Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Когда Рагнар пал без чувств, я едва не умерла от ужаса. Взвыла раненным зверем, глотку срывая — бросилась к нему: лизала морду, зубами за шерсть таскали, рычала, и даже угрожала смертью, ежели не подымется. А когда к нему Дагр и Герта метнулись, ощерилась диким Зверем, готовая убивать за своего мужчину.

— Остынь, Белая, — рыкнул Альфа, но к сыну подступил с осторожностью, меня на прицеле глаза держа.

— Не дури, Славка. Его нужно спасать!.. — и Герта была тут как тут.

Ежели бы не их искреннее волнение, я бы наверное продолжила охранять своего мужа. Но парочка сплоченно суетилась и без лишней ругани рассуждала о спасении своего отпрыска.

Герта что-то ворчала. Дагр бурчал, но сына на руки подхватил и размашистым шагом в пещеру двинулся, куда указала хозяйка.

Может, и были они в ссоре, но оказавшись лицом к лицу перед опасностью для их отпрыска, дружно бросились его спасать. И я с ними, наплевав на две огромные стаи, что заполонили ближайшую территорию пещеры. И даже о бешеном Вагре не вспоминала — лишь мыслью о муже жила каждую минуту.

Хотела быть полезной и под рукой, ежели Герта отдаст указания. И она дала. Правда, Дагру. Альфа без огрызаний и пререканий спешно вышел, я потерянно топталась подле каменного ложа мужа, шкурами устеленного, где мы эту ночь страстью наполняли, и глотала набежавшие слёзы.

— Тьфу ты, — скривилась Герта, на меня покосившись. — А ну соль подсобрала, и ежели не умеешь ничего окромя нытья, пошла бы отсюда.

Я зло утёрла слёзы:

— Никуда не пойду. Что скажете, то сделаю, — отчеканили решительно.

— Вот это дело, — кивнула Герта, она уже травы в ступке молола…

— Воды принеси, — велела ровно.

Так и завертелось. Потом за листьями широкими сходила, и когда уже вода горячая подоспела, Герта распорядилась:

— Руку дай.

Не успела я уточнить зачем, волколачка ножом по моей ладони чиркнула. Пока я стон боли сквозь сжатые зубы глотала, она на руку сильно нажала, заставляя кровь быстрее литься в чашу с зельем…

Перемешала и мне всучила:

— Иди, лечи мужа!

Врачевала весь день, раны замазывала. Листьями заложила, на этом особливо Герта настаивала, мол, нет ничего лучше. И пока ждала, когда же очнётся Рагнар, остальные за пещерой решали дела стай.

Никто не уходил. Без драк и лишней ругани… На общем совете решили, что Вагр понесёт наказание за ослушание. И толпа выбирала между жизнью в дальнем лагере близ северных резерваций и родным, но где ему опять придётся побегать в рядовых волколаках, доказывая полезность для стаи.

Чего не отнять, толпа его любила. Были готовы простить, но последнее слово оставили за Рагнаром.

Бурые в вопросы Серых не лезли, но своё слово вставляли, когда дело коснулось невесты из пророчества! Гомонили, бурчали, спорили… Уже и делили наших не рождённых детей, выдавая замуж и женя…

У меня голова от того разболелась, и ежели б не Герта, я бы наверно завыла от ужаса и призналась, как меня раздражали ВСЕ Звери своей нечеловечностью!

— Не делите шкуру не убитого медведя! — рявкнула строго.

А я дальше не дослушивала. К Рагнару сердце моё рвалось, и без того задержалась на поляне, покуда за водой свежей для любимого ходила.

Заинтересованные взгляды ловила всё время, да и охрана со мной была, покуда к речке спускалась. На пятки не наступали, но троих волколаков учуяла новым Звериным обаянием.

Это было странно и приятно… быть другой. Ещё до конца не поняла, рада ли я этому, но ежели так буду больше подходить Зверю Рагнара — почему бы и нет?

Вечер и ночь врачевала, поила часто, раны перевязывала… Так умаялась, что под боком его горячим уснула…

Просыпалась неспешно и с ленью. Было так хорошо и нежно, что я поудобнее сроилась, о тепло потираясь, да не сразу поняла, что меня гладят без пошлости, очень нежно и бережно…

Нехотя глаза открыла, еле вырываясь из липкого сна, но когда встретилась с золотыми глазами мужа, тотчас проснулась.

— Рагнар, — всхлипнула, вновь в слёзы ударяясь. За шею обвила, позволяя себя поцеловать, напрочь позабыв, что ему может быть больно. — Как же я испугалась…

— Я сильнее, — прошептал муж. — Ты хоть представляешь, как опасны обороты, когда ты тяжела? Потому волколачки не донашивают потомство, даже ежели зачинают! При обращении… — было начал нравоучение.

— Я не специально, — мотнула виновато головой. — Оно случайно вышло. Разволновалась шибко, — повинилась подлизывающе. — К тебе метнулась человеком, а приземлилась волколачкой. Это больно, — секундой погодя, переведя дух. — Честно-честно больно, — закивала, вспоминая свои ощущения. — Так всегда будет?..

— Да, — как всегда был предельно честен Рагнар. Нет, чтобы слукавить или попытался меня ободрить, а он…

— Ощущения, когда ты Зверь… они другие, — призналась, страшась, что волколак опять лишится чувств, и я не успею ему всего поведать. А я так хотела поделиться своими мыслями и переживаниями. — Они острее, громче, ярче… вкуснее. Ты ведь научишь меня теперь быть волколачкой? — с надеждой уставилась на мужа.

— Я строгий учитель, — проворчал Рагнар. Я улыбнулась, потому что видела — он шутил. — Но ежели хорошо будешь просить…

Уж было заверила, что лучшего просителя он ещё не видывал, как нашу идиллию нарушила Герта:

— О, проснулся, — без особого восторга, подытоживая очевидное. — Ежели на любовные приключения тянет, значит здоров, — заключила, окинув сына хмурым взглядом, а меня осуждающим.

О, да, это было ещё одно открытие — при всей строгости и холодности, — а это было напускным, — она без памяти любила сына! Так любила, что была готова за него глотку драть любому, кто только в его сторону шепнёт что-то ей не угодное. Хотя, опосля гона уважение к Рагнару стало безграничным, ежели даже не на уровне обожествления. Но всё равно порыкивала, и затыкала, даже Дагра! Тем более его, не упуская возможности напомнить, что его младший — больной на голову, а беспечный отец позволил ему участвовать в гоне и почти натравил на старшего!

Так что не могло не любящее существо столько себя отдавать за того, кто неважен.

— Выходите уже! Свежий воздух, нормальная едва, — рукой махнула нетерпеливо, — перекинешься волколаком, остальное быстрее заживёт, — распорядилась привычной властной манерой и ушла.

Рагнар что-то проворчал, типа, я уже взрослый, да и с женой лучше побуду, но в итоге мать послушался.

Нужно отдать должное, она права оказалась. На свежем воздухе мужу значительно получшело. От бледности избавился. А когда перекусил, силушка возвращаться в тело стала быстрее.

— Ну-ка пробежимся, — хлопнул его по спине Дагр и пригвоздил таким тяжёлым взглядом, что было ясно — тут не отказать. Но прежде чем в лес убежать, Рагнар меня к себе прижал крепко, да по щеке огладил нежно:

— Тебе нельзя пока. Но потом… — вместо объяснения поцеловал жарко. И я опять таять начала в его руках. Еле заставила себя его отпустить.

— Я быстро, — он едва заметно мне улыбнулся и был таков…

Я окинула полянку грустным взором. Без Рагнара мне ничто не мило. Понимала — он ненадолго, но сердце сжималось тоски и радости не прибавлялось.

Тяжко вздохнула. Диковато было видеть и Серых и Бурых волколаков вместе. И почему они до сего времени враждовали? Ведь могли спокойно общаться, шутить, даже мирно спорить…

И конечно через несколько часов большим потрясением стало появление Чёрных волколаков.

Я о них и слышало-то редко… что уж говорить об «увидеть»!

Забилась от страха в пещеру и ждала своего супруга. Всё больше понимая, что жить в такое стае не хотела. Ничего против не имела, но… мне только Рагнар был нужен. А все почести и обязанности… я не была к ним готова.

Рагнар

— Нет, нет, — замотал головой, когда на меня стали напирать главы стай. — Я не готов быть кем-то… — запинался на словах.