Его невинная Алая - Виктория Скляр
Да, остальные дети, даже дети демонов слушали о рыцарях и драконах, а я вот о наших предках, видя их после этого во снах. Никогда бы не подумала, что такие истории могли мне пригодиться в будущем. Да уж, наша жизнь временами дарила неведанные и удивительные встречи.
Бен слушал меня внимательно, не перебивал и впитывал каждое слово, пытаясь прожить его и осознать. Магия перестала искрить у него, и взгляд больше не пылал безумием.
Фух… можно было выдохнуть. Убивать нас, пока, не собирались.
— Сначала времен вы правили Ашем, моим миром — гордо, милостиво и справедливо. Тысячу двести три года продлилось правление клана акхлеров, однако вскоре и этому укладу пришел конец. Маги, что были жадными до власти и денег решили сменить власть. Они грозились уничтожить ваше наследие — чистокровных и полукровных демонов. И чтобы спасти своих детей, вы согласились уйти. Куда — никто не знал. Кто-то решил, что вы застыли, превращаясь в горы, другие же считали, что вы перебрались в один из необитаемых миров. И лишь единицы остались на Аше, ты, Бен, один из них. Ты один из моих предков, — только в конце своего рассказа я осмелилась взглянуть в глаза одного из прародителей.
Бен стоял и молчал, он смотрел на меня с изумлением и неверием, словно слушал сказку, а не собственную историю. Нашу с ним историю.
— Я нашла тебя раненным, на границе миров, — подала голос Смерть, наконец-то, набравшись смелости. Она смотрела прямо в глаза Бена, и это было так странно и увлекательно одновременно. Я была лишь рада, что свою часть сделки выполнила. — Ты едва дышал, твоя магия — единственное, что поддерживало и питало искалеченное до неузнаваемости тело. Я пришла за твоей душой, но вот проблема… — Смерть замолчала, нервно касаясь сладок на своем платье. — У тебя ее не было. Ты был пустой оболочкой, что навело меня на ясные каждому мысли. Акхлер — единственное объяснение, — Мора чуть улыбнулась, вспоминая дальнейшие события. — А еще ты совершенно ничего не помнил. Для меня ты был чистым листом и настоящей загадкой — немного пугливый, сильный и слишком странный. Магия от тебя никуда не делась, как и инстинкт ею пользоваться, вот только вернуть тебе память я, увы, не могла. Наши отношения менялись, ты стал для меня глотком свежего воздуха — ты не боялся меня, веселил, и постоянно касался… — Смерть покраснела, отчего ее щеки залил приятный алый румянец. — И я влюбилась, как самая простая смертная втрескалась к акхлера, того, у кого не было души.
— Ты приняла меня, — выдохнул Бен, стремительно двигаясь и прижимая Смерть к себе. — Подарила смысл жизни и не выгнала даже после того, как я… пока мои прикосновения причиняли тебе боль, — акхлер касался лишь ткани Смерти. Он протянул руку, чтобы коснуться щеки своей любимой, но замер, боясь вновь причинить боль и оставить следы на нежной коже.
Я сделалась практически невидимой. Даже дыханье задержала и сбежала бы вовсе, чтобы эти двое могли насладиться моментом. Но не могла двинуться с места. Смерть меня приклеила, чтобы я точно все рассказала.
Гадина бессмертная! И влюбленная!
— Бен, — выдохнула Мора, я увидела слезы, что хрустальными каплями катились по бледным щекам. Она тоже хотела коснуться любимого, но боялась, что это лишь напугает его.
Так они и застыли друг против друга — влюбленные и безгранично больные на голову.
А я смотрела на них, и мое сердце сжималось от боли и страданий. Лишь спустя несколько томительных мгновений мои щеки окропили собственные слезы, которые я быстрым движением стерла рукавом рубашки.
Какой прекрасный момент и я ощущала себя воровкой, что крала эти прекрасные воспоминания.
Демон внутри меня всеми силами стремился помочь своему творцу и его любимой, особенно, когда печати на моей спине предательски заныли, напоминая о сделке, что была заключена между мной и Смертью.
Печати!..
Точно!
— Простите, конечно, — мой тихий голос казался криком в образовавшейся тишине. — Но я, возможно, знаю, как помочь вам обоим, — и замерла, ожидая реакции от влюбленной парочки.
Две пары глаз, что пылали надеждой, опалили мои внутренности, а я лишь надеялась, что моя идея окажется верной.
Я обязана была помочь этим двум, учитывая, что один подарил мне жизнь, а другая отсрочила смерть.
Помогите мне Боги всех миров!
Глава 27
— Печати? — уже в третий раз спросила Смерть, смотря на меня как на сумасшедшую. — Ты думаешь, что это сработает?
Мы сидели в гостиной, и делали все, чтобы разобраться в моем предложении. Оно было действенным, поэтому Смерть и решила меня выслушать и даже позволила обращаться к ней на «ты». Казалось, что мое вмешательство в ее отношения с Беном сделало нас, не подругами, конечно, но союзниками, точно.
— Должно. Акхлеры появились в моем мире бездушными, поэтому ты и не можешь выдержать прикосновения Бена. Он несет в себе иную, изломленную магию, от которой не можешь спастись даже ты. Твое предназначение забирать души, поэтому смертные для тебя не несут угрозы, а вот такие как Бен… Ты и сама уже поняла, что когда он не может контролировать свою силу, то остаются шрамы.
— Ты хочешь отдать ему свои печати, силу пяти душ, но не станет ли это для него губительным? Его тело не приспособлено справляться с такой нагрузкой, — и пусть Смерть воспринимала мою идею, как единственную, которая могла действительно сработать, минусов у такой затеи тоже было море.
Бен мог умереть от слишком большого количества магии в своем теле. Я могла умереть от такой потери силы одновременно. Также, Бен мог сойти с ума, почувствовав сияние душ.
В общем, вариантов было много, поэтому происходящее и было рискованным. Для нас всех.
— Все печати ему не понадобятся, — мотнула я головой. — Если я отдам все пять, то умру — немедленно и безвозвратно, а вы уж извините, но погибать ради вашей любви я не собираюсь, — категорично произнесла я, сложив руки на груди.
Может это было грубо или эгоистично, но у меня тоже были близкие, терять которых, я не собиралась. Мне всего восемнадцать и кончать с собой, чтобы была счастлива Смерть? Нет, спасибо. Не такие уж мы и хорошие подружки. Она использовала меня, чтобы помочь своему избраннику и как добрая душа, я была даже готова решить их проблему, даже поделиться своей участью Стража, но умирать… это не
