Напарники-вредители - Зинаида Владимировна Гаврик
– Ли… – начала было я, но закончить мне не позволили. Он не желал давать мне больше ни секунды, не собирался ждать ни мгновения. Его перемещение было таким стремительным, что я даже не заметила, как это произошло.
Миг – и его губы обожгли меня, моментально заставив забыть о том, кто я, где я и о чём я беспокоилась минуту назад. Всхлипнув, я вцепилась в его плечи, отдаваясь его рукам и губам и беспомощно сгорая в огне, который полыхнул внутри и лавой растёкся по венам.
Лиан целовал властно, напористо и сладко до головокружения, как может целовать только тот, кто очень долго сдерживался, раз за разом задавливая в себе чувства. Но теперь его терпение подошло к концу.
Плавясь и сходя с ума от его губ, горячих, настойчивых, безжалостных, я ощутила, как его пальцы коснулись бедра и медленно, жарко начали скользить вверх, поднимая платье.
Меня опалило осознание того, что он делает. Кожа стала неимоверно чувствительной – она будто вспыхивала под его пальцами. Не выдержав пытки, я застонала и выгнулась, заставив его резко выдохнуть. Опустив и вторую руку на моё бедро, он рывком прижал меня к себе ещё крепче, заставляя в полной мере ощутить сквозь брюки всю силу его желания.
Поцелуи стали глубже, горячее и яростнее. Они заставляли меня терять не только голову, но и вообще саму себя.
Под его руками я дрожала, как натянутая струна, почти не дыша и ловя каждое движение, от которого по телу, казалось, расходились электрические разряды.
В этот момент я особенно остро поняла, что он и в самом деле не отпустит меня. Никогда. Он говорил это каждым действием, каждым движением и жестом. Заставлял подчиняться его воле, растворяться в нём и зависеть от его прикосновений, дарящих почти болезненно острое удовольствие.
Его руки под платьем достигли талии. Он обхватил её, плотно прижав ладони к разгорячённой коже, и продолжил движение ими вверх. Ладони скользили по моему телу, задирая платье всё выше и заставляя меня сходить с ума от ожидания.
Наконец, снятое через голову платье отлетело прочь.
Я осталась в одном белье, а потом он, не давая мне ни на мгновение сосредоточиться и смутиться, избавил меня и от белья. Ткань попросту рассыпалась тёмным пеплом под его взглядом.
Я всё-таки вздрогнула, покрывшись мурашками, а потом ещё раз, когда его губы вновь забрали у меня волю, а руки буквально обожгли обнажённую кожу там, где раньше было бельё. И тут же новая, более мощная, волна огня заставила меня податься ему навстречу, следуя за его пальцами в попытке продлить касания. В этот раз он ласкал меня откровенно, бесстыдно, так, что приди я в себя хоть на мгновение, наверняка сгорела бы от смущения.
Я ощущала, как напряжено его тело, и безумно хотела избавиться от его чёртовой рубашки, провести руками по упругим мышцам груди, опустить их на твёрдый живот и ниже… Хотела заставить его окончательно озвереть, чтобы почувствовать, как рвётся последний волосок, на котором держится его самообладание.
Впрочем, когда он с усилием отстранился, чтобы избавиться от одежды, я поймала его взгляд и на время забыла, как дышать. Тяжёлый, хищный, обжигающий… он был откровеннее даже самых горячих и бесстыдных ласк. Какое самообладание? Его уже давно не было. Мы оба летели в эту бездну и не собирались возвращаться.
И если моё платье он снимал постепенно, давая мне время полностью погрузиться в ощущения и расслабиться, то свою одежду он не щадил – её постигла участь белья. Он на миг опустил голову, давая мне возможность наконец-то вдохнуть, и под его взглядом одежда рассыпалась чёрным пеплом.
И снова у меня перехватило дыхание от восхищения при виде его мощного, покрытого узорами из шрамов и незнакомых символов тела – широких плеч, рельефной груди, сильных рук, подтянутого живота и… всего остального. В основном, конечно, остального…
Я невольно сглотнула, не в силах оторвать взгляд. Лиан зарычал. Похоже, мой взгляд тоже был для него одновременно лаской и пыткой. А в следующий миг он снова сократил расстояние. В этот раз меня целовали жёстче, будто наказывая за бесстыдное рассматривание.
Не в силах выдержать эту восхитительную пытку, я укусила его за губу и одновременно от души вонзила ногти в плечи. И всё. Это стало последней каплей.
Я почувствовала, как он меня приподнимает, и обхватила его ногами. В спину упёрлась стена.
А потом… Никаких эмоций не хватит, чтобы описать, что было потом.
Точно можно сказать только то, что было горячо. Очень, очень горячо. Помню лишь, что я кричала от острого, ослепительного острого удовольствия. А ещё с каждым толчком я всё сильнее срасталась душой с этим невероятным мужчиной, терялась в нём и пропадала. Навсегда. Без шанса вернуться. И, черт, как это было сладко…
А намного-намного позже, когда у меня уже не осталось сил вообще ни на что и все тело приятно ныло, буквально растворяясь в восхитительной тягучей истоме, Лиан поднял вконец измотанную меня на руки и отнёс в спальню.
– Ну ты и… инквизитор, – пробормотала я, когда он бережно устраивал меня в постели. – Даже трубка мне такого не показывала! У нее картинка была намного приличнее… хоть я и не подумала бы, что такое вообще возможно…
– Она показывала твои желания, но не учла мои. – От его улыбки что-то приятно заныло внизу живота, хотя, казалось, сейчас я была уставшей, как никогда прежде. – Моя фантазия куда богаче… И особенно хорошо она работала, когда я прилагал все свои силы, чтобы держать себя в руках рядом с тобой. Но я обязательно покажу тебе всё, что так мучительно хотел сделать, когда ты отдохнёшь и восстановишься. Ведь мы только начали.
У меня аж рот приоткрылся от осознания, что меня ждёт в ближайшее время. И, полагаю, не только в ближайшее.
Хмыкнув от выражения моего лица, Лиан устроился рядом и притянул меня к себе, заключив в капкан сильных рук.
– Лиан, – позвала я, уже засыпая в его объятиях. – А всё же как ты оказался в покоях, когда я починила трубку?
– Полагаю, это она перенесла меня сюда. Трубка ведь исполняет желания. Поэтому она сделала всё, чтобы твоё желание исполнилось – переместила меня в покои и дала понять, что я нужен тебе не меньше, чем ты мне. Этого оказалось более чем достаточно.
– Ну да, логично…
– Спи, –
