Ева Фёллер - Волшебная гондола
Хосе захихикал. Его морщинистое лицо старика приняло лукавый вид.
— Уже многие, не счесть, пробовали пойти против того, что предписано судьбой.
Позволь старику сказать, что ничего не выйдет, милое дитя.
— Если вы такие умные, почему вы тогда не знаете, как все закончится?
— Потому что время, которое идет после часа решения, находится во тьме, — таинственно ответил он.
— Следом за ним выяснится, как все закончится, — добавил Себастиано.
— Ты можешь погибнуть!
— С этим я справлюсь.
Но я не справлюсь! едва не выкрикнула я. Вместо этого я уселась в свободное кресло и уставилась на огонь. Нависла жуткая тишина.
Только чтобы что-то сказать, я выпалила вопрос, который мне пришел в голову:
— Собственно, который сейчас час?
— Только что прозвонили к утрене, — ответил Барт.
Другими словами, было начало первого ночи.
— Если ты хочешь, можешь еще часик поспать, — предложил Себастиано. — Или что-нибудь съесть.
— Я не устала и не голодна.
— А я наоборот. — Хосе поднялся. — Если мой нос меня обманывает, с ужина еще осталось жаркое. Посмотрю-ка я на кухне.
Барт тоже встал.
— Я тоже не прочь перекусить. В тюрьме еда была отвратительная, скорее для отвыкания от нее. — Он подмигнул. — Увидимся позже. Конечно же, мы попрощаемся до твоего отъезда.
Вместе с Хосе он покинул покой, и Себастиано и я остались одни.
Глава 30
На всякий случай я старалась не смотреть на Себастиано. Так как, как только я делала это, то неизбежно замечала огромную кровать с балдахином, которая красовалась за его спиной и не оставляла никакого сомнения в том, что происходило бы в этой комнате, если бы сегодня было не воскресение. Внезапно мне стало трудно дышать.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал Себастиано.
— Эм... это все из-за ванны, — я все еще смотрела в пол, так было надежнее.
— Анна, — Себастиано поднялся со своего кресла и подошел ко мне. — Я думаю, что мне будет очень не хватать тебя, — он присел передо мной так, что наши лица были на одном уровне. — Как ты думаешь, мы можем увидеться вновь?
Теперь, конечно, я посмотрела на него.
— Да, в любом случае! — выпалила я, и мой голос звучал настолько воодушевленно, что мне стало неловко. Но я не могла притворяться в данный момент, Себастиано был слишком важен для меня. — Я могу дать тебе номер своего мобильного, если ты хочешь, — энергично продолжила я. — И я есть на
Facebook! — я остановилась, так как мне было странно говорить в подобном окружении и в этой одежде о мобильных телефонах и Facebook, но одновременно с этим это вернуло мне часть привычного мне мира, по которому я так тосковала.
— Мы найдем друг друга, — сказал он. Его глаза светились нереальным синим цветом, а улыбка погружала меня в абсолютный хаос чувств. Я больше не могла ясно думать. Только одно я знала без сомнения: мне хотелось, чтобы он снова поцеловал меня.
Он наклонился вперед и взял меня на руки. Каким-то образом мы оба оказались в кресле, и Себастиано крепко обнимал меня. В этот момент последние остатки моего разума испарились и растворились в нирване. А затем рот Себастиано оказался на моем, и мы начали страстно целоваться. Мое сердце билось как сумасшедшее, и в уголке моего еще активного сознания возник вопрос, можно ли потерять сознание от поцелуя. Несколько секунд я серьезно беспокоилась о том, что потеряю сознание и пропущу самое лучшее, все же затем я оставалась в сознании и отвечала на поцелуй Себастиано, до тех пор, пока не убедилась в том, что никогда еще не испытывала ничего более чудесное.
Я чувствовала себя так, как будто была готова лопнуть от счастья. Именно в тот момент, когда я подумала об этом, раздался щелчок. Он прозвучал снизу и был достаточно громким, чтобы заставить нас отстраниться друг от друга.
— Что... — лепетала я.
Себастиано выглядел обеспокоенным.
— Это была аркебуза*. ( прим.переводчика:*Аркебу́за (фр. arquebuse) (не путать с понятием "аркебуз" -
арбалет с подобием ствола, благодаря чему он мог стрелять стрелами-болтами и пулями сферической формы) — гладкоствольное, фитильное дульнозарядное ружьё, один из первоначальных образцов ручного огнестрельного оружия, появившийся в 1379 году в Германии. Также ставилась в бойницы)
— Что за Аркебуза?
— Ружье. Я сказал Бартоломео, что он должен их зарядить.
— Вы хотите взять с собой ружье?
— Не одно, — сказал Себастиано. — Кроме того, еще кое-что: мечи, кинжалы, и я беру с собой также арбалет, — он встал и пошел к двери. — Я же следую правилам.
— Подожди. Это значит, что вы хотите ввязаться в битву?
Он остановился у двери.
— Ну конечно. Или ты думала, мы были бы такими наивными, чтобы заявиться туда безоружными и позволить Малипьеро так просто нас схватить?
— Что же я должна думать, после того как мне сообщили, что вы не можете взять с собой других мужчин для защиты? — с любопытством я посмотрела на него. — Вы видели в зеркале, что появитесь тем втроем? В решающий час?
Себастиано кивнул, и с подавленным чувством я поняла, что он не выглядел так, как будто уверен в победе.
Я сглотнула и перешла к вопросу, который волновал меня больше всего.
— Зеркало же показало бы вам, если бы это была самая настоящая команда смертников, не так ли?
Прежде чем он мог ответить, у меня появилась очередная страшная мысль.
— У Альвизе и того типа, который организует для него путешествия во времени, тоже определенно есть зеркало! Тогда они знают, что вы придете! А также, сколько вас и какое у вас оружие! Они даже знают точное время! Им остается только ждать, пока вы не появитесь!
— Зеркало показало, что мы беспрепятственно проникнем в дом.
Я вообще больше ничего не понимала.
— Но все же они должны были бы видеть это! Или их зеркало показывает им другие вещи, не такие, как ваше?
— Не совсем, — сказал Себастиано. — Оно может показать все только под другим углом.
— Что-то вроде кадра, в котором не видно вашего прибытия?
Себастиано кивнул.
— Приблизительно так.
— Но чисто теоретически возможно, что они устроили засаду в доме, — настаивала я. — С дюжиной сильных, вооруженных убийц!
— Это невозможно, — возразил Себастиано. — Все же у них те же ограничения, как и у нас: они не могут организовать себе дополнительную помощь, а могут воспользоваться только тем, что покажет зеркало. Это часть будущего, так сказать предопределена. Момент, в котором судьба может измениться непредвиденным способом, наступает только после этого.
