Подчинись нам (СИ) - Адлер Алекса

− Ми-ичан, сними эту проклятую крышку, или я сам её снесу в бездну.

− Но Повелитель… − пытается воззвать к разуму пациента доктор.

− Не зли меня Ми-ичан! Тебя поддержал брат, и я пошёл на уступку, согласившись поваляться тут ещё немного. Но могу и передумать.

Сдавшись, сероволосый эскулап со вздохом выполняет и этот приказ.

И как только прозрачная преграда между нами исчезает, я слышу отрывистое:

− Иди ко мне, Лина, − и меня сгребают сильные руки. — Волновалась обо мне?

− Очень, − невольно всхлипываю, обнимая его. Целую улыбающиеся губы.

− Я скоро выйду отсюда, и ты мне покажешь, − рычит, сминая мой рот. Его пальцы так сжимают ткань моего платья, что та начинает красноречиво трещать.

− Хорошо, мой господин, − таю воском в любимых руках. Отвечаю на его ласку своей нежностью и страстью.

− К-хм, брат, не хочу тебе портить момент, но вынужден напомнить, что у вашего воссоединения имеются свидетели, − немного рассеивает дурман в моей голове голос А-атона.

− Пусть свидетели отвернутся и не смотрят, − заявляет раздражённо Са-оир, но напор всё-таки убавляет. Выдыхает тяжело, целуя меня ещё раз. И заставляет немного отстраниться. — Как ты сама? Никаких кошмаров больше не снилось, после того, как я улетел?

− Нет, не снилось, − мотаю головой. — Чотжар дал мне успокоительное, как вы и велели. И я проспала почти до полудня без сновидений.

− Хорошо, − кивает Са-оир.

Хочется рассказать ему о том, что мне привиделось на террасе. Но не думаю, что это та информация, которую можно озвучивать при Сэтору. Лучше расскажу им потом наедине. Или А-атону, чтобы не тянуть. А то ещё разозлятся, что утаила.

Подумав о жреце, я невольно вскидываю взгляд, находя его глазами. Чтобы тут же замереть настороженно.

Он смотрит на меня.

Слегка повернув голову, жрец буравит меня внимательным, каким-то пронизывающим и вместе с тем отрешённым взглядом. Будто видит не материальную оболочку, а рассматривает что-то гораздо более глубокое. Саму душу.

− Столько сырой необузданной силы, − бормочет обожжёнными губами. — Уже пробуждающейся. Абсолют выбрал необычный сосуд. Но кто я такой, чтобы спорить с его волей? Вы хоть понимаете, к каким последствиям привело ваше решение, правящие братья?

− О чём ты? — резко поворачивает голову к нему Са-оир.

Вместо ответа жрец внезапно начинает смеяться. Хрипло, язвительно. Зловеще. У меня мурашки бегут по телу.

− Не понимаете, − хрипло закашлявшись, резюмирует Сэтору. — Провели через обряд невинную, обладающую достаточно гибким и адаптивным разумом, чтобы он мог принять давно никем невостребованный дар. И неужели даже не предположили такой исход? Или, как и все мы, недооценили свою рабыню? Я вижу перед собой провидицу. Необученную и не принявшую пока свою пробуждающуюся силу. Но уже подающую большие надежды. Что вашей сэ-авин приснилось? Это ведь был вещий сон?

Воспоминание о том сне, о мёртвом А-атоне в нём настигает меня оглушительной фантомной болью. Это не вещий сон. Не вещий! Вот он, мой мужчина. Рядом стоит, за моей спиной. Живой!

− Нет, не вещий − неистово мотаю я головой. И руки Са-оира тут же сжимаются вокруг меня сильнее, призывая к молчанию.

− Ах, сон не сбылся, верно? — ухмыляется жрец. — Этот вариант событий мы все совместными усилиями предотвратили? И вы теперь не знаете, как воспринимать то, что видит ваша сэ-авин? Верить и обучить, или и дальше накачивать успокоительным?

Мои сэ-аран молчат. Напряжённо и недобро. Особенно Са-оир, по-прежнему удерживающий меня в капкане своих рук. У меня уже поджилки начинают трястись от нервов. Но и этого вымораживающего угрожающего молчания красноволосому достаточно, чтобы сделать свои выводы.

− Самое интересное то, что вы знаете, как должны поступить, Повелители. К кому должны обратиться за наставничеством для пробуждающегося Ока Абсолюта. Но сделаете ли это?

Жрец устало закрывает глаза, но его губы всё равно кривятся в странной удовлетворённой усмешке.

− Ты первый узнаешь, − подводит неожиданную черту под всем этим монологом А-атон. — И, кажется, тебе разговаривать Ми-ичан ещё не разрешал, Сэтору. Пожалуй, поспи ещё немного в лечебных целях, чтобы не перенапрягаться. Ты ведь нужен нам завтра на обряде, помнишь? Живой и, желательно, способный стоять на своих двух.

− Не беспокойтесь. Как-нибудь выстою. Когда мне ещё такая честь выпадет? — ядовито фыркает красноволосый.

Но императорский лекарь, расценивший замечание А-атона, как прямое руководство к действию, уже набирает какие-то команды и вводит медицинские параметры, запуская функцию регенерационной капсулы жреца. И тот прямо у нас на глазах погружается в сон.

− Лина, прощайся с Са-оиром до вечера. Нам пора идти, − велит мне мой светлый сэ-аран. — У нас для тебя на сегодня будет несколько важных заданий.

Моя голова буквально разрывается от огромного количества вопросов. Но твёрдо сжатые губы моих сэ-аран наталкивают на мысли, что сегодня я скорее всего останусь без ответов.

Глава 96

В своих опасениях я оказалась права. На все мои попытки расспросить, о чём шла речь, А-атон сначала переводил тему, а потом и вовсе твёрдо пресёк все распросы, заявив, что мне обо всём расскажут, но позже, когда придёт время. И отправил заниматься с рией Сорой. После совместного завтрака естественно. Я даже чуть не забыла выпросить у него разрешение наведаться к Ниба после занятий.

А на занятии меня ждал сюрприз. Моя светловолосая наставница с ходу огорошила новостью, или скорее даже напоминанием, что коронация уже послезавтра. А я ведь, как страус, так избегала мыслей об этом событии, что почти забыла о его приближении.

Первым делом Сора усадила меня смотреть в инфосети записи, как восходили на трон предшественники моих сэ-аран. Для наглядного примера. Ну и попутно объясняла мне суть происходящего.

Если честно, я восприняла всё это с настоящим исследовательским восторгом. От одной мысли, что мне дали возможность заглянуть на тысячелетия назад, дух захватывало. Но когда первые восторги утихли, пришлось включаться и начинать анализировать.

И первое, что мне бросилось в глаза, это не пышность и торжественность, не величие главного храма Абсолюта, куда и нам предстоит отправиться уже совсем скоро, а то, что не всегда супруги императоров, принимали участие в самом обряде. Не всегда короновались императрицами. Решение всегда оставалось за Повелителем. Разве что сэ-авин были исключением. В случаях, когда на трон восходили правящие близнецы − а такое в истории Аша-Ирон не часто, но случалось — то свою объединяющую они тоже короновали, как часть тройственного союза. Как равную супругу.

Чуточку обиженная мысль о том, что я для своих сэ-аран даже не жена и не свободная подданная империи, так что титул сэ-авин на коронации никакой роли не сыграет, кольнула и растворилась в сознании. Пережитый страх за жизни моих мужчин, их возвращение, все те эмоции, которые я к ним испытываю, та связь, которая между нами сейчас ощущается, всё это изменило меня. Что-то во мне переродилось. Отсеялось ненужное и неважное, как шелуха на ветру.

Не супруга, и что?

Всё это такие мелочи, а жизнь так хрупка и быстротечна, чтобы из-за этого страдать.

Всё равно супругой им может стать только сэ-авин, а сэ-авин у них одна, и это я. Другой супруги у моих сэ-аран просто быть не может. Разве что любовниц, или наложниц себе возьмут, но бояться этого − лишь притягивать такой исход. Повелители сейчас всецело со мной, я наконец-то начинаю верить, что могу быть счастлива с ними.

А то, в каком статусе рядом со своими мужчинами нахожусь, действительно, не играет роли. Может, когда-то этот статус и изменится, но если нет, рефлексировать по этому поводу я больше не хочу. Мне не нужна власть. Рабыней я себя больше не чувствую, а это гораздо важнее, чем то, называют ли меня таковой. Мужчин своих люблю, и теперь не боюсь надеяться на их ответные чувства. Под сердцем у меня растут их сыновья, признанные наследники. Чего ещё желать? Разве что мира и безопасности всем нам.