Разорванная связь - Джей Бри
Сегодня я собираюсь использовать это дерьмо в наших интересах.
Если мне удалось сбежать один раз, я смогу сделать это снова. Я уже приняла цену этого.
Я закрываю глаза и наконец, наконец, позволяю своему дару наполнить мои вены. Все мое тело чувствует себя острее и способнее в тот момент, когда я отпираю эту дверь внутри себя и позволяю ему взять верх. Как будто я выпила эликсир чистого света, каждая клетка моего тела преображается и оживает. Три долгих года я училась существовать без этого, медленно теряя себя, пока мое тело адаптировалось и становилось не более чем… человеком. Неодаренной.
Нормальной.
Глаза Сейдж распахиваются, когда она смотрит на меня, ее собственные чувства в состоянии повышенной готовности, когда она ощущает, как мой дар излучается из меня. В моих венах пульсирует слишком много силы, чтобы она не почувствовала ее. Проклятие моей жизни в том, что все Одаренные чувствуют, насколько я опасна. В нас всех встроен этот детектор силы, чтобы знать, когда опасность близко.
Я подношу палец к губам, чтобы попросить ее замолчать, и она едва заметно кивает головой, стараясь не привлекать внимания наших похитителей, но все они заняты тем, что перетаскивают свежее мясо. Приводят еще пятерых Одаренных, но я не узнаю ни одного из них.
Я опускаю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании Гейба.
Как только он очнется, мы уберемся отсюда.
*
Проходит всего десять минут, прежде чем Одаренные начинают разговаривать между собой, перешептываясь и сходя с ума по поводу того, где мы находимся, что они собираются с нами сделать или как нам выбраться из этого бардака. Когда Сейдж смотрит на меня, я прижимаю палец к губам, она кивает, и мы обе снова смотрим на нянь.
Нам нужно просто набраться терпения и молиться, чтобы Гейб поскорее проснулся, потому что никто из нас не сможет его нести, и наши жары в этом тоже не помогут. Так что мы ждем. Мы сидим и ждем, пока тянется день. Несколько раз снаружи раздаются крики и вопли, но в палатку больше никто не заходит. Кончики моих пальцев начинают покалывать от силы, как будто мой дар злится, что я призвала его, но пока ничего не сделала, и глаза Сейдж расширяются, когда она чувствует это.
Когда Гейб, наконец, стонет, я не могу удержаться, чтобы не вздохнуть, облегчение накатывает на меня ощутимой волной, от которой вся палатка замолкает.
Обе няньки переглядываются со мной, их внимание наконец-то привлечено достаточно, чтобы подойти.
— Это была аномалия, Фиона. Ты должна пойти и разобраться с ней, чтобы нам не надрали задницы за то, что мы с ней играли.
Фиона поднимается с койки, на которой она лежала, ее темные глаза скользят по мне, прежде чем начать сиять.
Ничего.
Я даже не замечаю ее попыток вырубить меня, и моя сила слегка ворчит, самодовольная, что мы наконец-то больше не находимся во власти всех.
Я менее самодовольна, потому что знаю, что лучше особо не радоваться тому, что я снова стала собой.
— Слишком сильная для тебя? Ну, мы же не можем этого допустить, — снова заговорил мужчина, вставая и подходя ко мне.
Его глаза сверкают на меня, но когда ничего не происходит, он ругается под нос: — Она – пустота, я не могу ее вырубить.
Это так же легко, как дышать. Тот же план, который я использовала в первый раз, чтобы сбежать от Сопротивления. Я стону и сгибаюсь в талии, чтобы схватиться за живот, симулируя ранение. Они не пытаются помочь, но, конечно, подходят ближе, чтобы рассмотреть меня получше.
Раздается еще один стон и хрюканье, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что Гейб проснулся, его глаза открыты и смотрят прямо на меня. Я на секунду замираю, сила бурлит в моих жилах, потому что я могу убедить Сейдж держать это в тайне, но Гейб ни за что не станет держать мой дар в секрете.
Но я смотрю в глаза Гейба и решаю, что хватит. Я не могу больше никого потерять, черт побери.
Неважно, что я не прикасалась к своей силе годами, колодец все еще там, ждет меня. Это как наконец-то сделать глубокий вдох после того, как ты задыхался все это время, почувствовать, как истинная сила внутри приходит ко мне, когда я призываю ее.
Я снова чувствую себя цельной.
Гейб наконец-то замечает это, он чувствует мой запах, и его глаза широко раскрываются. Он достаточно умен и достаточно последователен, чтобы держать рот на замке, но я вижу шок, выраженный на его лице.
Я стиснула зубы и сосредоточилась, моя рука дрожит, но я должна сделать все правильно. Если я не сделаю все правильно, я могу потерять свою лучшую подругу и своего Связного, а я пережила достаточно боли и отчаяния. Мне не нужно добавлять их смерти к этому списку, даже если я и хочу убраться от них всех к черту.
Фиона наконец замечает это и осознает силу, ее глаза покидают меня. — Святые угодники. Святые угодники, что она здесь делает?
Мужчина делает шаг вперед, словно пытаясь получше рассмотреть меня, но моя сила вырывается наружу и заливает их тела, хватаясь за их души. Мой дар хочет забрать все, но я сдерживаю его, вместо этого вызывая в них тьму.
Это все так же ужасно, как и в первый раз, когда я делала это, когда наблюдала, как худшие из их кошмаров, страхов и уродливых частей их самих омывают их, пока они не корчатся на земле, а их разум непоправимо ломается.
Загнанные в ловушку собственных ужасов, они никогда не выберутся из нее, пока кто-то не избавит их от страданий.
Я благодарю Бога, что никто из них не издает ни звука, обычно при падении раздается по крайней мере придушенный крик или что-то в этом роде, но сейчас, когда все смотрят на них в шоке и абсолютном ужасе, в палатке не слышно ни звука.
— Оли, что это было, блядь? Какого хрена ты с ними