Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
Я нахмурилась, припоминая. Пусть я совсем незнакома с жизнью храма, но, когда входила в столовую, действительно возникло ощущение, что на ужин пришли абсолютно все. Вот только…
— А зачем? — уточнила осторожно. — Зачем ты в жилую часть хотел?
Ринарион пожал плечами и выдал:
— Да так…
Вопреки напряжению, пережитому страху и боли от удара, которая только сейчас начала проявляться, я улыбнулась. И задала другой, не менее интересный вопрос:
— А почему ты решил остаться здесь?
— Ждал, — с явной неохотой и после долгой паузы пояснил его величество.
— Кого?
Вместо ответа Ринар наклонился и легонько укусил за нижнюю губу. А отпустив, встречный вопрос задал:
— Так понятно?
Все. Боль, страх и прочие ужасы отступили, а я расцвела глупейшей из улыбок. Только любопытство на этом не закончилось!
— Но почему именно здесь?
— Тебе же понравилось общаться с Богиней. Вот и подумал, что сюда ты обязательно придешь.
— А если бы не пришла? — Ведь я действительно не собиралась!
— Я как раз подумывал о том, чтобы… выйти и отправиться в жилую часть. На поиски.
Слова прозвучали ворчливо, но вполне серьезно, и это стало поводом рассмеяться. Просто представила себе этот поиск: ночь, спящие монашки, весьма темпераментный и настойчивый король…
— Но как? — не выдержав, уточнила я.
— Не знаю, — буркнул Ринарион. — Как-нибудь.
Он действительно не шутил, и это убивало! Добавить сюда мои метания по келье, и картина превращалась в истинный абсурд!
— А просто так, без всех этих сложностей и пряток прийти не мог?
— Наверное, мог, — после ну очень долгого молчания сказал монарх. — Но сомневался, что ты захочешь меня услышать.
Невольно вспомнились слова матушки Ларии о том, что у Ринариона подобное впервые и ему простительно. Это вызвало новую улыбку — все-таки есть вот в таком истинно мальчишеском поведении нечто бесконечно притягательное.
И хотя раскрывать собственные карты не очень-то хотелось, я сказала:
— А я тебя ждала…
В глазах Ринара мелькнуло недоверие, потом удивление. Он даже хотел что-то спросить, но не успел. Просто именно в этот миг до зала добрались разбуженные храмовницы, и мы услышали… нет, не стук, а удар, за которым последовал самый настоящий грохот!
Это потом стало понятно, в чем соль. Это потом я догадалась, что примененная Ринаром магия не только оплавила стены, но уничтожила еще и дверные петли, и тот самый засов. А здесь и сейчас все выглядело очень своеобразно — просто дверь рухнула, открывая взгляду стоящую за ней хрупкую сморщенную старушку в ночной сорочке и распахнутом халате. Едва очнувшуюся от летаргического сна Ларию с занесенным для удара кулаком.
Настоятельница посмотрела на упавшую дверь. Потом подняла глаза, судорожно вздохнула и попыталась заговорить:
— Что здесь… — начала она, но запнулась. Сделала несколько торопливых шагов и остановилась, переводя ошарашенный взгляд с застывшей в центре зала черной мумии на нас и обратно.
Затем снова вздохнула и, указав на мумию, спросила нервно:
— Это кто?
— А вы угадайте, — крепче прижимая меня к своему телу, съязвил Ринар.
Лария застыла и вытаращилась, а я лишь сейчас обратила внимание на то, что настоятельница явилась не одна, что на пороге и другие храмовницы толпятся. Только они, в отличие от главной, в зал войти не решались. Просто стояли, смотрели и тоже испытывали шок.
— Но… почему? — сообразив, выдохнула старушка. Вновь заозиралась и добавила: — И что здесь произошло?
— Ваша протеже пыталась прирезать мою леди, — сказал король недружелюбно, и глазами сверкнул так, что Лария инстинктивно качнулась назад.
— Но… — вновь попыталась заговорить она, только осеклась. Перевела взгляд на оплавленный алтарь, затем на бронзовую статую…
В следующий миг лицо старушки вытянулось, а глаза округлились еще сильней. Такая реакция стала поводом проследить за взглядом и вздрогнуть.
Поворачивая голову, я рассчитывала увидеть, что бронзовая «Мадонна» вновь ожила, но все оказалось иначе. Возле статуи стояла очень красивая миниатюрная женщина в светлом струящемся платье и с улыбкой взирала на нас.
Осознание, кем именно эта женщина является, пришло лишь после того, как храмовницы дружно ахнули, а Лария грохнулась на колени. Впрочем, данная подсказка требовалась лишь мне — его величество понял сам.
Он разжал объятия и отступил на полшага, дабы согнуться в предельно почтительном поклоне. И хотя я уже догадалась, что перед нами та самая Богиня, из ступора вышла лишь сейчас.
Тоже поклонилась. Но тут же вспомнила, что в этом мире так не принято, и присела в самом глубоком реверансе. Он получился бесконечно корявым, но хочется верить, что божественный смех зазвенел по какой-то иной, не связанной с моей неуклюжестью причине.
А когда Богиня отсмеялась, мы услышали:
— Как у вас интересно…
Ринар мгновенно согнулся в новом поклоне, Лария опустила глаза, ну а я… Увы, но после первого реверанса боль от ушиба о статую стала нестерпимой! Поэтому я ограничилась робкой болезненной улыбкой.
Несмотря на мою непочтительность, Богиня не разозлилась, а совсем наоборот — опять просияла. Однако заговаривать вновь эта миниатюрная, совсем не похожая на бронзовое изваяние и, кстати, ни разу не беременная женщина не спешила.
Полагаю, именно поэтому его величество осмелился заговорить сам.
— Позвольте поблагодарить вас за сделанный мне дар, — отвешивая третий, не менее низкий поклон, сказал король. — И за помощь, которую вы только что оказали.
Богиня озарила мир новой улыбкой, а Ринар продолжил:
— Если бы не вы…
— То ты бы все-все потерял… — прямо-таки пропела гостья.
Тут же сделала шаг вперед и завертела головой, осматривая зал. Потом картинно надула губы и, бросив пристальный взгляд на меня, опять к королю обратилась:
— Я мчусь по всем доступным мне мирам, нахожу для тебя ту, в которую ты можешь по-настоящему влюбиться, доставляю ее сюда и награждаю меткой. А что делаешь ты? — И не дожидаясь ответа: — Начинаешь кривиться и выспрашивать, как бы от моего дара избавиться!
Богиня не обвиняла, просто констатировала факт, но правитель Накаса все равно потупился и виновато опустил глаза.
— Я делаю все, дабы доказать девочке, что твой характер не так уж скверен и что бояться тебя не нужно, — продолжила Богиня. И по прежнему сценарию: — А что делаешь ты? Доводишь ее до слез и вынуждаешь сбежать.
Ринар опять потупился и возразить не решился.
— Я собственноручно спасаю сделанный тебе дар от смертельного падения… — выделив последние слова голосом, добавила высокая гостья, — а что делаешь ты? — И уже с обидой, хоть и… какой-то слегка наигранной: — Ты намереваешься разрушить мой храм!
