Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович
– Да-с, ситуация незавидная.
– Но что нам остается? Только ждать, – вздохнул Владимир Викентьевич.
– Елизавета Дмитриевна должна была поставить нас в известность, что связалась с Ли Си Цыном.
– Она и поставила. Меня. Но я не счел ее слова важными.
Владимир Викентьевич лукавил: имен я не называла, а предполагать он мог кого угодно, и не факт, что правильно.
– Это вы зря. К таким ситуациям надо быть готовым.
Поняв, что больше ничего интересного не услышу, я свернула прослушку и прошла в свою комнату, где тихонько позвала:
– Мефодий Всеславович, вы мне очень нужны.
Он проявился в углу, опасливо на меня поглядывая, но я уже остыла, тем более что все хорошо разрешилось и защита на дом встала, пусть пока и неполноценная.
– Вы можете посмотреть, что там у нашего гостя? Я очень за него переживаю. А там такая защита, что мне не пройти. Домовые ведь могут во все помещения проникать?
– Попробую, – кашлянул Мефодий Всеславович. – Токмо я с домом пока не сроднился, а маг пришлый мог от нас защиту поставить, чтоб не мешали.
– Только глянуть. Делать ничего не надо, – умоляюще сказала я.
Домовой кивнул и исчез. Вернулся он почти сразу, всклокоченный, словно им пытались подмести что-то. И довольно успешно подмести: и на голове, и в волосах застрял мусор.
– Ох и дурное дело он творит, – проскрипел домовой. – Второго зверя изводит.
– С меня Велес плату за второго зверя взял, – напомнила я. – Может, с Ли Си Цына такое запросили, что…
– Да не в плате дело. – Домовой встряхнулся, как собака, отчего с него во все стороны полетел мусор. – Зверей разделять надо, а он… как бы поточнее сказать, словно отрезает от неугодного куски, чтобы убрать.
– Ему же больно, – выдохнула я.
– Вот я и говорю: дурное дело. Как можно животину изводить? Да еще так жестоко.
– А сделать что-то можно?
– Что там сделать? Он уже почти все убрал, – трагически сказал домовой и жалобно шмыгнул носом. – Но даже если бы я мог что-то сделать, не полез бы: магии там сейчас столько, что запросто можно умереть. Сгорю, и все. И не просите, другой раз не сунусь.
– Мои целители боятся, что Ли Си Цын сам умрет.
– А запросто, – неожиданно согласился домовой. – И даже жалеть не буду. Чего удумал-то, а главное – в моем доме, гад этакий. Шел бы к себе умирать, было бы лучше. Чистить потом после него. – Он зло засопел и топнул ногой.
– Да что он там испачкает? – удивилась я.
– Дух дома. Знаете, Елизавета Дмитриевна, как смердит опосля смерти-то? А чистить кому? Нам.
Общая убежденность в том, что ритуал Ли Си Цына плохо закончится, пугала, хотя я сама была уверена, что уж кто-кто, а этот двухвостый лис точно вывернется. Впрочем, второго хвоста у него, скорее всего, теперь не будет. Вот семья Ксиу расстроится. Решат еще, что от него боги отвернулись. Или наказали.
– А второй зверь у него кто? – спросила я, чтобы хоть немного отвлечь Мефодия Всеславовича от темы смерти.
– Дык лиса же.
– Две лисы? – поразилась я. – Но зачем?
– Вы у меня спрашиваете, Елизавета Дмитриевна? – удивился домовой. – Это ж боги решают, что кому дать. Решили, что нужно две лисы, – дали две лисы. А зачем их две – не нам понять.
Моя лиса оскорбленно дернула хвостом, словно желая сказать, что чем больше лис, тем лучше. И вообще, может, там у каждой свои особенности, а Ли Си Цын безжалостно с одной расправляется. Впрочем, за эти годы он наверняка продумал все варианты и не захотел оставлять зверя, подаренного Темным богом. Или не смог. Может, там они так срослись, что разделить без потерь не получалось, а так хоть одного спасет. Я вздохнула:
– А снять защиту с комнаты сможете, Мефодий Всеславович? Если что пойдет не так и нужно будет помочь.
– Я – нет. Только вы.
– Я?!
– А кто из нас маг-то? – ехидно спросил домовой. – То, что один маг построил, другой завсегда сможет разрушить. Ежели видит, конечно. Токмо надо ли? Говорят, дух мага – лучший охранник дома, а у него еще два зверя было. – Он неожиданно ойкнул. – Все, убил он совсем вторую лису, гад этакий.
Я и сама почувствовала, что бурление магии прекратилось, все вокруг словно успокоилось и затихло. На время.
– А сам Ли Си Цын как? – спросила я домового. – Жив? Проверьте, Мефодий Всеславович. Пожалуйста.
Домовой недовольно засопел и исчез. В этот раз он отсутствовал куда дольше, а вернувшись, начал обстоятельно докладывать:
– Живой пока, худой токмо оченно. Как скелет.
– А куда вес делся? – удивилась я. – Он же такой огромный… был. Неужели все в ритуал ушло?
– Так я про лису, – невозмутимо пояснил домовой. – Ваш гость сейчас в виде зверя, худющего, словно его вовсе не кормили. Пакость та, с которой вы в дом пришли, в шкатулке и фонить не будет, ежели комнату вскроете.
– А сам он не вскроет? – Лезть в чужие плетения не хотелось. – Если все прошло нормально.
– Дык откуда мне знать, нормально или нет? Без чувств он лежит, словно не оборотень, а барышня какая, – неодобрительно сказал Мефодий Всеславович. – И в себя он может сам не прийти. Видел я таких.
Целители все так же совещались в комнате Владимира Викентьевича. Наверное, дальше прикидывали, можно ли будет как-то скрыть присутствие трупа в доме, но моей задачей было этого трупа не допустить, поэтому я спустилась вместе с домовым к облюбованной Ли Си Цыном комнате и задумчиво уставилась на защитные плетения.
– И как их вскрывать? – я невольно пробормотала вслух. – Чтобы хуже не сделать…
– Да там только оповещалка стоит, – убежденно сказал домовой, – а этому сейчас без разницы, сработает она или нет. Только разбирайте аккуратнее, словно клубок сматываете. – Он покрутил рукой вокруг воображаемого клубка. – И хорошо чужую магию сразу рассеивать. Только не в комнату, там и без того все взбаламучено.
– Но откуда разбирать?
– Ваш гость накладывал временную защиту, хвостов торчит столько, что за любой хватайтесь и тяните. Лучше от двери начинайте. Безопаснее.
Уточнение оказалось весьма своевременным, поэтому я, уже протянувшая руку к двери, ее отдернула и спросила:
– Я точно не сделаю хуже?
– А и верно, оставляйте этого за защитой, там ее надолго хватит, запахи не должна пропускать, – легко согласился домовой. – Мне он тоже не нравится. Кто-нибудь видел вас с ним?
– Извозчик.
– Эта братия может не вспомнить. Стольких за день перевозят.
– А еще меня видел слуга Ли Си Цына, – даже
