Кассандра Клэр - Город костей
— Мне было не до того, я нес Алека в лазарет... Ручка Ходжа замерла над бумагой.
— Чаша у тебя?
— Да. — Клэри вынула ее из кармана. Под пальцами чувствовался прохладный металл, которому не передалось тепло тела Клэри. На Чаше, словно красные глаза, мерцали рубины. — Вот.
Ручка выпала из пальцев Ходжа и покатилась по полу. В направленном снизу свете лампы стали отчетливо видны морщины, изрезавшие его лицо, в котором проглянули суровость, беспокойство и отчаяние.
— Это Чаша ангела?
— Она самая, — подтвердил Джейс. — Она была...
— Все подробности потом. — Ходж двинулся к Джейсу и схватил его за плечи: — Джейс Вэйланд, знаешь ли ты, что натворил?
Тот удивленно смотрел на своего учителя. Они разительно отличались друг от друга: загрубевшие от времени черты Ходжа и юное лицо Джейса в обрамлении светлых волос.
— Не понимаю, о чем вы...
Дыхание Ходжа со свистом вырывалось сквозь сжатые зубы.
— Как же ты на него похож!
— На кого? — изумленно спросил Джейс. Он никогда раньше не видел наставника в таком состоянии.
— На своего отца. — Ходж поднял глаза на Хьюго, черной тенью летающего над ним. — Хугинн[14]!
С жутким карканьем ворон спикировал прямо в лицо Клэри.
Она услышала крик Джейса, а потом на нее обрушились удары крыльев, клюва и когтей. По щеке резанула боль. Клэри завизжала, инстинктивно защищая лицо руками. Кто-то стал вырывать у нее Чашу.
— Нет! — Клэри изо всех сил старалась не разжимать пальцы.
Ноги Клэри подкосились, и она рухнула на пол, больно ударившись коленями. Вороньи когти царапали ее лоб.
— Назад, Хьюго! — тихо произнес Ходж.
Ворон послушно оставил Клэри в покое. Ее глаза заливала кровь, лицо горело от царапин.
Ходж стоял на том же месте, только теперь в руках у него была Чаша смерти. Хьюго с карканьем носился кругами над головой хозяина. А Джейс... лежал без движения на полу, будто внезапно уснул.
Все остальные мысли начисто выветрились у Клэри из головы.
— Джейс!
Стоило Клэри заговорить, как ее щеку обожгла резкая боль. Во рту почувствовался привкус крови. Джейс не шелохнулся.
— Он не ранен, — заявил Ходж.
Клэри вскочила на ноги с желанием наброситься на Ходжа, но ее отбросила назад невидимая преграда, твердая, как стекло. Девушка в ярости стала молотить кулаком по воздуху.
— Что происходит?! — Она со всей силы пнула ногой прозрачную стену. — Когда о ваших делах узнает Конклав...
— Я буду очень далеко. — Ходж опустился на колени рядом с Джейсом.
— Но... — Клэри словно током шибануло. — Вы и не собирались сообщать в Конклав! Вот почему вы так странно отреагировали, когда я спросила... Вам захотелось взять Чашу себе!
— Нет. Не себе.
У Клэри внезапно пересохло в горле.
— Значит, вы работаете на Валентина! — прошептала она.
— Верно, только не на Валентина, — он приподнял руку Джейса и снял с его пальца кольцо, с которым Джейс никогда не расставался; Ходж надел кольцо, — а с Валентином.
Ходж быстро крутанул кольцо три раза. Сначала ничего не произошло, а потом раздался звук открываемой двери: кто-то зашел в библиотеку. Клэри невольно повернулась. Никого. Тогда она снова взглянула на Ходжа. Воздух возле него переливался, как вода в лучах солнца, если смотреть на нее издалека. Сверкающая стена разъехалась в стороны, как занавес, и рядом с Ходжем возник крупный мужчина.
— Старквезер, — произнес он, — Чаша у тебя?
Ходж молча поднял в руках Чашу. Казалось, он лишился воли: то ли из-за страха, то ли из-за восхищения. Клэри всегда считала Ходжа высоким, но теперь он сгорбился и стал ниже ростом.
— Милорд Валентин, я не ожидал вас так скоро.
Валентин почти не напоминал красивого юношу с фотографии, узнаваемыми остались лишь черные глаза. Клэри удивленно рассматривала лицо сдержанного, закрытого, обращенного внутрь себя человека. В его глазах читалась скорбь. Это было лицо священника. На фоне строгого черного костюма ярко светились белые шрамы, избороздившие запястья, — свидетельство многолетнего знакомства со стило.
— Я предупреждал, что появлюсь через портал. — Клэри уже где-то слышала этот звучный голос. Странно. — Ты сомневался в моих словах?
— Просто я думал, что вы пришлете Блэквелла или Пэнгборна.
— Пришлю их забрать Чашу? По-твоему, я похож на дурака? Не стоит лишний раз их соблазнять. — Валентин протянул руку, и на его пальце сверкнуло точно такое же кольцо, какое носил Джейс. — Отдай Чашу.
Но Ходж проворно убрал руку:
— Сначала выполните обещание.
— Не доверяешь, Старквезер? — Валентин саркастически улыбнулся. — Ладно, уговор есть уговор. Твоя просьба немало меня удивила: оказывается, ты устал от созерцательной жизни в четырех стенах, хотя и на поле боя никогда не стремился.
— Вы не представляете, что такое жизнь в постоянном страхе. — Ходж тяжело дышал. — Все время бояться...
— Верно, не представляю, — скорбно произнес Валентин, глядя на собеседника со смесью жалости и презрения. — Если ты не собирался отдавать Чашу, зачем же вызвал меня?
Лицо Ходжа исказилось.
— Нелегко предавать свои убеждения и тех, кто тебе доверяет...
— Ты о Лайтвудах или об их детях?
— И о тех, и о других.
— Лайтвуды... — Валентин протянул руку к медному глобусу, стоявшему на письменном столе: длинные пальцы нащупывали рельефные контуры континентов и морей. — Разве ты им чем-то обязан? Несешь наказание ты один, а ведь если бы не связи в Конклаве, Лайтвуды не избежали бы проклятия. В итоге никто не ограничил Лайтвудам свободу передвижения, они спокойно ходят под солнцем, как самые обычные люди. Им не запрещено приезжать на родину. — Валентин намеренно выделил последнее слово. Его палец остановился — видимо, там на глобусе находился Идрис.
Ходж поспешно отвел глаза:
— На месте Лайтвудов так поступил бы каждый.
— Ты бы так не поступил. И я бы так не поступил. Подставить друга, чтобы он страдал вместо меня? Обиднее всего знать, как легко они свалили эту ношу на твои плечи...
— Не впутывайте сюда детей. Они-то ни в чем не виноваты...
— С каких пор ты полюбил детей, Старквезер? — Валентина явно забавляла ситуация.
Из груди Ходжа вырывалось хрипящее дыхание.
— Джейс...
— Тема закрыта. — Впервые в голосе Валентина зазвучала злоба. Он взглянул на неподвижно лежащего Джейса: — Почему он весь в крови?
Ходж с такой силой прижимал Чашу к груди, что костяшки пальцев побелели.
— Это не его кровь, Джейс не ранен. Он сейчас без сознания.
На губах Валентина заиграла довольная усмешка.
