Чужая роза (СИ) - Росси Делия

Пальцы машинально нащупали кольцо. Вот, кстати, еще один повод для волнения. Время идет, а я так ничего и не решила. Остаться или уйти? Что ждет меня в Ветерии? Что ждет меня дома? Смогу ли я бросить Сандро? Смогу ли оставить своего малыша без отца?

«У вас нет будущего, Леся, — убеждал внутренний голос. — На что ты рассчитываешь? Форнезе был прав, когда сказал, что ты должна уйти».

Кто ж спорит? Прав. Но что делать с сердцем, прикипевшим к Алессандро Абьери? Как заставить его разлюбить?

Еще и время поджимает. Я-то думала, что у меня есть несколько недель или даже месяцев, чтобы успеть насладиться своей сказкой, а оказалось, что она уже закончилась.

«Хватит ныть, — отрезал внутренний голос, напомнив мне бабу Катю. — Любовь — не то, ради чего стоит пускать свою жизнь под откос. Неужели забыла прошлое? Ты дождешься возвращения герцога, убедишься, что с ним все в порядке, возьмешь Беттину и вернешься в свой мир. И никаких отговорок».

Я посмотрела на тонкий шрам, оставшийся на месте пореза о стекло алтаря, и заставила себя принять то, что советовал разум. Все правильно. Пора возвращаться. А сердце… Что ж, ему не впервой болеть. Ничего. Справлюсь.

Шум, долетевший со двора, заставил меня выглянуть в окно. Не может быть! Дыхание сбилось, душу окатило радостью. Вернулся! Абьери вернулся!

Все разумные мысли испарились, словно их и не было.

«Живой!» — билось внутри, когда я бежала вниз, перескакивая через несколько ступенек.

«Его освободили!» — громко стучало сердце, забывшее о предстоящей разлуке.

— Леся!

Не успела выскочить из дворца, как меня подхватили знакомые руки, и губы смял жадный поцелуй.

— Сандро!

Я и плакала, и смеялась, обнимая Абьери, а он вытирал с моих щек слезы, и его лицо — открытое, безо всяких следов тьмы — сияло таким счастьем, что на него было больно смотреть.

— Алессия, ты здесь, ты никуда не ушла, — шептал Алессандро, вперемешку с поцелуями. — Дождалась…

— Разве я могла уйти? Сандро, все хорошо? С тебя сняли обвинения?

— Да. Больше никто не посмеет назвать меня приспешником дьявола, — кивнул Абьери и добавил: — Прими мою благодарность, Алессия. Ты спасла мне жизнь. Ты и есть моя жизнь.

Он сказал это так серьезно, что я буквально ощутила вес каждого произнесенного слова. И это были не просто слова. За ними стояло очень многое — благодарность, вера, любовь, надежда.

Не знаю, как, но я чувствовала все, что вложил в них Абьери.

— Почему вы так долго? Я места себе не находила!

— Пришлось остаться. Император захотел меня видеть.

— И что? Увиделись? Все прошло хорошо?

— Даже более чем, — вмешался Форнезе. — С герцога сняли опалу, а вместе с ней и двойные налоги.

— Так это же замечательно, — прошептала я.

Если опалу сняли, значит, у герцога пока нет повода жениться?

Душу затопило облегчение, но тут я вспомнила, что это ничего не меняет и у меня осталось всего три дня, и на сердце стало тоскливо. Я опустила голову, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы.

— Леся.

Чуткие пальцы коснулись моей щеки, стирая соленую влагу.

— Посмотри на меня, — тихо попросил Абьери.

Я неохотно подняла взгляд. Мне не хотелось, чтобы Сандро видел мою слабость.

— Я люблю тебя, моя роза чужого мира, — глядя в глаза, сказал Абьери и твердо добавил: — И прошу стать моей женой.

Я растерянно глядела в непривычно открытое лицо и не понимала, что происходит. Нет, я слышала каждое слово, но не могла поверить. Разве так бывает? Разве герцоги женятся на простолюдинках?

— Леся?

Голос Абьери прозвучал напряженно.

— Ты хочешь на мне жениться?

Я вглядывалась в знакомую синеву, пытаясь отыскать там ответ прежде, чем его произнесут губы. А сердце билось все быстрее, и в душе просыпалась надежда.

— Разве это так невозможно?

На лице герцога сияла улыбка — добрая, чуточку насмешливая, живая.

— Нет, то есть, да. Подожди, я совсем запуталась. Ты женишься на мне, зная, что я из другого мира и что у меня нет ни титула, ни богатства?

— Я не пойму, ты пытаешься меня отговорить? — усмехнулся герцог.

— Я пытаюсь понять, как такое возможно.

— Да скажи ты уже да, — вмешался стоящий поодаль Форнезе и подошел ближе.

Лицо мага выглядело серьезным, но глаза потеплели, в них не осталось прежнего холода.

— Леся? — требовательно посмотрел на меня герцог.

— Да, — выдохнула в ответ, махнув рукой на доводы разума и на прежние страхи. — Да, я согласна.

В тот же миг меня обняли и поцеловали так, что я забыла обо всем.

В груди поднималась жаркая волна, тело горело, а в душе рождалась новая, неизвестная мне прежде сила, накрепко привязывающая меня к чужому миру.

— А меня кто-нибудь обнимет? — послышался недовольный голос, и мне на плечо уселся нахохлившийся Бруно. — Я тут, понимаешь, столько сил приложил, старался, чью-то шею от топора спасал, а мне даже слова доброго никто не сказал!

Хитрые желтые глаза уставились в мои с притворным возмущением, и я рассмеялась.

— Иди сюда, герой, — подхватив нетопыря под мягкое шерстяное пузо, поцеловала круглый черный нос и добавила: — Я говорила, что люблю тебя?

— Нет.

— Так вот сейчас говорю.

— Сильно-сильно? — переспросил Бруно.

— Сильно-сильно, — кивнула я и поманила к себе насупившегося Гумера. — И тебя тоже.

— Надеюсь, меня избавят от проявления излишней чувствительности? — притворно нахмурился Форнезе и отступил на шаг назад, но я больше не ощущала от него прежней неприязни.

Конечно, до дружбы между нами дело пока не дошло, но и былой вражды больше нет, и это радовало.

— А что с Гумером?

Я только сейчас поняла, что пес выглядит иначе. Ну да, исчезли алые всполохи в глазах, и темной дымки больше нет. Обычный пес. Крупный, конечно, но и только.

Дог ткнулся мне в руку носом и лизнул ладонь. А я, оправившись от удивления, провела рукой по гладкой блестящей шерсти и поняла, что больше не чувствую от Гумера угрозы.

— Тьма ушла, — пояснил Сандро.

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент со стороны ворот послышался грохот, и во двор въехала повозка, на козлах которой сидел Винченцо.

— Ньор герцог, ньор герцог, беда! — издалека закричал старик.

— Что случилось?

Абьери подался к остановившейся повозке.

— Ох, беда, ньор герцог! — снова повторил старик, утирая вспотевший лоб дрожащей рукой. — Ваша вилла… Вилла «Томалли»...

— Что с ней?

— Стена рухнула, аккурат в вашей спальне, — выпалил Винченцо и смял свою соломенную шляпу.

— Успокойся и расскажи толком, как это произошло?

— Да вот, с вечера все в порядке было, я, как обычно, дом обошел, Ноэлья все ставни закрыла, ну, спать легли, а серед ночи как бабахнет! Земля под домом как задрожит! Мы с Нонни едва от страха не померли, думали, опять вулкан Беротти проснулся. Долго трясло. А когда все закончилось, оказалось, ваша спальня пострадала. От одной из стен ничего не осталось, и крыша в том месте рухнула, а над обломками черный дым появился. Столбом до неба стоял. Ноэлья меня сразу к вам отправила, говорит, поезжай, Винченцо, к хозяину, доложи со всей обстоятельностью. Вот я и того… Докладываю.

Старик снова утер лоб и вздохнул.

— Вы уж простите, ньор герцог, не уберегли мы дом. Не смогли ничего сделать.

— С Ноэльей все в порядке? — спросил Абьери.

— Да, ньор герцог. Оно, конечно, переволновалась моя Нонни, ну да ничего, она у меня крепкая.

— Это то, что я думаю? — посмотрел на Сандро Форнезе.

— Скорее всего, — кивнул тот, и я поняла, что они говорят о жертвенном камне. Видимо, ритуал, уничтожив тьму герцога, уничтожил и связанный с тьмой алтарь.

— Ладно, Винченцо, отведи лошадь на конюшню и иди на кухню, Сильвия тебя накормит. И ты молодец, что приехал.

— Да как же не приехать, ньор герцог? Мы с Нонни всей душой за ваше имущество переживаем. Подумать только, полдома, считай, разрушено!