Рожденная под темной звездой - Марина Анатольевна Кистяева
- Сатинская вселилась в мою девушку. Изгнать её сможешь?
Юлиан не стал ходить вокруг да около. Чем быстрее он получит конкретный ответ, тем быстрее сможет разделаться с призраком.
Чернокнижник одевался порывистыми движениями, насупив кустистые брови.
- Мне нужны подробности.
Юлиан говорил лаконично и по существу. Рассказал, как встретил Лизу, оказавшейся точной копией Сатинской. Как нашел демона, заключившего на неё сделку. Как объявилась Елизавета и таинственный незнакомец, завладевший кровью Лизы. По мере того, как он говорил, лицо Салима темнело.
- Что-то не так?
- Говоришь, без запаха...
- По крайней мере, я ничего не учуял.
- Наши дела паскудны, - Салим скривил губы и завел руки на спину. - Если бы в твою пассию вселился обычный призрак, не побывавший по ту сторону смерти, я бы без проблем изгнал его. Плевое дело. Но этого выдернули из Ада... Боюсь, тут я буду бессилен. Изгнав дух Сатинской из тела Лизы, я убью и её собственную душу.
- Почему такая уверенность? Что-то аналогичное уже проделывал?
Сердце Юлиана тревожно сжалось. Проклятье! Он возлагал большие надежды именно на Салима, и если тот ему сейчас откажет, то непонятно, что делать дальше.
- Да. Было дело, - с явной неохотой признался чернокнижник. - Только там был парень шестнадцати лет. С призраками, что побывали в Аду, происходят изменения. Их аура становится более сильной. Она цепляется за живое тело, и сопротивляется до последнего. Я бы даже сказал, что пускает корни именно в кровь. Не просто забирает тело на временное пользование, тут призраки рассматривают его, как постоянное место обитания. Они не мечутся из одного тела в другое. Засели в одном и сидят. В твоем же случае... - Салим шумно выдохнул. - Ещё и кровь. Дерьмовая ситуация. Надо искать того, кто всю эту чехарду затеял. Предположения есть?
- Говорю же, Стоцкий.
- Так, епть, ты же его грохнул на дуэли!
- Получается, что нет. Что он выжил. И кем-то стал.
- Весела картина.
- Ну да. Слушай, в хранилище наведаться со мной не хочешь?
- А требуется моё присутствие? - глаза Салима кровожадно блеснули.
- Посмотришь. Может, что толковое подскажешь.
- Это я запросто.
К хранилищу они шли, обмениваясь ничего не значащими фразами. В основном говорил Салим. Что-то про клуб и про девочек. Юлиан слушал его невнимательно, сосредоточившись на собственных мыслях.
Если он окажется прав... Тогда... Тогда на рассвете Вену умоют реки багровой крови.
Тошнота подкатила к горлу, стоило ему переступить порог хранилища и захлопнуть двери, создавая замкнутое пространство.
- Мля, хочется блевать, - Салим смачно сплюнул на пол.
Юлиан воздержался от комментариев. На душе было тревожно. Да и внутренний зверь зашевелился, почувствовав слабину. Скоро будет развлечение. И ещё какое!
Пленные стригои были прикованы к стене цепями. При появлении гостей подняли головы и оскалились. Их лица были разбиты, и кровь застыла коричневыми струпьями.
- Кто пожаловал... Сам Юлиан Джаджен, - один из них плотоядно усмехнулся, обнажив острые акульи зубы.
- Это вы пожаловали на мою территорию, - спокойно проговорил Юлиан, приближаясь к пленным. - Болтались без дела. Привлекали внимание. Спрашивается, для чего?
Ему понадобился всего час, чтобы добиться ответов.
Оставив то, что осталось от пленных, висеть на цепях, Юлиан вернулся в свои апартаменты и сбросил костюм, забрызганный чужой кровью. Прошёл в душ и включил холодную воду. Методично смыл следы допроса. После чего насухо вытерся полотенцем и открыл бельевой шкаф. Достал нижнее белье, джинсы и рубашку. На краткий миг замер и шумно выдохнул. У него не осталось выбора.
Он нажал на кнопку, расположенную на стене слева от шкафа, и достал из открывшейся ниши небольшую дорожную сумку. Да, давненько он ею не пользовался. Даже пыль успела осесть толстым слоем.
Но другого выхода не было.
Действовал он методично: оделся, вышел из ванной вместе с сумкой, прошел к столу.
Номер он хорошо запомнил. Набрал.
- Джаджен.
Его звонка ждали, потому что ответили сразу же. Бывший друг, таинственным образом вернувшийся из небытия, все просчитал. Стригои не просто так ошивались у клуба. У них была задача - передать информацию. И они, сами того не желая, ее передали.
Голос в трубке Юлиан мгновенно узнал, хотя не слышал его несколько сотен лет. Да и вообще считал его обладателя мертвецом. Как видно, он ошибался. И эта ошибка ему дорого стоила.
- Когда? - голос Джаджена был сухим и бесцветным.
Юлиан тоже решил обойтись без прелюдии.
- Завтра. В полночь. На южном капище.
Вся территория Европы давно была поделена сверхсуществами на четыре зоны. И в каждой из этих зон находились закрытые капища. К сожалению, как бы далеко не шагнула цивилизация, всегда останутся те, кто будет поклоняться темным богам и приносить кровавые жертвы Князю Тьмы.
Юлиан больше ничего не сказал. Нажал на отбой и повертел в пальцах телефон. После чего от души запустил его в стену.
Медлить не было смысла. У него оставалось меньше суток, а сделать предстояло очень многое.
По внутренней связи он вызвал Итона.
Тот явился в кабинет меньше чем за минуту. Хмурый и сосредоточенный. Понял, что происходит что-то нехорошее.
- Завтра в полночь подтягивай на южное капище всех, кто в городе. Обзвони все европейские семьи, список вот здесь, - на стол лег увесистый блокнот.
- Что именно говорить?
Тут на губах Юлиана появилась недобрая улыбка.
- Что у нас появилась отличная возможность уменьшить количество стригоев.
Для поездки он выбрал бугатти вейрон. Вспомнил, как Лиза восхищалась этой машиной, и сердце тут же сжало тисками. Мотнув головой, Юлиан сел за руль. Сейчас не время и не место поддаваться сантиментам. Чем больше он будет думать про Лизу, тем больше ослабнет. Непозволительная роскошь в данной ситуации.
Ночная дорога уводила его за город. Туда, где находились старые склепы, о существовании которых знали лишь единицы посвященных да представители старых семей. В этих склепах хранились остатки тех, кто в темные времена возглавлял смертельные армии сверхсуществ. Кто нёс разруху в мир, стремясь увеличить своё величие. Кто считал, что люди всего лишь пища. Кто желал, чтобы мир погряз в войнах, захлебнулся в крови.
Да, они были великими воинами. И Юлиан их уважал. Чего греха таить, сам
