Бедовый месяц - Марина Ефиминюк
Очень захотелось спрятаться от них за какой-нибудь колонной или слиться со стеной, но колонн в холле не имелось, на фоне стены я выделалась, оставалось затеряться в параде голубых плащей. Даже мысленно возблагодарила хозяйку ателье, которая клялась, что такого идеального плаща ни у кого не будет, а сама, похоже, принарядила в них половину столицы. И эта половина скоренько прилетела на утреннем драконе в Сиал. Демонстрировать модную обновку.
План почти удался, но Марджери повернула голову… Плохим зрением она не страдала и, немедленно изобразив сдержанную улыбку, помахала мне рукой. В смысле, чуточку пошевелила пальцами, заодно продемонстрировав всем желающим крупный перстень из закромов Торнов.
Пришлось остановиться и с видом милой дурочки дождаться, когда дамы в строгой иерархической процессии доберутся до меня. Одна почти танцевала, вторая за ней тихонечко ковыляла с видом человека, умирающего три часа кряду.
— Тереза, у нас чудесная новость! — воскликнула мадам. — Написала Клементина. Они благополучно добрались до места, и Рендела передали в надежные руки прекрасного костоправа. Решили срастить кости с помощью магии. Через две недели будет скакать, как горный козлик…
Возникла обескураженная пауза.
— Мадам пытается сказать: как горный олень, — промычала Лидия.
У меня поползли на лоб брови. За прошедшую ночь у них, определенно, проклюнулось взаимопонимание. Вот уже одна переводит на человеческий язык, что пытается сказать другая. Перевод, правда, тоже желал лучшего, но, возможно, у Лидии сейчас всем мужчины сравнялись с парнокопытными.
— Будет бегать, как в двадцать, — поправила Марджери и быстро перевела тему: — Ты с прогулки?
— Подышала горным воздухом. Голову проветрила, — согласилась я, не собираясь рассказывать о своей провальной встрече, и обратилась к Лидии: — Как ты себя чувствуешь? Выглядишь… усталой.
— После пробуждения у меня обнаружилась аллергия на херес, — отозвалась она с таким видом, словно тоже увидела двойника и теперь считала последние минуты до окончания трех отмеренных до полной кончины часов.
Никогда еще тяжелое похмелье не называли так изящно.
— Мы лечили ее уроками народных танцев, — объявила Марджери. — Но аллергия не прошла. Собираемся посетить термы — парилки наверняка помогут.
Цветом лица Лидия чудно гармонировала с великоватым, явно с плеча новоявленной наперсницы, спортивным костюмом. По-моему, единственное, что было способно вернуть ее к жизни — крепкая настойка от лекаря Эрлана Вестфольда.
Мимо нас в сопровождении помощника, что-то беспрестанно записывающего в маленький блокнот, проплыл распорядитель Роджер. С любезной улыбкой он с нами раскланялся и вдруг понизил голос до заговорщицкого полутона:
— Леди Торн, все готово.
— Что готово? — с недоумением уточнила я.
На лице распорядителя отразилось смятение.
— Ох! Похоже, я испортил грандиозный сюрприз.
— Роджер, мы требуем, чтобы вы нам рассказали! — возмутилась Марджери, что этот жестокий человек, который вообще-то был в курсе всех наших семейных трагедий, случившихся в Сиале, в самый неподходящий момент, когда женщины приготовились внимать, передумал открывать секреты.
— Не уверен, что должен… — пробормотал он, но между тем оглядел с таинственным видом и, заставив склониться, как секретничающих в тесном кружке маленьких детей, что-то прошептал.
Марджери пожевала губами и прокомментировала:
— Вы очень интересно рассказываете, но мы ничего не услышали.
— Я говорю, что господин Торн готовит романтическое свидание для леди Торн! — с восторгом повторил он. — Сегодня он забронировал закрытый кабинет в ресторации на крыше. Между прочим, с самым лучшим видом на гору Сиал! На три часа дня. Но я ничего вам не говорил. Умоляю, леди Торн, сделайте вид, что крайне удивлены.
Откровенно сказать, я была не просто крайне удивлена, со мной случился шок. За несколько дней нашего короткого брака муж ни разу не проявил склонность к романтике. Как, оказывается, на него подействовала вчерашняя ссора!
— Вы, смотрю, в курсе всех местных дел, — протянула я.
— Пятнадцать лет служил помощником. Знать о постояльцах любые мелочи и подсказывать руководству, входило в мои обязанности, — вдруг пустился в воспоминания Роджер и обратился к Марджери: — Думаете, кто напомнил прошлому распорядителю об особенной бутылке с вином? Это был я!
Возникла сконфуженная пауза. Он кашлянул, почувствовав, что дамы прилично напряглись.
— Что ж, служба зовет. Постояльцы ждут. Бенедикт, за мной!
Секретарь, названный Бенедиктом, вежливо раскланялся и потрусил следом за начальством.
— Тереза, ты идешь в термы с нами! — вдруг объявила Марджери. — Тебе это нужно.
— Зачем? — даже чуток испугалась я.
Наш мирный договор никак не подразумевал вечной любви и мелькания друг перед другом в простынях!
— Разве вы с Филиппом вчера не поссорились? — весьма проницательно заметила Марджери. — Очевидно, он пытается загладить вину и извиниться. Прийти на такое свидание во всем блеске — святая обязанность женщины!
Я сама не поняла, как поддалась на искусную манипуляцию, и отправилась в подземелье замка, где располагались термы. Становиться красивой. Очень! Чтобы от переизбытка прекрасного у мужа потемнело в глазах, отпала челюсть и немедленно захотелось покляться, что в нашей жизни не будет других женщин. Желательно, даже родственниц.
В отделанном мрамором фойе нам выдали банные принадлежности: сложенные в аккуратные стопки купальные халаты, пушистые полотенца, наглаженные простыни, а сверху пристроили сандалии на пробковой подошве, упакованные в холщовые мешочки с эмблемой Сиала. Банщица, одетая в цвета гостевого дома, пожелала хорошего отдыха и отправила в дамскую комнату для переодеваний.
— Сандалии — подарок от наших терм, — вдогонку бросила она.
Избавлялись мы от одежды за ширмами. Прижимая к животу полотенце, я застегнула на плетеном ящичке со своими вещами подвесной замочек и тихонечко вышла из укрытия. Простынь, больше напоминающая детскую пеленку, съезжала у меня с груди, халат волочился по полу, а сандалии были на два размера больше положенного и сваливались. Но, как любит говорить Клементина, дареному дракону крылья не измеряют.
— Что ж, мои дорогие, — Марджери окинула нас с Лидией орлиным взглядом, — мы полностью готовы к преображениям! Красота начинается отсюда!
С торжественной миной она толкнула дверь. В уборную. В глубоком молчании мы постояли на пороге и полюбовались на два начищенных до блеска клозета.
— Значит, сюда! — Мадам уверенно указала на другую дверь. — Добро пожаловать, в
