Гори, гори ясно! - Ольга Петрова
— Купаться? Ночью? — переспросила я. — А на чем?
— Не на чем, а на ком, — поправил меня Данила и указал в сторону забора.
Я проследила взглядом в указанном направлении и увидела над оградой конскую голову, которая мотнула ушами и фыркнула, отвечая на мой вопрос.
— Значит, ты предлагаешь мне отправиться с тобой ночью верхом купаться на озеро? — уточнила я. — Без вопросов?
— Да, я предлагаю тебе отправиться со мной ночью купаться на озеро, — подтвердил Данила с нотками смеха в голосе. — Верхом. Без вопросов. И без седла — вдруг это важно. На всякий случай обещаю не делать ничего… чего ты не захочешь.
— Ну хорошо, поехали, — сказала я тоном воспитанной барышни, которой пообещали, что в прогулке с бравым офицером по Невскому проспекту ее будут сопровождать компаньонка, тетушка и горничная.
Кузнец лихо запрыгнул на Звездопада — без седла, напоминаю! Для меня это был неосуществимый трюк, и я с интересом воззрилась на него снизу вверх. Он протянул мне руку, я ухватилась и в мгновение ока уже сидела позади него, так и не поняв каким образом. Кузнец тронул коня, и мы двинулись мерным шагом по направлению к реке. Над лесом горизонт подсвечивался оранжевым отблеском заката. Воздух дарил вожделенную прохладу, а конский круп подо мной был округлым и бархатно-теплым. Я еще ни разу не ездила без седла и чувствовала себя не очень уверенно, съезжая то на одну, то на другую сторону коня.
— Держись покрепче, сейчас будет рысь, — предупредил меня Данила, и я ухватилась за него.
Ехать рысью на неоседланной лошади, сидя в качестве второго всадника позади основного оказалось весьма сомнительным удовольствием. Я изрядно протряслась и устала, к тому же мне постоянно казалось, что я вот-вот соскользну, и вцеплялась в Данилу так крепко, что он несколько раз предупреждал, что ему грозит перелом ребер. Я извинялась и ослабляла хватку, но потом вцеплялась опять. Наконец впереди заблестела вода. Кузнец спрыгнул с коня и повел его в поводу, прокатив меня до самого берега. Помог мне спешиться, освободил Звездопада от уздечки и отпустил его пастись в тумане, который уже начинал таять в занимающемся на востоке рассвете.
— Ну что, кто последний, тот проиграл? — спросил он и начал расстегивать рубашку.
— Что — кто последний? — опешила я.
— Кто последний залезет в воду, тот проиграл, — хитро улыбнулся Данила.
— И на что играем?
— По-взрослому, на щелбаны! — кузнец принялся расстегивать ремень, и я поспешно отвернулась. Позади звякнула пряжка ремня, упавшего вместе со штанами и через несколько секунд раздался энергичный всплеск, за которым последовала тишина. Я развернулась к реке и обнаружила лежащую на берегу одежду и расходящиеся по воде круги. Секунды шли, а его все не было. Я принялась стаскивать джинсы, и, прыгая на одной ноге, не отрывала взгляда от темной поверхности реки. Ну давай, выныривай уже. Оставшись в трусах и футболке, я влетела в воду, от беспокойства даже не ощутив ее температуры, сделала несколько гребков и истерично крикнула:
— Данила!
Он тут же вынырнул в десятке метров от меня, отфыркиваясь, как конь. Или не в десятке — в темноте и на воде я не могу похвастаться хорошим глазомером.
— Ты чего кричишь, наступила на кого-то? — весело осведомился он, несколькими сильными гребками преодолевая дистанцию между нами.
— Ты что, по совместительству местный Ихтиандр? — сердито спросила я, отплывая на безопасное расстояние. — Обязательно было меня пугать?
— Прости, я всегда так плаваю, — примиряюще пробулькал он, в два счета превращая безопасное расстояние в ничто.
— Данила, мне надо тебе кое-что сказать.
— Ты уверена? — спросил он, продолжая наступление.
Я отступила назад, к берегу, потом еще назад, а затем заметила, что его взгляд переместился значительно ниже моих глаз. Довольный такой взгляд. Я глянула на себя, и обнаружила, что мокрая белая футболка не только ничего не скрывает, но, скорее, даже подчеркивает. Я поспешно плюхнулась в воду.
— Так что ты там хотела сказать? — с некоторым разочарованием уточнил он.
— Хочу сказать, что мне очень жаль, что не могу рассказать, кто я и откуда. Честно, я бы хотела, но не могу.
Он легко привлек меня к себе и стал кружить в воде.
— Не думай сейчас об этом.
Мы остановились, но мир продолжал кружиться. Ну и пусть линии наших судеб не пересеклись, а, скорее, запутались, пусть будущее так неопределенно, что это даже не сформулировать, настоящее у нас никто не отнимет.
Обратно я ехала, сидя впереди Данилы, как спасенная принцесса рядом с прекрасным принцем. Честно говоря, я так себя и чувствовала. А потом с удивлением обнаружила, что мы вернулись к дому Зинаиды. Данила ссадил меня с коня и поклонился.
— Спокойной ночи, сударыня.
— А ты куда? — опешила я.
— Домой, спать. Посмотри, который час. А мне рано вставать — столько работы, ты же знаешь.
— Но я подумала, — начала я, и осеклась.
— Подумать только, такая скромная, хорошо воспитанная девушка… могла решить, что я могу провести ночь с той, о ком я практически ничего не знаю, — в глазах Данилы так и плясали бесята. — Приношу свои искренние извинения, если невольно ввел вас в заблуждение.
Он отвесил еще один шутовской поклон, подмигнул мне и уехал с самой ехидной улыбкой, какую я только могла представить. Я немного постояла, растерянно и рассерженно глядя ему вслед, а потом пошла спать в свою кладовку, хлопнув дверью, и нимало не заботясь о том, что перебужу весь дом.
— Тоже мне, нашел чем шантажировать! Можно подумать, я горю желанием, — бурчала я себе под нос, устраиваясь поудобнее на скрипящей кровати. — Самодовольный наглец. Самовлюбленный красавчик. Урод. Ну и наплевать, что я сама себе противоречу. Что, Шарик? Ну да, да. Конечно, ты прав. Я люблю его!
23. НЕ РОЙ ЯМУ, САМ В НЕЕ ПОПАДЕШЬ
Несколько дней назад Макс обнаружил в глубине заросшего сада, окружавшего дом кузнеца, заброшенный колодец. Он убрал полуразвалившийся верхний сруб и обнаружил, что вода не ушла,
