Невеста света для стража тьмы - Евгения Александрова
Эйнор чувствовал, как Марк подошел ближе, как рядом шумно дышала Рокс, шаря пальцами по его руке.
– Два стража и одна девица, случайно попавшая в западню, – шутливо проговорил чужой голос, растекаясь эхом по стенам подземелья. – И что вы думаете здесь сделать? Великий Первый страж… Снова уничтожишь всё вокруг? Не думаю. Жизнь этой девицы оказалась для тебя дороже, чем ты думал изначально. Даже чтобы убить меня, ты не рискнешь ее жизнью. Я хорошо узнал тебя, Эйнор.
Эйнор пытался определить место источника голоса. Кто он? Он знает его. Кто-то из Ордена. Кто-то, кого они не подозревали. Но голос был изменен, это точно. Магия тьмы могла многое. Он мог менять и внешность, глупо думать, что только Рокс умеет так талантливо создавать иллюзии.
– Зачем ты уничтожаешь нас? – не выдержал и вмешался Марк. – Ты один из Ордена. Мы клялись защищать свет и оберегать всех жителей от темных сил!
– Свет, тьма, – скучающе произнес некто. – Всё это одно и то же, так глупо делить силу на добро и зло, их не существует. Что добро для одного – тьма для другого. Мы просто исполняем свои роли. Один лишний шаг, стражи, – и Кибела сотрет вас с лица земли. Она должна мне кое-что за свою… свободу.
– Эйда, – выкрикнула вдруг Рокс. – Отзовись! Мы знаем, что ты здесь!
Эйнор не понял, что она сделала, но на пару мгновений вспыхнули ее браслеты, освещая глубокую пещеру. Через миг Рокс зашипела и скинула браслеты на пол. Но и он успел увидеть двоих людей, стоявших перед ними.
Эйда не была связана и не сопротивлялась мужчине… Канцлер. Мессир Аккинс! Тот, кто был тогда рядом с Магистром во время ритуала в зале молитв. Тот, кто всё проклятое время был по правую руку от Магистра.
– Не трогайте меня! – быстро, надломленно проговорила Эйда. – Прости, Рокс. Но я готова отдать свою жизнь, чтобы канцлер сохранил жизни моей семьи. Он поклялся… что сделает это. Что они ни в чем не будут нуждаться. И в новом порядке их ждет благополучие и счастье. Иначе – зверская смерть. Мамы, отца и маленькой сестры.
Всё то время, что его нареченная невеста света говорила, Эйнор в деталях восстанавливал увиденное, чтобы потом снова шагнуть за грань света – в царство тьмы. Чтобы позволить темной части внутри себя одержать верх – на время! Дай боги, на время.
Канцлер будто ждал этого. Он тоже был тут, в кромешной тьме. Они видели друг друга, они были равны. А может, канцлер и сильнее, хоть не успел провести обряд и не принес Эйду в жертву, прежде чем они пришли.
Без лишних слов Эйнор ударил той магией, что стала его частью. Темнота метнулась вперед, душа и уничтожая всё вокруг. Она может задеть и Эйду. Но та сделала свой выбор. По эту сторону нет сожалений, сочувствия и света.
Канцлер успел остановить удар и нанес ответный. Он пытался ударить и Рокс. Молча, сосредоточенно. Здесь не было места словам. Только яростное желание уничтожить всё лишнее.
Эйнор искал возможность подобраться ближе. Но раз за разом получал разрушительные удары темной силы. Не звуками, но он слышал молитву Кибеле и чувствовал, как нечто темное и огромное грозится стереть его в порошок.
Удар, еще удар. Без времени, без возможности сделать вдох. Только безжалостно сокрушить. Ненависть и боль прорвались сквозь защитный барьер, и Эйнор ощутил их невыносимую природу. Здесь они словно занимали всё пространство.
Эйнор вспомнил смерть отца. Такую же боль он ощущал тогда. Такую же бессильную ненависть, невозможность изменить ход событий. Канцлер не безликое зло. Он чувствует эту же боль, он дышит этой болью, он хочет всё изменить. Не желая верить, что это невозможно.
– Ты не сможешь никого вернуть, – черный туман донес до канцлера эти слова. – Это ложь. Она не вернет тебе никого.
– Ты слаб, – раздалось в ответ. – Исчезни.
– Я был на твоем месте!
– Но ты проиграл.
Тьма окутала мутный силуэт замершей Эйды. Сквозь туман видно было, что она лишь покорно принимала свою участь, давно готовая стать жертвой.
Вместо нее мерещилась другая незнакомая девушка, гораздо взрослее. Мертвенно-бледный силуэт, ее громкий, истошный и отчаянный последний крик перед лицом айгулов, окруживших со всех сторон. Они убили ее, с радостью поглотив энергию жизни, и это не было быстро.
Боль канцлера стала еще яростней и заполнила всё подземелье.
Темная сила сжала Эйду и принялась забирать ее жизнь.
Жизнь за жизнь. Равный обмен. Может, если бы тогда Эйнор умер за Вратами, отец остался бы жив?!
Ложь. Отец был первой жертвой канцлера.
Пытался встать на его пути, и тому было так интересно видеть, как человек умирает от неизлечимой болезни лишь потому, что пытался остановить тьму.
Великий Магистр Алан умрет так же – увидел образ Эйнор.
Мессир Аккинс станет новым, лучшим стражем. Станет посредником между тьмой и светом. Не глупым препятствием на пути наводнения, не жалкой дамбой, что пытается остановить стихию и запереть за Вратами.
Это будет новый мир. Логичный, насыщенный всеми оттенками света и мрака, полный гармонии и равновесия. Богиня Кибела возникла незримым образом, смутной тенью – черная, как мрак вокруг, неотделимая от тьмы. И она улыбалась.
Откуда-то издалека, из другого мира, донеслись песнопения Ордена Света, славящие Великого Канцлера и Великую Богиню.
Тьма пожирала Эйду.
Марк, это был Марк – попытался прорвать плетение темных сил, но лишь отвлек канцлера на время. Но этого хватило, чтобы Эйнор ощутил такую мощь, какой не было прежде. Словно все силы предков влились в него огромным потоком. Отец, дед, его предок, весь мужской род стражей тьмы, Алан, до последнего верящий в его возможности, сумасшедшая, безбашенная и наполняющая любовью Рокс, сочувствие Марка, вера всех жителей в него, в Великого Первого стража.
Этот свет разорвал тьму, расщепил в мгновение ока на бесчисленные частицы, заполнил собой всю пещеру. Он сам вытащил себя из мрака. И прежде чем канцлер успел что-то предпринять, добрался до него на ощупь – помня, как следил за ним во тьме.
Эйнор отбросил его от невесты, готовой стать жертвой. Ударил снова, чувствуя, как разбивает его голову в кровь. Никакой ненависти.
Ради света и мира.
Канцлер всего лишь мужчина с болью в душе. Его одержимость исказила для него весь мир, заменив светлое черным и наоборот. Расколола на части. В какой-то миг Эйнор тоже верил, что изменить ход вещей в его силах и что это вернет мир
