Ева Никольская - «Свобода» на троих
Раньше, как сказал аше-ар, моя темная сущность внешне не проявлялась. Я просто потихоньку тянула энергию жизни из находящихся радом объектов, и пресечь этот процесс можно было с помощью слабенького магического щита. Но с каждым днем тьма становилась сильнее, обретая некую осязаемость. Теперь она выходила на охоту во всей своей красе, и магии для сдерживания ее натиска требовалось гораздо больше. Я становилась угрозой. Для союзников, родных, чужих… для всего живого, что было вокруг. Даже на внутренние стены шарту маги установили мощнейшую защиту, опасаясь, что мой недавний приступ голода повторится и… я уничтожу собственную тюрьму. Иногда даже хотелось, чтоб так оно и случилось. Но тьма, насытившись в прошлый раз, до сих пор не подавала признаков жизни. Видать, переела, гадина, когда чуть не угробила нас всех своим неуемным аппетитом.
Воспринимать эту вампирскую сущность, как мое второе "Я" отчего-то не получалось. Вот во сне — другое дело. Там я могла управлять черными щупальцами своего бесформенного тела, а в реальности все выглядело совсем иначе. Тьма словно была разумным паразитом, который жил во мне, но действовал по своему усмотрению. И это удручало. Чтобы слиться воедино и иметь возможность хоть как-то воздействовать на нее, мой разум следовало отключить. Но как что-то контролировать, когда мозг спит? Очередной замкнутый круг… и никакого просвета впереди!
За дверью раздались тихие шаги. Кто-то неспешно спускался по лестнице из цветочного павильона в подземную часть шарту. Как показала практика, эти необычные дома не только умели летать и менять интерьеры, как перчатки, но и прекрасно маскировались под комфортабельные землянки. Причем, по словам аше-ара, вычислить такое вот живое здание по магическому всплеску было почти нереально, в отличие от охранных чар на нашем загородном особняке. Потому меня и заперли в подвале "цветочного павильона".
Прислушавшись к шагам, сделала вывод, что вернулся страж, ведь сидя в четырех стенах, быстро учишься различать своих "тюремщиков" по походке. А это значило, что нас с Киром все-таки ожидает приватный разговор, которого я старательно избегала последние дни. Оставаться наедине с блондином после того, что произошло в "Студнях" было страшно, и приход Ийзэбичи, который отвлек магов, был мне в чем-то даже на руку.
Аще-ар занимался куда более важными делами, чем выяснение отношений и причин моего глупого побега. А я коротала часы в обществе Тааса, холстов, гитары и Интернета: доступ к фильмам, программам, электронным библиотекам и текущим новостям шарту, к счастью, не перекрывал. Ну, а когда страж все-таки спускался, чтобы навестить меня, обычно находился кто-то еще, кому тоже срочно требовалось узнать, как я тут поживаю. Но сейчас из "третьих лишних" присутствовал только кот, и его мне почему-то было мало.
Заметавшись по комнате, чуть не сбила стоящую у стены гитару. Затем рванула к кровати, решив прикинуться спящей, передумала, да так и застыла посреди комнаты, когда дверь открылась.
— Соскучилась, принцесса? — с порога спросил страж и, опустив на небольшой столик коробку с пиццей, направился ко мне с явным намерением если не обнять, то хотя бы за косичку дернуть.
Я попятилась, уперлась ногами в кровать и невольно села, продолжая неотрывно смотреть на хозяина шарту. Мужчина нахмурился, остановившись напротив меня, потом протянул руку к моему лбу и… так и не коснулся, ибо я упала. Не специально, правда. Просто какой-то внутренний протест требовал шарахаться и отстраняться, а усмирить его и взять под контроль мне просто не хватило времени.
— Это предложение вместе полежать? — без тени улыбки поинтересовался блондин.
Меня словно невидимая сила вверх подкинула — настолько быстро я сменила горизонтальное положение тела на вертикальное.
— Да садись уже, айка, — устало вздохнув, сказал Кир и, опустившись на кровать, похлопал рукой по месту рядом с собой. — Не съем я тебя. И даже не покусаю, — я продолжала стоять, отчаянно пытаясь подобрать подходящее объяснение своему идиотскому поведению, как вдруг он спросил: — Ну? И чем я тебя так сильно обидел, что ты теперь шарахаешься от меня, как от прокаженного? Тем, что запер в шарту?
И понимая, что упускаю прекрасную возможность расставить точки над i, я все-таки соврала:
— Да, именно поэтому. А еще потому, что твой дом не пускает меня на форумы и в чаты, где бывают мои знакомые.
— Айка, ты ведь умная все понимающая девочка, к чему капризы? — он откинулся на подушки, тем самым заметно отдалившись от меня, и кивком головы снова предложил сесть. На этот раз я послушалась и осторожно пристроилась на краю большой кровати. — Вероятность того, что гай Огненный в кротчайшие сроки стал виртуозными хакером мала, но, тем не менее, она есть. К чему рисковать? Тебе мало нас для общения? — он покосился на якобы спящего на кресле Тааса. — Посланник вон, от тебя вообще ни на шаг не отходит, и Ырли часто заглядывает… с покупками.
— Видишь ли, Кир, — слушая его, я как-то даже успокоилась и перестала дергаться от малейшего движения мужчины, — просто во всей этой ситуации я чувствую себя совершенно бесполезной.
— О не-е-ет, — усмехнувшись, протянул страж. — Ты полезна. Собственно, ты и есть то полезное, из-за чего все вокруг и суетятся, надеясь заполучить тебя в личное пользование.
Сдержать кислую улыбку не получилось. Аше-ар, заметив выражение моего лица, чуть подался вперед, чтобы коснуться плеча, но я предусмотрительно отодвинулась и, не глядя на него, сказала:
— Ну, раз уж я такая уникальная и всем вам нужная, то используйте хотя бы мои особенности с пользой, — прозвучало резковато, но что уж тут поделаешь.
— Это как? — заинтересовался Кир-Кули, не обращая внимания на мой тон.
— Обычно! — огрызнулась я, мельком посмотрев на его белую физиономию. — Отлавливаете Ийзэбичи, думаю, он даже рад будет этому, потом тащите сюда и держите с помощью чар, пока моя страстно реагирующая на него тьма будет убивать его ошеломительным оргазмом.
Пару секунд блондин молчал, глядя на меня, а потом уткнулся носом в подушку и начал ржать. Посидев немного, наблюдая за ним, я не выдержала и, схватив вторую подушку, огрела этого веселящегося лиса по белобрысой голове. После чего была схвачена в охапку и под дикий хохот стража утащена на кровать. Мда, а полежать нам с ним все-таки пришлось. Если мое барахтанье и швыряние мягкими снарядами вкупе с его оборонительными действиями можно было так назвать. Вскоре в нашем полку прибыло, ибо Таас не смог пропустить развлеченье. А когда в комнату явился еще и Сэн, я тихо застонала, отползла в угол сбитой постели и, обняв отвоеванную у стража подушку, примирительно сказала:
