Шеррилин Кеньон - Ночные объятия
Саншайн присела рядом с ним.
— Я не знаю. Когда я рядом с Тэлоном, то чувствую, что мы будто одно целое. Как будто он — часть меня, та, о которой я не знала, пока не нашла.
— Он это тоже чувствует?
Она вздохнула:
— Кто знает? С ним трудно сказать что-то определенное. Я действительно не уверена, что именно я — та, которую он любит.
— Правда. Эмоции, кажется, не его сильная сторона. Однако, ты должна много значить для него, раз он позвал меня.
— С чего ты взял?
— Пойти против приказов Ашерона не самая обычная вещь для Темного Охотника. Этот человек управляет их жизнью и смертью. Во-вторых, Тэлон теперь должен мне за твою охрану. Тоже не самое приятное знание.
— Почему? Ты же не собираешься навредить ему, правда?
— Не сейчас. Но когда ты опасен для моих людей, довериться Катагарскому Слэйеру — шаг до глупости.
— Что значит Слэйер?
— Правильное определение для такого, как я.
Саншайн, нахмурившись, глядела на него.
— О'кей, и что точно означает Катагарский Слэйер?
— Тот, кто убивает без сожалений.
Холодок пополз по ее спине, и все же трудно было поверить, что он способен на такие вещи. Вэйн, конечно, был диким, но не казался совсем бессердечным, не смотря на то, что говорил.
— Ты, правда, делал это?
— Детка, я убил бы собственную мать, не думая дважды.
Она вспомнила, что ее бабушка говорила о его сестре и брате.
— А ты убил бы брата или сестру?
Он отвел глаза.
Она подтолкнула его в плечо.
— Ты не такой уж аморальный, каким притворяешься, Вэйн Катталакис. Мне кажется, в тебе больше человеческого, чем ты сам думаешь.
Саншайн вернулась на свое место и села на стул. Она продолжала разглядывать людей вокруг. Солнце село, а Камерон так и не показался. И вокруг не было никого, кто даже отдаленно был бы похож на угрозу.
Хорошо, никого, кроме ее охранника.
Незадолго до заката Тэлон встал и оделся. Он мерил шагами пол, умирая от желания пойти и отыскать Саншайн.
В беспокойстве он набрал Вэйна.
— Она все еще цела и невредима, — сказал Вэйн вместо приветствия, — Саншайн, — позвал он, — это Кельт, желает удостовериться, что я не съел тебя или что-то в этом роде.
Тэлон покачал головой от эксцентричных шуток Вэйна, ожидая, когда Саншайн возьмет трубку.
— Тэлон?
— Привет, детка, ты в порядке? — спросил он, сразу почувствовав облегчение от звука ее голоса с протяжным южным выговором.
Это был самый благословенный звук, который он когда-либо слышал.
— Все хорошо. Абсолютно ничего не случилось. Сегодня по-настоящему скучно. За исключением Вэйна. Он интересен в этом своем образе Каджо[67].
Тэлон улыбнулся. Его настроение немедленно улучшилось, когда он узнал, что с ней все в порядке:
— Ну, еще бы. Будь осторожна, я приеду, как только смогу.
— О'кей, до встречи.
Его сердце сжалось, когда она послала ему поцелуй. Саншайн передала трубку Вэйну. Боги, как он любил эту женщину.
— О, Талли, я тоже тебя люблю.
— Заткнись, нюхатель ширинок. Тебе не разрешали ластиться ко мне, это можно только моей милой.
Вэйн фыркнул:
— Знаешь, я собираюсь заставить тебя заплатить за этот день.
— Конечно. Я запасусь несколькими булыжниками специально для тебя.
Вэйн добродушно хохотнул:
— За это, болотная крыса, дополнительно будешь должен мне вкусное ребрышко.
— Считай, что уже получил его. Между прочим, как ты это делаешь? Держишься в человеческом облике без особых проблем?
— Очень просто. Я даже справляюсь с тем, чтобы удержать на себе одежду и все такое.
— Конечно, ты делаешь это. Не хочешь, чтобы моя Саншайн ослепла от твоего костлявого тела или еще чего-нибудь.
— Поверь, если она не ослепла, глядя на твою жирную, волосатую задницу, значит, моя ей точно не навредит.
— Волосатую? Извини, но ты определенно путаешь меня со своим братом.
Вэйн снова рассмеялся.
— Не может быть. Знаешь, солнце сядет через пятнадцать минут, так что я заканчиваю.
— Я удержу форт, Кастер[68]. Не волнуйся.
— Спасибо, Булл[69]. Скоро увидимся.
Тэлон дал отбой и ждал, пока не начал ощущать покалывания на коже, что всегда говорило о заходе солнца. Можно было ехать.
Примерно через сорок пять минут после наступления темноты Саншайн попросила Вэйна принести ей что-нибудь попить из автомата поблизости за углом. Он заартачился, но она убедила его, что будет у всех на виду, и не уйдет, пока он не вернется.
Как только Вэйн отошел, она услышала, как Селена присвистнула.
— Вон тот мужик выглядит страшным с большой «С». На нем написано, что он — серийный убийца.
Саншайн обернулась и увидела очень высокого черноволосого мужчину, вышедшего из-за угла. Лошади, выстроившиеся вдоль Декатур Стрит, беспокойно зафыркали и загарцевали, когда он проходил мимо них.
Словно ощутили в нем какое-то зло.
Он выглядел таким ужасающе зловещим, что у Саншайн сжался живот.
— Я должна вернуть Вэйна?
— Не знаю, — Селена поднялась из-за карточного столика и двинулась к Саншайн. — Если он сделает движение к тебе, я схвачу его, а ты кричи.
— О'кей, может, он просто пройдет мимо.
Он не прошел.
Взглянув на ее работы, мужчина остановился.
Саншайн пристально посмотрела на его левую руку с устрашающе-серебряными когтями.
Подойдя к столику, он не произнес ни слова. Она сглотнула и инстинктивно придвинулась поближе к Селене. Этот человек был бы невероятно красивым, если бы не выглядел настолько свирепым.
Саншайн и Селена нервно переглянулись.
Его темный и смертельный пристальный взгляд был сосредоточен на шарах в греческом стиле, которые она вылепила, посмотрев каталог музея. С мягкостью, на которую, казалось, он не способен, мужчина провел рукой по шару с красным орнаментом.
Вспышка тоски затуманила его глаза, как будто рисунок всколыхнул в его памяти что-то горьковато-сладкое.
— Это вы делаете их?
Она вздрогнула, встретившись с его тяжелым взглядом.
Низкий, соблазнительный голос звучал с таким сильным акцентом, что потребовалась целая минута, чтобы понять его вопрос.
— Да, это сделала я.
— Хорошая работа.
Наверное, она была бы ошеломлена меньше, если бы он достал пистолет и выстрелил в нее.
— Спасибо.
Когда он полез в карман, она приготовилась позвать Вэйна, пока не поняла, что он только достал бумажник.
— Сколько?
— Что ты здесь делаешь?
Саншайн посмотрела мимо мужчины и увидела приближение Тэлона.
— Это не твое проклятое дело, Кельт, — прорычал незнакомец.
