Вечер медведя - Шериз Синклер
— Ого, я и не знал, что кухни могут так сиять, — сказал Райдер.
Бен усмехнулся.
— Со мной такого никогда не случалось, но я видел кухню Козантира такой безупречной. И кухню Зеба, и Шея.
Эмма склонила голову набок.
— Ты нанял Джоди и ее команду, чтобы они здесь убирались?
Рассмеявшись, Бен притянул ее к себе и легонько поцеловал. Только его запах, его прикосновение, сила его рук заставили ее прижаться к нему, пытаясь вспомнить разговор.
Уборка. Верно.
— Нет. — Он повернул ее и указал на дальнюю стену. В плинтусе виднелась маленькая дырочка.
— Раньше этого там не было, — Райдер поднял Минетту и посадил ее себе на бедро.
— Я думаю, мы приобрели пару брауни, — сказал Бен. — Нам придется оставить для них сливки и печенье.
Эмма обхватила Бена и крепко прижалась. В старых сказках, которые, по — видимому, все еще были правдой, домовые — уборщики служили семьям в обмен на лакомства. Но они жили только с семьями. Счастливыми семьями.
На лице Райдера застыло незнакомое выражение, очень похожее на удивление детеныша, впервые увидевшего Луну.
— Печенье и сливки? — Сделав глубокий вдох, Эмма произнесла одну из любимых фраз Бена: — Я позабочусь об этом.
Глава 26
Ближе к вечеру следующего дня Бен зашел в продуктовый магазин и направился в молочный отдел, чтобы купить упаковку сливок.
Печенье тоже было в его списке, но медвежонок, должно быть, потратил все утро на выпечку. Во время ланча она заскочила на строительную площадку и привезла полный пакет печенья для него и его команды.
Кажется, Райдер рассказал ей, как сильно Бен любил печенье с арахисовым маслом.
Он покачал головой. Она всегда делала такие мелочи, которые говорили о том, что она думала о нем, что она достаточно заботится о том, чтобы узнать его вкусы. В отношении Райдера было то же самое. Так вот на что было бы похоже иметь мать?
Кто знает? Ни он, ни Райдер. На самом деле, никто из них, включая Минетту, не рос в атмосфере материнской любви.
Мать Эммы, конечно, не учила ее заботиться о семье, но все, что она делала, показывало ему и Райдеру, чего им не хватало. И Минетта впитывала заботу и внимание Эммы, как растение, страдающее от засухи. Должно быть, инстинкт подсказал Эмме, как быть матерью.
Ни ему, ни Райдеру, ни Эмме не посчастливилось иметь и маму, и папу, которых можно было бы использовать в качестве примеров. Но они постепенно переходили к настоящим отношениям. От друзей к любовникам.
Он хотел ее с того самого момента, как увидел, но теперь… теперь, когда она ему нравилась, он любил ее и спаривался с ней… Потребность была постоянной. Он был хуже, чем перегруженный тестостероном молодой мужчина, вожделеющий ее от пробуждения до сна. Райдер был в таком же состоянии.
Очевидно, Эмма тоже. Она щедро делила свои ночи между ними. И позволила заманить себя в дополнительную игру.
С улыбкой он потер зудящие царапины на груди. Поскольку Райдер был потрясен известием о возвращении Женевьевы, Эмма провела ночь с ним. Этим утром, после ухода Райдера, Бен зашел в ее спальню, чтобы сообщить, что Минетта все еще спит, и он уходит.
Только что вышедшая из душа медвежонок была вся такая мягкая и влажная. Утренний свет придал блеск ее волосам и золотил разгоряченную кожу. Ее глаза все еще были сонными, когда она увидела его, но запах в комнате быстро сменился интересом.
Этого было достаточно. Прежде чем она успела пошевелиться, он сорвал с нее полотенце и бросил на кровать, начав их дневное путешествие самым старомодным способом. Даже без влияния полной луны она легко ему поддалась. Черт, эта женщина могла быть восхитительно требовательной.
И уютной. Черт, он не смог отпустить ее и в итоге опоздал на работу.
Его строительная бригада весь день дразнила его из — за опоздания — и следов от укусов, которые она оставила у него на шее.
Тем не менее, то, что она делила свое время между ним и Райдером, было не так, как он хотел, чтобы их семья — черт возьми, ему нравилось это слово — их семья функционировала. Когда она почувствует себя более непринужденно, они с Райдером будут наслаждаться ее благосклонностью вместе, как и положено сородичам.
И он начал использовать свои пальцы, чтобы подготовить ее к тому, чтобы она смогла принять их обоих одновременно. Черт, она была восхитительно шокирована. Раздраженно фыркнув, он незаметно поправил свой внезапный стояк.
С коробкой сливок в руке он подошел к кассе.
Старый Альберт Бейти ухмыльнулся ему.
— Либо бард начала добавлять сливки в кофе, либо вы купили себе брауни.
Бен усмехнулся.
— Появились вчера. Никогда не видел кухню такой чистой.
— Другие существа — это нечто. — Когда дверь в магазин открылась, Бейти оглянулся. Уголки его рта опустились, как будто он надкусил тухлятину многолетней давности.
Проследив за его взглядом, Бен увидел в дверях Женевьеву. Бросив взгляд на широкую витрину магазина, он понял, что она, несомненно, заметила его с тротуара. Дерьмо.
— Бен, — ее улыбка была сладкой. Невинной.
Однажды он наблюдал, как жук — убийца легонько постукивал по паутине. Пауку показалось, что он поймал муху. Поспешил к ней. И умер. Какую засаду она приготовила для него? Бен кивнул и отвернулся.
Подойдя слишком близко, она коснулась его руки.
— Я пришла попросить тебя вернуть моего ребенка. Я знаю, что ты не вор, как твой брат.
— Он не вор, — прорычал Бен. — Минетта — его детеныш. Я уже ответил тебе — ты не получишь от нас денег. И ты не получишь Минетту.
Она разрыдалась. Ее голос звучал так громко, что его мог услышать весь магазин.
— Пожалуйста, пожалуйста, кахир, заставь своего брата вернуть моего маленького детеныша. Я так сильно ее люблю. Как он мог украсть ее у меня?
Вот, черт. Он знал, что покупатели смотрят на него, завороженные этой сценой.
— Ты не заботилась о ней, — сказал он. — Ты причинила ей боль, пренебрегала ею. Я должен…
— Райдер был тем, кто причинил боль ей… и мне. — Она дернула Бена за руку, громко всхлипывая. Слезы текли по ее лицу. — Она даже не разговаривает с тех пор, как он забрал ее у меня. Ей нужна мамочка.
— Клянусь Богом, Райдер никогда бы не причинил вреда женщине. Никто бы в это не поверил. — Бен резко отвернулся.
Она отшатнулась, словно он ударил ее.
— Как ты можешь быть таким жестоким? Ни один