Диана Сахончик - Линии любви
— С удовольствие, — ответила я.
Все в тот вечер казалось волшебным, начиная с фейерверка Эвана, и заканчивая невероятно красивым тортом с восемнадцатью свечами, доставленному специально по заказу Амелии. Было много приятных слов, пожеланий и улыбок. Все, кто был мне дорог, разделили со мной этот праздник.
Глава 29. Сила магии
— Кристиан, можно тебя на пару слов? — сказал Эван, когда мы с Эйлин уже собирались уходить.
— Что-то случилось? — встревожено спросила она.
— Нет, просто хочу кое-что обсудить.
Я отошел вместе с ним в сторону.
— Она не должна проснуться завтра утром одна! — тихо сказал Эван. — Фрэдэрик уже передал ей свою силу.
— Что?! Когда? — чуть громче предполагаемого, спросил я.
— Медальон. Он наполнил ею украшение, которое подарил Эйлин. Я почувствовал его энергию, еще не зная о том, что эта за вещь. Если Эйлин уже переняла всю эту силу, то, что может произойти после полуночи, не должно застать её врасплох. И ты должен быть рядом.
— Почему он не мог сделать этого позже? — в ужасе спросил я.
— Потому что у него не было выбора, это произошло бы и само, но кто знает, как именно. Поэтому он все предусмотрел заранее.
Эйлин продолжала бросать встревоженные взгляды в нашу сторону. Она явно чувствовала, что со мной что-то не так. Я уже был просто не в состоянии контролировать свое волнение, оно заполнило каждый миллиметр моего тела и сознания.
— Успокойся, — сказал Эван, — ничего страшного произойти не должно, мы просто должны быть на чеку, на всякий случай.
— На случай того, если что-то страшное все-таки произойдет? — не удержался я.
— Кристиан, ты сейчас единственный, кого она станет слушать. Я тоже буду неподалеку, да и Фрэдэрик должен скоро вернуться, но ты не должен оставлять её одну. Я поговорю с Амандой. Пусть Лукас заберет её к себе. Ха!… А это отличный повод их помирить! — отходя от темы, сказал Эван. — В общем, тебе все понятно? Иди и ничего ей не говори.
Легче сказать, чем сделать! — подумал я. С нашей-то связью. Придется напрашиваться остаться на ночь…
— Ты готова? — спросил я, походя к Эйлин, стараясь сохранить как можно более беззаботное выражение лица.
— Да. Поможешь с подарками?
Я взял несколько пакетов с подарками и попрощавшись с теми, кто еще был в силах веселиться, мы пошли к спальному корпусу.
— О чем хотел поговорить Эван? — спросила она.
Так и знал, что напускным спокойствием её не проведешь!
— Да так. Предложил мне одну идею о том, как помирить Аманду и Лукаса.
— Правда? И как?
— Эван скажет Аманде, что ей лучше переночевать у Лукаса, потому что этой ночью мне нужно остаться у тебя…ну, в смысле…если что-то необычное случиться…
Черт! Объяснение никудышное!
— Что-то необычное? — переспросила она, улыбаясь. — Например, тебе просто действительно захочется провести эту ночь у меня?
— Пусть будет так, — ответил я, сдаваясь. Отрицать очевидное не было смысла, и пусть уж лучше она думает, что именно мое нежелание уходить, является основной причиной этой неразберихи с ночевкой.
— А твой друг все продумал. И Аманду пристроил и о тебе не забыл позаботиться.
— Разве что забыл о себе, — сказал я.
— Это у него уже вошло в привычку, — ответила Эйлин, вздыхая.
Мы вошли в темную комнату. Руки у обоих были заняты, поэтому я на ощупь подошел к дивану и поставил пакеты. Эйлин отсутствие света ничуть не мешало, она спокойно передвигалась по комнате, не замечая моего неподвижного состояния.
— Ой, извини! Забыла про свет, — сказала она, зажигая настольную лампу.
— А я все никак не могу привыкнуть в этой твоей способности, впрочем, как и к многим другим, — сказал я, присаживаясь на диван.
— Я и сама еще не привыкла. О том, с чем еще мне предстоит свыкнуться, я даже думать не хочу, — ответила она, стоя пере зеркалом. Я подошел к ней.
— Ты со всем справишься, — сказал я, обнимая её за талию. — Я уже говорил тебе, как ты сегодня прекрасна?
— Не считая нескольких сотен раз, нет, — ответила она, поворачиваясь ко мне лицом.
— Ты была самым красивым цветком этим вечером. Никакие шедевры Эмбра не могут изменить сей факт. Я наклонился и поцеловал её в губы. Сделать это как положено не удавалось из-за присутствия гостей, да и смущать Эйлин еще больше не хотелось. Она и так краснела каждый раз, когда я обнимал её в присутствии своих родителей. Но теперь мы были одни, и никто не мог нам помешать. Она ответила на мой поцелуй сразу же. Её губы казались такими нежными и сладкими, что оторваться от них в тот момент было для меня самым страшным наказанием. Мы оба чувствовали, как температура воздуха в комнате становиться выше, или нам только так показалось…В любом случае оставаться в одежде и этой ночью мы не собирались. Не прерывая поцелуя, я нашел молнию её платья на спине и медленно потянул в низ. Она так же медленно сняла с меня пиджак и начала расстегивать пуговицы на моей рубашке. В тусклом зеркальном отражении я видел как линии кружевного узора, золотом расходятся по её спине, делая и без того прекрасный силуэт её тела еще красивее. Моя рубашка оказалась на полу, и теперь к свету её линий добавился и свет моих собственных. Я отпустил блительки её платья, которое с тихим шуршанием упало к её ногам. У меня не было слов, чтобы описать все то восхищение и безграничную любовь, которую я испытывал в тот момент. Я поднял ей на руки и отнес к постели. Наши объятия были настолько крепкими, что ни грамма воздуха не оставалось межу нашими телами. Я продолжал её целовать, поглаживая изгибы её нежного тела. Я и не представлял, что в такой момент буду волноваться настолько сильно. Я боялся сделать что-то не так, боялся испортить этот и без того уже прекрасный вечер.
Мои опасения оказались напрасны, потому что вместо меня нашу идиллию нарушило кое-что другое…жуткий крик Эйлин. Она кричала от боли, держа ладони на том месте, где её кожи касался медальон Фрэдэрика. Боль прошла так же мгновенно, как и появилась. Мы оба испуганно сели.
— Что это было? — срывающимся голосом, спросила Эйлин.
— Ты что-то почувствовала?
Эйлин ответила не сразу, словно пыталась подобрать нужные слова.
— Какой-то сильный удар, точно молния, прямо здесь, — сказала она, снова дотрагиваясь до медальона на шее. Я взглянул на часы на её прикроватном столике — ровно полночь. Именно это мгновение означало конец её дня рождения, и начало новой жизни, совершенно не известной прежде. В этой жизни Эйлин уже обладала всеми силами своего отца… и своими собственными. Новый день означал начало новых испытаний. Эйлин сняла украшение и стала внимательно рассматривать его, поворачивая в руках.
