Заключённыий волк (ЛП) - Пекхам Каролайн

Вместо того чтобы вернуться назад, я проскользнула в конец прохода и, обогнув полку, направилась вглубь библиотеки по мере приближения шагов.

Я облизнула губы, продолжая идти, желая проверить, права ли я в том, что это враг, прежде чем показаться. Я всегда была более чем готова к драке, но мне нравилось знать, с кем я собираюсь сражаться, прежде чем выходить на ринг.

Я на цыпочках подошла к концу следующего ряда и осторожно выглянула в проход, чтобы посмотреть на дверь. Мое сердце рухнуло, когда я заметила Наблюдателей, и я быстро скрылась из виду. Трусливые последователи Густарда, без сомнения, снова набросятся на меня группой, и я не намеревалась позволять им этого. Я бы с радостью расправилась с ними по одному, как подобает настоящим фейри, но я не была настолько глупа, чтобы думать, что смогу справиться, если они нападут на меня все как один.

Кучка не фейри stronzos47.

Я выругалась под нос и бросилась прочь по проходу, спасаясь от них. Я найду Сонни, потом соберу свою стаю и покажу им, с кем они связались. Возможно, они не захотят сражаться как фейри, но у меня было достаточно сил, чтобы заставить их.

Я добежала до дальнего конца прохода, ухватилась за край полки и обогнула ее.

— Убегаешь, щенок? — насмешливо спросил Густард, когда я едва не врезалась в него.

Я только на мгновение замешкалась от неожиданности, прежде чем броситься вперед со сжатой в кулак рукой. Я врезала кулаком в челюсть, и он отшатнулся назад с яростным рычанием, а я догнала его ударом в висок и сильным пинком в грудь.

Он рухнул на пол, кровь хлынула из рассеченной брови, но когда я рванулась вперед, чтобы закончить начатое, сильные руки обхватили меня сзади.

Я разразилась потоком фаэтанских ругательств, пинаясь и сопротивляясь, пытаясь освободиться, впиваясь ногтями в руку державшего меня огромного bastardo48 и разрывая его плоть.

Он швырнул меня на пол между стеллажами, и я дважды перекатилась, прежде чем врезалась в книжную полку.

Я с рычанием вскочила на ноги, срывая книги с ближайшей ко мне полки и бросая их в банду, окружившую меня.

Одна книга в твердом переплете попала Сфинксу прямо между глаз, и она свалилась, как мешок с дерьмом.

Они подошли слишком близко, и я принялась отмахиваться от них самой толстой книгой, которую могла схватить, используя единственное доступное мне оружие, когда они ринулись вперед, чтобы снова атаковать меня.

— Ты гребаный трус, Густард! — закричала я, когда меня снова повалили на пол.

Сапоги врезались в меня слева, справа и по центру, и я была вынуждена обхватить голову руками и терпеть, чувствуя, как трещат кости и рассекается плоть.

Боль поглощала меня, в то время как я кричала изнутри, обещая отомстить любым доступным мне способом.

Когда они наконец остановились, я не могла даже пошевелиться. Мое сердце бешено колотилось, а вкус крови захлестнул мои чувства.

Меня грубо толкнули ногой, и я перекатилась на спину, мои опухшие глаза открылись достаточно, чтобы флуоресцентный свет библиотеки пронзил мой мозг. Я закашлялась, кровь стекала с уголка рта, пока я лежала под ними.

Лицо Густарда появилось в фокусе, когда он склонился надо мной, и он ухмыльнулся, словно думал, что выиграл что-то этим жалким представлением.

Прозвенел звонок, призывающий всех нас вернуться в свои камеры, но звук был далеким, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я совершенно не слышу левым ухом.

— Будем надеяться, что второй раз окажется удачным, — насмехался Густард. — Но если нет, я с радостью преподам тебе этот урок еще раз.

Дыхание хрипло вырывалось из моих губ, пока я заставляла свой распухший язык сгибаться вокруг слов, которые я хотела выплюнуть в его адрес. Он удалился из поля зрения, и шаги Наблюдателей загрохотали по половицам подо мной, пока я пыталась их вымолвить.

— Твое лицо выглядит… словно ребенок провел по нему… острым карандашом. Ты… жопастый… stronzo49, — прошипела я, когда дверь библиотеки захлопнулась и меня окутала тишина.

Прозвенел второй звонок, пока я слушала, как неровно бьется мой пульс, и пыталась заставить свое разбитое тело двигаться. У меня было пять минут, чтобы вернуться в камеру для подсчета. И если я не вернусь, то они закроют двери без меня. И я застряну здесь, когда они выпустят Белориана на ночь.

Я выругалась, пытаясь перевернуться, и мое зрение помутнело. Боль только усилилась, когда я попыталась пошевелиться, а тени, окружавшие мое зрение, сгустились.

Вдохнув, я бросила попытки держать глаза открытыми.

Возможно, Белориан не найдет меня здесь. А возможно, мне предстояло узнать, как именно оно выглядит.

Страх охватил меня, вспомнив, как в прошлый раз я лежала, искалеченная в агонии, и мое тело предавало меня, когда монстр подбирался все ближе. Но все было совершенно не так. Последний монстр, преследовавший меня, жаждал моей боли. По крайней мере, этому нужна была только моя смерть.

Агония в моем теле была всепоглощающей, и хныканье сорвалось с моих губ, пока она пожирала меня.

Я не могла сосчитать, скольких людей я подведу, если умру. Но мысль о том, что они будут скорбеть по мне, разрывала меня на части.

Боль в моем сердце сравнялась с болью в теле, и тьма окончательно поглотила меня.

Мне так жаль…

Глава 26

Кейн

Я направился в блок D для подсчета, сложив руки и ожидая, пока все разойдутся по своим камерам.

Гастингс придвинулся ко мне, его рука потерлась о мою, и я инстинктивно сделал шаг в сторону, но он, похоже, этого не заметил. Для Цербера вроде него было важно заводить друзей, но как Вампиру мне не нужна была компания, не говоря уже о друге.

— Хей, я тут заметил, что наши смены сегодня заканчиваются в одно и то же время, — сказал он, бросив на меня обнадеживающий взгляд, и я невольно нахмурился, задаваясь вопросом, к чему он клонит. — Я подумал, может, мы могли бы отправиться в Сильвертаун и выпить пару кружек пива. Как раз идет игра Блюшайн против Старфайр. За какую команду по Питболу ты болеешь?

Я пристально посмотрел на него.

— Мне нравится смотреть игру в своей казарме.

— О, круто, тогда, может быть, я возьму пару бутылок пива и загляну к тебе попозже?

— Мне нравится смотреть игру в одиночестве, — холодно сказал я, и я почти видел, как разбивается его маленькое собачье сердце, когда он склонил голову.

— А… ладно.

Я стиснул челюсти, отвернулся от него и попытался побороть колыхание в груди, но оно не утихало. Он завел друзей среди охранников, так что я не понимал, какого черта он решил, что я — подходящий кандидат для сближения. Возможно, мы работали в паре, но я не сближался с людьми. Не с тех пор, как я был ребенком… Мое сердце сжалось от болезненных воспоминаний, поджидавших меня в прошлом, и я отогнал их прочь, отказываясь подпускать их к себе.

Раздался гул, сигнализирующий о закрытии дверей, и вскоре все заключенные были заперты в своих камерах или в огромном курятнике на нижнем этаже. Я отправился наверх с Гастингсом, а остальные охранники разделились в сторону курятника и второго этажа.

На верхнем этаже Гастингс двинулся в сторону от меня, мы планомерно двигались по коридорам, используя наши сканеры для подсчета.

Я дошел до камеры Шестьдесят Девятого и увидел, что выражение его лица было озабоченным, пока он опирался руками на прутья решетки. Я поднял сканер к его лицу и нахмурился.

— В чем дело, заключенный? — прорычал я.

Он запустил руку в свои длинные волосы, отказываясь отвечать мне, и я отошел от него в сторону камеры Двенадцать.

Я ударил по решетке, но она так и не появилась, и я наклонился вперед, пытаясь разглядеть ее в камере. Мое горло сжалось от ярости, когда я обнаружил, что она пуста.

— Гастингс! — рявкнул я на него, в то время как он пытался просканировать лицо Двадцать Четвертого, а извращенец в это время перебирал длинные седые волосы на своей груди, стоя перед ним голым задом.