Война Ириса и Розы. Расплата за преданность - Каролина Рина
О, Ижени была более чем довольна. Если война не начнется прямо сейчас, это значит, что опасность, нависшая над ней и ее семьей будет по крайней мере отсрочена. Она улыбнулась с еще большей благодарностью и кивнула собеседнику.
– Благодарю Вас, Ваше Высочество. Мир – это то, чего я всей душой желала.
– Вот и отлично.
Вернулись дети в сопровождении служанки и радостно бросились к графине де Баккард. Казалось, они были рады ей даже больше, чем отцу. Хотя их можно было понять. Принц предпочитал любить их с расстояния. А Ижени чаще говорила с ними и чаще играла. Они прощались с ней очень долго, уговаривая приехать в гости в Вилон. Ижени не обещала, но и не отказала напрямую. Хотелось оставить в маленьких сердцах немного места для надежды на лучшее.
***
Вскоре в столицу вернулся Реджис де Баккард. Явился с докладом ко двору. После чего получил разрешение отправиться домой вместе с супругой. Королева на удивление легко отпустила Ижени и более не настаивала особенно на ее возвращении ко двору. Но Ижени уже было все равно. Она готовилась сообщить мужу радостную новость и для этого ждала, когда они останутся вечером одни в гостиной. Реджис вел себя как обычно. Был холоден, вежлив, ничего не рассказывал о поездке. Наверное, опять какие-то секреты. Ижени не обращала внимания. Смотрела на него влюбленными глазами и наслаждалась тем, что они едут домой вместе. Едут подальше от королевы, ее фрейлин и всех остальных придворных.
В доме их радостно встретила оставшаяся прислуга, быстро накрыли на стол и организовали хороший ужин. Ижени подождала пока все перестанут суетиться вокруг, разнося посуду. Затем подождала, пока Реджис поест с дороги. Уж очень не хотелось мешать ему в этом. Потом он захотел еще вина, и Роберт исполнил его приказание, прибежав с бутылкой. Ижени не стала пить. Ждала подходящего момента и иногда кратко рассказывала о днях, проведенных во дворце. Теперь она с гордостью могла похвастаться ему назначением в свиту королевы.
– Поздравляю Вас. – кратко ответил Реджис.
– Произошло еще столько всего, пока тебя не было. – воодушевленно заметила Ижени. – Я даже не знаю, как начать.
– Расскажешь чуть позже, если тебя это не затруднит. Сейчас я ужасно устал.
– Да, понимаю. Просто…
– Роберт, газету. Самую свежую. Уезжал, опять пропустил финал скачек в Фиале. Фотье как всегда не вовремя со своими поручениями.
– Я слышала, победил Северный ветер, так звали лошадку. Запомнила, потому что про родину напомнило.
– Подожди, я же читаю описание гонки. Будет неинтересно.
– Да, хорошо.
Она подождала столько, сколько могла, по привычке поглядывая на часы. Но сегодня выносить ожидание оказалось куда сложнее прежнего. А слуги так и продолжали вертеться в столовой, то унося посуду, то принося новые блюда.
– Ты не хочешь сегодня лечь раньше? – спросила она.
– Да, наверное, так и сделаю.
– Тогда я поднимусь к себе и подожду тебя.
– Хорошо. Я приду, как только дочитаю, и голова перестанет гудеть от ветра. Несколько дней в дороге верхом изрядно выматывают.
– Я буду ждать.
Ижени вбежала по лестнице на второй этаж, где не стала переодеваться на ночь, а наоборот зажгла весь свет и поправила волнистые локоны волос в прическе. Прикрыла тонкий шрам, проступивший сквозь пряди. Несколько минут она ждала в надежде, что Реджис поторопится ради нее. Ждала, сидя за туалетным столиком и болтая иногда ногами от нетерпения. Когда дверная ручка повернулась, Ижени расплылась в улыбке, но быстро испытала разочарование. Это была всего лишь Авелин с чашкой чая на подносе. Посоветовала Ижени успокоиться, перестать так волноваться и дать Его Сиятельству время прийти в себя после поездки. Ижени выслушала ее, взяла чай и проводила восвояси. Затем стала сидеть, медленно потягивая его из чашки, надеясь, что ее это действительно успокоит. Но как-то плохо помогало. Ижени отставила чашку. Прошлась по комнате. Постояла у окна, вышла даже на балкон взглянуть на вечернее небо. Закат уже закончился, и на небосводе проступили первые огоньки звезд. Вернувшись в пустую комнату, Ижени поняла, что ее терпению пришел конец. Она стремительным шагом вышла в коридор и побежала к лестнице, решив, что просто войдет в столовую и скажет ему. А там пусть делает что хочет. Она не может больше скрывать. Ижени так и сделала. Вбежала в столовую, удивив Реджиса своим неожиданным появлением. Теперь он вопросительно смотрел на нее, оторвавшись даже от газеты. Она остановилась у порога, распахнув двери и взгляд ее блеснул радостной решимостью:
– Реджис, я хочу сказать. У нас будет ребенок.
Прежде чем он успел ответить что либо, она увидела как резко изменилось выражение его лица. Она не смогла заметить, в лучшую или в худшую сторону. Однако оно определенно изменилось. В следующую минуту она хотела подбежать к нему ближе, но вдруг почувствовала резкую боль, от которой тело перестало ее слушаться. Графиня вскрикнула и упала на месте, схватившись за живот. Тут уже испугался сам Реджис, откинул газету и бросился к ней.
– Ижени!
Она не отзывалась и не шевелилась. Он быстро поднял ее на руки и понес наверх. Громко крикнул прислуге в коридоре, чтобы бежали за врачом. Поднялся по ступенькам и уложил ее на кровать. На ходу соображая, что еще может сделать, достал кинжал из ножен и порезал часть ее наряда на спине, пытаясь облегчить ее дыхание. Только после этого заметил темные следы крови на ее платье. А Ижени по-прежнему была без сознания.
***
После визита врача графиня де Баккард осталась у себя, а Реджис ждал за дверью с той минуты, как его попросили удалиться. Когда же врач вышел из покоев его жены, он стремительно шагнул к нему и взглянул в его лицо с настойчивостью и нетерпением:
– Как она, доктор?
Господин Норбер не обнадеживающе отвел взгляд и опустил голову.
– Очень печально, господин граф. Ваша жена так молода… И вдруг прерывание беременности. На столь раннем сроке. Абсолютно непредвиденный исход. Для которого не было, казалось, никаких причин.
– Вы уверены, что причин не было? – уточнил граф, еще внимательнее глядя на врача.
Господин Норбер на минуту задумался, потирая подбородок.
– На самом деле, это странно. – произнес он с некоторым сомнением. – Не могу сказать
