Королевская ссылка, или Лорд на побегушках - Александра Логинова
Пам-пам-пам…
— Леди Макмиллан, если вы закончили, уступите место, — несколько резко произнес сэр Николас, без стука отворяя дверь. — Мне нужно позвонить.
— Конечно, сэр. Как закончите, спуститесь в тронный зал, у меня к вам интересное предложение.
Глава 40
— На мне амулетов больше, чем украшений на леди Конкордии, — светловолосый мужчина устало откинулся на подушки и усмехнулся. — Почему ты не можешь поверить в очевидное?
Придворный лекарь упрямо нахмурился, не смея открыто перечить монарху, но и не сдавая позиции. Зеленый халат — цвет здоровья — отлично гармонировал с синими стенами — цветом спокойствия, однако ни то, ни другое целителю не грозило. Зато впереди маячило лишение лекарской лицензии, позор на весь двор и стыдливый сбор вещей под насмешливыми взглядами аспиранток.
— Нижайше прошу прощения, мой повелитель, — собрав остатки решимости в кулак, главный королевский врач легко поклонился, отчаянно скрывая нервозность. — Но результаты диагностики смазаны и нечетки. Смею настаивать на повторном тестировании и снятии проб с вашей ауры.
— Что ты хочешь? — с отвращением спросил молодой правитель, брезгливо приподняв руку.
На крепком запястье висели две цепочки с диагностическими магограммами, считывающими каждый вдох монарха. Давление, сердцебиение, уровень кислорода в крови, пульсация ауры, частота колебания магических потоков — трудолюбивые приборы записывали десяток показателей одновременно, выдавая стабильную и обнадеживающую картину. Король здоров.
— А я что говорил? — победно отсалютовал бокалом с вином Его величество Стефан, мановением мизинца отбирая у зашуганного ассистента амбулаторную карту.
Монарх всегда прав. Даже умные датчики это подтверждают: ни одного отклонения от нормы, хоть сейчас развязывай победоносную войну. Главный пациент страны довольно хмыкнул, с умным видом пробегая глазами по десяткам цифр. Положим, королю не пристало разбираться в тонкостях лекарской магодиагностики, ну и что с того? Всё равно его воля и данные в этой бесполезной карточке совпадают.
А глупого лекаря он уволит. Сию же минуту.
— Забирайте свои следящие пикалки, — два из восьми амулетов полетели в сторону ассистента. — И чтобы впредь было неповадно отвлекать меня от государственных дел, отправляйся в бухгалтерию за последней премией. Пожировал на хлебной должности — и хватит с тебя. Молод еще королю перечить.
Придворный лекарь сцепил в замок трясущиеся руки. Черт! Его молодость не первый раз ставит ему подножку в карьере дворцового лекаря, но впервые бьет так размашисто, как пощечина гневной барышни. Как унизительно слышать такой упрек от человека, первым поверившего в молодое дарование. Да, главный королевский врач был возмутительно молод, чуть младше короля, вызывая у придворных бурю негодования. Как же, такой сопляк — и уже главный целитель? Бездарный протеже, взлетевший по карьерной лестнице за счет знакомства с государем.
— Ваш величество! — последний раз взывая к голосу разума, лекарь едва ли не вцепился в волосы. — Прошу, дайте мне еще один шанс.
Веселая песенка, насвистываемая королем, оборвалась. Стефан умолк, мрачно глядя на старого знакомца, с коим они еще студентами знатно пили в столичной академии и на утро лечились исключительно даром. Даром одного из них, разумеется. Второкурсник целительского факультета Пьер Софит был редкостным дуралеем, шутником и балбесом, но имел неоспоримый аргумент в свою пользу — редкий талант, позволяющий вытащить человека из гроба. По окончании обучения Пьер посерьезнел, остепенился и поступил в ординатуру, с блеском сдав экзамены и получив лицензию первой категории. Тогда же получил место при дворе и с тех пор взбирался на вершину сам, стараясь оправдать доверие царственного друга. По крайней мере, до этого дня.
Помиловать его, что ли?
— Ладно, на первый раз прощаю, — добродушно махнул рукой Стефан, позволяя слуге снять с себя артефакты. — Но впредь будь умнее и не спорь с начальством.
Воспрянувший было целитель тут же проглотил благодарность и пожухло глянул на монарха.
— Я имел в виду дать мне шанс обследовать Вас еще раз.
— Да ты рехнулся, что ли? — до глубины души возмутился король. — Головой не дорожишь, лекаришка? Я ему подарок от чистого сердца делаю, а он смеет на своем настаивать. Докука стационарный!
— У нас нет стационара, Ваше величество, — с печальной полуулыбкой покачал головой Пьер. — Все палаты в этом дворце Ваши, просто некоторые из них — для плохого самочувствия.
— Хоть это ты не забыл, — проворчал король, свешивая ноги на пол. — Внятно объясни, чего суетишься? Какие колебания ты рассмотрел, светило небесное?
— Именно небесное светило, — успокаиваясь, кивнул лекарь, щелчком подзывая аспиранта. Тот суетливо протянул главврачу магограмму. — Смотрите, Ваше величество, на Вашей ауре последние полгода отчетливо фиксировалось потемнение на медиальной плоскости в районе сердца.
— Это ты мой пах называешь сердцем? — хмыкнул король, разглядывая непонятные закорючки. Хорошо, что он родился принцем, а не целителем.
— Гхм, практически, — сбился Пьер. — В паху тоже всё не слава богу.
— Ты на что намекаешь? — грозно нахмурился Стефан, примериваясь, куда бы пнуть наглеца. Хам эскулапный.
— На странную линию неясного магического потока, связывающую ваше сердце и эректильную дисфункцию, — повысил голос врач, призывая собеседника к серьезности.
— Нет у меня никакой дисфункции!
— Пока нет, — покорно согласился Пьер. — И то доподлинно неизвестно, ведь Ваше величество не притрагивался ни к одной женщине с момента развода. Не находите это странным?
— Нет. Хватит с меня женщин, обжегся уже, — недовольно сложил руки на груди правитель. — А если кто и нужен, так пока на север доедешь — вся функция отмерзнет. Так что не городи ерунды, всё проще, чем кажется.
— Да-да, и ты по-прежнему влюблен, — поморщился лекарь. — Стефан, ну мне-то сказки не рассказывай про великую любовь, без которой постель невозможна. То-то я не помню студенческие годы… Тебя не смущает, что твоя дурная влюбленность напрочь перекрыла влечение к женскому полу?
— Не смущает, — отбрил тот. — Я женился по любви. И кроме супруги другой женщины знать не желаю.
Оба замолчали. Придворные не рисковали обсуждать неудачный брак короля и болезненный развод, дабы не лишиться головы за сплетни. Напоминать самому монарху не смели вовсе, тактично делая вид, что никакой королевы не существовало. Вот и остался Стефан один со своей душевной болью, не в силах обсудить ее с доверенными лицами. Целитель вздохнул и попробовал снова.
— Пусть это стоит мне жизни, но я настаиваю: ваши чувства к
