прически, огладив лицо большим пальцем. — Что ты сказала?
— Это и есть мои проблемы, — Коралина поморщилась, жадно втянув воздух. — Наска… Наска Жэн-Ши приставил ко мне охрану, потому что боится, что со мной что-то случится. И с вами, — Кора наконец осмелилась, чтобы посмотреть им в глаза. — Я слишком много знаю… и это опасно… для вас, — последние слова она сказала шепотом, ощутив, как в голове вдруг стало пусто и шумно, будто все мысли разом вылетели, оставляя за собой лишь страх. Страх потерять их обоих.
— Что ты знаешь? — шепотом спросил Рэйн, касаясь ее плеча.
— Что никто никуда не исчезал. Их всех… похищают, — Кора выдохнула ему в лицо, судорожно изучая его черты, пятна на щеках, густые ресницы. — И те, кто стоит за этим, идут за мной. Они знают. Все знают.
Девушка с ужасом почувствовала, как горло сковало предслезными судорогами, но контролировать себя становилось все сложнее. Она никому об этом не говорила, ни с кем не делилась своими истинными переживаниями, которые болезненной опухолью проросли сквозь сердце с самого первого ее дня на Милете. Все держала в себе, со всем справлялась, сильная в своем безудержном одиночестве. Только сейчас все по-другому, давно уже все иначе. Коралина с усилием воли закусила губу, отчаянно желая, чтобы глаза перестало щипать от подступающих слез. Сердце ее сжалось, а две пары глаз смотрели не отрываясь, не давая сбежать.
— Все хорошо, — Талий отмер первым, снова сложив голову на ее колени. Кора даже вздрогнула, не смея шевелиться. — Мы тебя защитим, — тихо, но четко проговорил он, а девушка ощутила, как сердце снова отозвалось болью.
— Никто тебя не найдет, — подтвердил Рэйн, такой восхитительный в своем спокойствии. Его взгляд прояснился, будто он получил ответ на давно задаваемый вопрос. Теперь он знал, что нужно делать. — ГОЗ этого не допустят. Я не допущу, — твердо пообещал он, чувственно поцеловав ее плечо. Коралина хотела хмыкнуть, но вышло лишь сдавленное хныканье. И она зарыдала, больше не в силах притворяться несокрушимой, словно до предела надутый шарик внутри нее вдруг оглушительно лопнул.
Талий, ожидавший чего-то такого, лишь тихо вздохнул, буквально вжавшись щекой в ее колени, и вздрагивал в такт ее всхлипам. Его с детства учили, что женщина сильна и непреклонна, но своим нежным и чутким сердцем он прекрасно понимал, что даже она имеет право на слабость. На крохотную, закрытую тишиной ночи и надежно спрятанную в объятиях. Он и был этими объятиями, тянулся к Коралине, пытаясь впитать всю ее боль целиком, без остатка. Его семья. Его сила. Его же боль и мука. В этой девушке был его мир, в глазах, теплых и родных, Талий видел спокойствие и безопасность. Но даже в женской несокрушимости есть место слезам.
Он посмотрел на Рэйна, и одного лишь взгляда хватило для того, чтобы понять друг друга. Коралина рыдала тихо, почти что беззвучно, безуспешно глотая свою боль вместе со слезами, едва ли не задыхаясь в них. Талий осторожно убрал налипшие волосы с ее лица, пока она судорожно утирала мокрые щеки, жадно хватая ртом воздух. Он сердцем понимал, как долго Коралина сдерживалась, прятала все в себе, заставляя себя улыбаться им. Его сильная, милая Кора. Они с Рэйном оба знали, что рано или поздно, но все вырвется наружу. И пообещали друг другу быть в этот момент рядом с ней.
— Поставь чай, — глухо попросил Рэйн, подтянув Кору за плечи и прижав ее к себе. Девушка только прикрыла глаза, а с дрожащих ресниц продолжали капать слезы. — Тебе нужно умыться, хорошо? Все в порядке. Мы рядом, — голос поразительно мягкий, убаюкивающий. Талий и сам бы попал под его влияние, если бы не получил задание и не скрылся на кухне. Коралина предвиденно не ответила, позволив поставить себя на ноги.
В голове было пусто и шумно, словно гул тысячи ветров. Лицо и глаза жгло. В груди болело. Отчаянно не хватало воздуха. Она даже не отобразила того, что Рэйн притащил ее в ванную едва ли не на себе, с такой легкостью, если бы Коралина ничего не весила. А весила она прилично, но сейчас до этого совершенно не было никому дела. Кажется, немного протрезвила ее только вода, которой Рэйн принялся омывать ее щеки с подчеркнутой аккуратностью. Кора даже встрепенулась, наконец сфокусировавшись на его лице. Сосредоточенном, спокойном лице, которое выражало лишь полнейшую серьезность и рассудительность. Коралину должно удивить то, как парни быстро среагировали, не выказав растерянности при виде ее с трудом объяснимой истерики, но думать об этом попросту не хватило эмоций — она все выплакала.
Рэйн заметил, что она понемногу начала приходить
