Про две жизни и одну смерть (СИ) - Пряхина Ольга

И все.

Получается, беспокойного этой ночью тот не планировал.

Вероятно, Редьярд рассудил так, что неуместно предаваться разврату в доме умершего, и Агния одобрила бы его сознательность и выдержку, правда. Но в какой-нибудь другой день. Она страдала от возбуждения рядом с Редьярдом с первого дня оживления и понятия не имела, как справиться с вечным напряжением и неудовлетворенностью. Агния раздумывала, не написать ли на лбу «действуй уже», но отмела этот вариант как недостойный.

Хотела бы Агния сказать, что тело её предало, но самым подлым предателем оказался-то мозг. Красочных воспоминаний у неё скопилось достаточно, и волей-неволей приходили мысли о том, каково это, переживать все те непристойности в живом теле.

Агния неловко поерзала.

— Почему не спишь? — шепотом спросил Редьярд и провел ладонью по её боку.

Дальше его рука путешествовать отказалась.

Поневоле задумаешься, кто из них любвеобильный демон. Да, у неё не осталось выносливости нежити, и вступать с Редьярдом в столь интимную связь было бы рискованно, даже опасно, и, конечно же, Агния страсть как хотела попробовать, потому что никакая она не трусиха. В настоящих людей природа заложила механизм «бей или беги», но Агния не была человеком, может поэтому у неё всегда включался только режим «бей». Вот она и ударила на упреждение.

— Ты что, — начала она решительно, — думаешь, я не выдержу совокупления с демоном? Все-таки я не обычный человек и справлюсь…

Редьярд закашлялся, будто от таких слов поперхнулся, а потом приподнялся и навис над ней.

— Ты где слов таких нахваталась? — спросил он, приподнимая брови. — Сама назвала меня животным, — на этих словах рука Редьярда скользнула ниже, туда куда надо, но Агния не подала вида. — Я держусь из последних сил, и что получил вместо благодарности? Одни упреки.

Редьярд наклонился, провел ладонью по шее, потом по линии челюсти, чуть приподнимая её лицо. В ответ на такую нерешительность Агния дернула его на себя, и сперва они столкнулись носами и зубами, но, невзирая на чужой теплый смех, она справилась.

— Глупая, — сказал Редьярд сквозь горячее дыхание. — Я тебя хочу всегда, каждую минуту, — он провел языком по губам Агнии. — Дашь право решать мне — трахаться придется днями напролет. Я и правда немножко животное.

Агнии стоило бы напрячься — в плохом смысле — но вместо этого она крепче прижалась к Редьярду. Не обязательно говорить вслух: «Мне подходит».

В ответ Редьярд погладил большим пальцем её скулу и шепнул:

— Потом не плачь.

Агния открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о его самоуверенности, но Редьярд расценил это как финальное «да» и сначала прижался губами к губам, а потом втолкнул язык внутрь. Гневная отповедь под таким напором застряла у Агнии в горле.

Не переставая целовать, Редьярд просунул ладонь под её водолазку и всей пятерней погладил напряженный живот. Рука его двинулась вверх, а не вниз, задирая ткань. И с этого момента только одна мысль осталась в голове Агнии: «Не отставай от него!».

Но Редьярд не дал ей фору.

Действительность превратилась в короткие моменты ясности: вот на ней не осталось одежды, а вот Редьярд целует уже не в губы, а ниже. Агния дернулась от неожиданного разряда, пробежавшего по телу, и уперлась ступней Редьярду в плечо. Тот ненадолго приподнялся, успокоительно прошептал «тише-тише», словно взбрыкнувшей лошади. И продолжил. Агнии было с чем сравнить — в лесу она испытала оргазм, и не раз, но оказалось, что самоудовлетворение — суррогат удовольствия.

Когда они переспали в первый раз, эмоциональное удовольствие брало верх над телесным, пусть тело и получило свою порцию. Но Агния все еще понимала, что с ней делает Редьярд, чего она хочет сама, и как можно отвечать на ласки. Будучи живой, такой возможности она лишилась, а взамен получила жгуче-острое наслаждение, такое, от которого дыхание обрывается и непривычно-соленое течет по лицу.

— Поднимись чуть выше, — сказал Редьярд, переводя дыхание.

Агния открыла глаза и прикусила губу, не понимая, почему тот остановился. Она больше не пиналась, наоборот, двинулась навстречу в попытке вернуться к чудесному влажному теплу, и Редьярд дерзко улыбнулся ярко-красными от трения губами. Он обхватил горячими ладонями её бедра и мягко надавил, заставляя согнуть ноги. Вместо того, чтобы расслабиться на подушках Агния слабыми руками оттолкнулась и села, а потом потянула Редьярда на себя. Она прижалась к непривычно влажным губам, но быстро отстранилась и толкнула его на спину. Сама она начала спускаться ниже, но Редьярд притянул её к себе и с трудом, будто забыл, как говорить, произнес:

— Если… если готова, я… — он забылся и поцеловал её, будто чужие губы сбивали с мысли.

Редьярд ладонями крепко обхватил её талию, устраивая у себя на коленях. Агния запрокинула голову, но Редьярд нашел её губы, коснулся раз, другой, коротко провел языком, заставляя расслабиться и приоткрыть рот. Потом подтянул ближе, и она привстала на коленях и медленно опустилась. Пока тело приспосабливалось, Агния хватала ртом воздух, сжимая пальцы на чужих плечах. Ногти пробили кожу, но Редьярд не стал жаловаться, вместо этого придержал её бедра и прошептал:

— Больно? Остановиться?

Не утруждая себя ответом, Агния приподнялась и снова опустилась. Один раз, другой. Редьярд припал губами к её шее, и она кожей почувствовала его улыбку.

— Это значит «сильнее», да?

Не успел тот договорить, как Агния снова двинула бедрами.

— Да, — отрывисто сказала она.

Как же много Редьярд болтал.

И никаких сложностей с признаниями у него не было. Редьярд говорил, что любит, говорил, как ему хорошо и как он хочет сделать хорошо ей, Агнии. И делал: двигаясь внутри, оглаживая, потирая, целуя.

Агния не умела словами.

Поэтому она тянула Редьярда на себя, запустив пальцы в мокрые от пота волосы, она целовала в ответ, она двигала бедрами в такт чужим толчкам. Тепло, которое шло от Редьярда в неё, превращалось в жар, проникало в самую глубь, стелилось по коже и текло по венам. С каждым движением Агния все сильнее чувствовала и самого Редьярда, который горел внутри и снаружи.

Агния через силу открыла глаза. Редьярд, кусая губы, продолжал борьбу за свой самоконтроль.

Сила внутри неё горела ярче, сплетаясь с той, которая перетекало в неё от Редьярда. С каждым толчком тот выплескивал в её тело новую порцию, словно задался целью овладеть её не только на физическом, но и на духовном уровне.

Агния сжала пальцы на его подбородке и заставила посмотреть себе в глаза.

— Думаешь… — она выдохнула, чтобы сдержать стон, — думаешь, ты один так можешь?

Устроить обратный обмен оказалось до смешного просто — её собственная энергия охотно устремилась в чужое пылающее от жара тело. Сжав пальцы на ягодицах так сильно, что Агния изумленно ахнула, Редьярд приподнял её и безо всякой осторожности насадил обратно.

Его глаза стали светлее, золотой ободок засиял вокруг зрачка, рот приоткрылся, дыхание с шумом срывалось с губ. Через мгновение Редьярд начал двигать бедрами резко, изо всех сил прижимая к себе Агнию. Он шептал признания, и пламя внутри взвилось так высоко, что она больше не пыталась пригасить его.

Напротив, Агния позволила себе полностью расслабиться.

Когда не одна, тогда можно. Правда ведь?

***

Поначалу все шло просто отлично — Редьярд держал свою неуемную жажду в узде и старался подарить Агнии самые лучшие эротические переживания, чтобы их второй «первый раз» хорошенько той запомнился. Не учел он одного — саму Агнию. Она не собиралась пассивно наслаждаться и все время рвалась в бой.

Редьярд, образно говоря, собирался осторожно потрогать воду, прежде чем нырять в пучину, но Агния плевать хотела на его опасения. Благоразумие Редьярда словно оскорбило её, хотя именно Агния постоянно твердила, что он безрассудный идиот.

И теперь Редьярд полыхал от чужой силы внутри.