Магистр темных дел - Ольга Викторовна Романовская
— Возможно, — уклончиво ответил Раян, продолжая задумчиво рассматривать собеседницу.
Приняв его за потенциального клиента, она приосанилась, застенчиво улыбнулась. «Недавно в профессии, — подумалось магистру. — Опытные ведут себя иначе». Он знал, потому что бывал в подобных домах.
— Тогда угостите даму. Тут недалеко трактирчик есть…
Девушка махнула рукой за угол дома.
— А ты шустрая!
— Мне лекарство брату не на что купить, — потупив глаза, неожиданно призналась девушка и скороговоркой добавила: — Вы не подумайте, я умелая, каждую монетку отработаю! Господину магу понравится.
— А с чего ты решила, будто я маг?
Раян нащупал в кармане кошелек. Пользоваться услугами кареглазой он не собирался, но отблагодарить за другие услуги мог.
— Ну так, — вновь стушевалась девушка, — я… Я колдовство ваше видела. И потом вы ведь в «Бархатной луне» бывали. Я там прежде работала. Вы меня, конечно, не помните, я выпивку разносила.
— А почему ушла? — в магистре проснулось любопытство.
Из служанки в жрицу любви — сомнительная карьера!
— У меня брат ведь… Так больше платят.
На девичьих щеках проступил робкий румянец. Она стыдилась своего занятия.
— Держи!
Раян протянул нагретый пальцами соль.
— Что вы! — всплеснув руками, замотала головой кареглазая. — Я не возьму, это слишком много! Я всего пять грошей в час стою.
Уголок рта магистра гневно дернулся.
Пять грошей! Выходит, служанкам платили еще меньше…
— Бери! — настойчиво повторил он и насильно вложил в ладонь девушки серебряную монету.
Она, до сих пор не веря своему счастью, прижала ее к губам, залепетала:
— Я с хозяйкой договорюсь, мы прямо сейчас можем…
— Я не сплю с детьми, — оборвал ее Раян.
Что верно, то верно, при всей его нездоровой страсти к особам младше себя, все они были совершеннолетними.
— Тогда что мне для вас сделать?
Кареглазая и мысли не допускала, чтобы просто поблагодарить и уйти.
— Помочь в одном деле. Для начала скажи, кто тут живет?
Он указал на квартиру на втором этаже. Ставни на окнах закрыты, что внутри, не разглядишь.
— Не знаю, но обещаю узнать. Это дом тетушки Ивы, она небольшой пансион держит.
— Хорошо, — раздосадовано пробормотал Раян. Он надеялся, девушка что-то знала. — Как выяснишь, пришли записку в академию на имя Раяна Энсиса. Ты писать-то умеешь?
Кареглазая кивнула:
— До того, как мама умерла, я училась в школе.
Об отце она молчала, но и так понятно, то ли тоже умер, то ли давно бросил. Вряд ли он позволил бы дочери работать за пять грошей.
— А последить за квартирой сможешь?
— Смогу! Вы не подумайте, господин маг, я смелая и проворная.
Магистр рассмеялся. Как она старалась отработать соль!
— А хотите, — не унималась девушка, — я прямо сейчас к тетушке Иве сбегаю, ключ принесу? У нее завсегда запасные ключи есть.
— Хочу!
Все же удачно он натолкнулся на юную жрицу любви, не придется взламывать дверь.
Спустя несколько минут Раян поднимался по шатким ступеням. Он не стал спрашивать, каким образом Дора — девушка все же представилась, намекнув, что всегда будет рада видеть магистра, если тот передумает, — добыла ключи, что сказала хозяйке. Главное, Раян сможет осмотреть все в тишине, без лишних свидетелей. Еще бы саму Дору куда спровадить, вертится рядом, словно собачонка! Ну не может он с ребенком, противно. А теперь, пожалуй, и ни с кем не может — вечно перед глазами личико Лики встает, ее губы, грудь, обтянутая уродливым серым платьем…
Дора оказалась понятливой. Сообразив, что ничего не добьется, ушла:
— Дверь захлопните, а ключи в трактире «Гусиной перо» оставьте.
— Воистину, чем беднее обитатели, тем проще проникнуть в их дом! — проводив ее взглядом, пробормотал Раян.
Он не спешил вставить ключ в замочную скважину, справедливо опасаясь, что Альма, если она действительно жила здесь, подстраховалась.
Наверное, следовало прихватить с собой Аргуса Теги, чтобы осмотр происходил по закону, ну да еще успеет. Сначала нужно проверить самому, подумать.
И еще раз взглянуть на нее.
Раян через силу разжал рефлекторно впившиеся в кожу перчаток пальцы. Дурная привычка! Необходимо ее побороть. Он знал лишь одно средство — встретиться лицом к лицу со своей болью и уничтожить ее.
Магистр прислушался к себе: любви не осталось. Вместо нее напротив имени Альмы зияла большая черная дыра. Капля по капле ее заполняла ярость, настоянная на предательстве.
Он хорошо помнил строчки дневника, того, настоящего, который Альма вела на обороте секретными чернилами. В нем не было любви — один холодный расчет. Дочери инкуба не составило труда имитировать чувства. Альма была так убедительна! Эти взгляды, мимолетные касания, страсть, желание постоянно находиться рядом, мелкие подарки. Раян никогда не спрашивал, чем она занималась в свободное время. Ректорская должность отнимала много сил, порой он не бывал у нее неделями. Когда разлука слишком затягивалась, Альма приходила к нему сама, и они предавались страсти прямо в его кабинете. Теперь, по прошествии времени, магистр задумался, действительно ли столь сильно желал возлюбленную, или она пользовалась своими чарами?
Главной выгодой Альмы в тех отношениях стала академия. Ее ресурсы, лаборатории, студенты, библиотека. А еще знакомства Раяна, власть его имени. Невесте лорда Энсиса дозволялось все. Ее увлечение магией не вызывало подозрений. Альма легко получала любые книги, пропадала в антикварных лавках, выискивая редкие экземпляры. Она действительно обладала даром, действительно многому научила Ларса и некоторых других студентов, но все же главной ее мечтой была запрещенная наука. Альма бредила некромагией, тайком проводила различные эксперименты. Для чего? В подобные откровения она не пускалась даже сама с собой. Та, другая Альма, оказалась скупа на эмоции, предпочитала им формулы и пугающие отчеты. К примеру: «Отловила бродягу. Работала с мертвецами: мужчина и женщина, свежие, меньше недели. Пересадка сердца провалилась, пробилось всего минуту. Перелила женщине теплую кровь — тоже без толку. Зато удалось сделать вытяжку мозга для эликсира долголетия. Мало, но хоть какой-то успех».
Особым цинизмом отличалась последняя запись: «Они напали на мой след. Надеюсь, этот дурак меня
