Охота на эмиссара (СИ) - Катрин Селина "Сирена Селена"

Мужчина в успокаивающем жесте погладил меня по спине:

— Да, разумеется, Дань. Настоящий яркий секс сопряжен с колоссальными эмоциональными выплесками. Если цварг несколько раз занимается сексом с одной и той же девушкой и… скажем так, ей всё нравится, то это отражается на её ментальном фоне, который волей-неволей усваивают резонаторы. — Он указал на рога. — Отчасти поэтому Планетарная Лаборатория так следит за моральным обликом нации. Если цварг и цваргиня сойдутся до брака, она войдёт в его ближний круг, а затем выберет другого, для первого мужчины это будет катастрофой.

Я прикрыла глаза:

— То есть из-за того, что я обманула тебя в райском саду, а затем прилетела на Цварг и жила с тобой некоторое время, у тебя теперь настоящие проблемы со здоровьем и поэтому ты хочешь, чтобы я была с тобой…

— Да нет же, Даня! Не выдумывай! — Вот теперь Фабрис уже сердито рыкнул. — Этого я и боялся, а потому не рассказывал подробно про ближний круг. Я не хотел, чтобы эта информация на тебя давила. Да, организм со временем настраивается на определённые бета-волны, привыкает, а позднее уже жить не может, но с согласия владельца. Проклятый космос, я не знаю, как это объяснить! Существуют различные практики… Если бы я хотел, то мог бы остановить это привыкание к аромату твоих эмоций. Проблема в том, что я не хочу. Понимаешь?

Я понимала.

То, что он рисковал жизнью эти полгода, оставляя мне пространство и время, чтобы определиться с чувствами. Что он не хотел давить и манипулировать. Что пытался найти способ развестись с женой. Бесконечный космос, я понимала всё, а что не понимала — просто чувствовала.

Мне остро захотелось покрыть поцелуями морщинки вокруг его рта, впитать в себя его усталость и щедро поделиться всеми необходимыми эмоциями, в которых он себя ограничивал, не рассказывая всей правды. Я лизнула тонкую кожу у острого кадыка, собрала губами солоноватый вкус, скользнула языком за ушную раковину… Потребность раствориться в этом мужчине превысила все мыслимые и немыслимые желания.

— Даня, постой, ну не здесь же, — забормотал Фабрис таким бархатным шёпотом, что у меня пронеслись мурашки по коже. — В нашей каюте стоит изоляция. Дай мне минуту убедиться, что настройки автопилота верные.

Глава 31. Планета Ларк

Даниэлла

Восьмое августа. Ларк

Две недели перелёта до Ларка пронеслись удивительно быстро. Леандр Ламбе предпочитал не выходить из своей каюты: спал, завтракал, обедал и ужинал только там. Очень редко он появлялся в рубке и разговаривал с Фабрисом, игнорируя моё присутствие.

Вначале такое отношение меня слегка царапало, но случайная встреча в коридоре дала понять, что на самом-то деле Леандр не относится ко мне отрицательно, он просто хочет всего самого лучшего для Фабриса. Это я осознала в момент, когда пожилой цварг внезапно резко дёрнул меня за рукав и буквально втащил в свою каюту.

— Ты можешь быть рядом с ним тенью, служить в СБЦ, но оставаться при этом невидимкой, — тихо и быстро, почти скороговоркой сказал он. — Я вычищу всю прессу, сделаю так, чтобы никто и слова о тебе плохого не написал, но постарайся сделать так, чтобы Фабрис выкинул из головы эту дурь с разводом. Даже если он подаст заявление в Аппарат Управления Цваргом, даже если я поддержку его просьбу, большинство сенаторов проголосует против. Он ничего этим не добьётся, но станет персоной нон грата.

И не давая мне ответить или возразить, так же проворно выпихнул меня обратно в коридор. А я, признаться, действительно задумалась и почувствовала лёгкую горечь. Зачем я только заикнулась когда-то, что мне мало свободных отношений? Ну подумаешь, официально у него есть жена. Мне-то какое дело? Главное, Фабрис меня любит… Проклятый космос, да он даже специально сводил наши встречи к минимуму, чтобы я могла отступить и пойти на попятный, чтобы его организм не привязывался к моим бета-колебаниям, а я могла уйти от него, не испытывая угрызений совести…

Так, поездка до Ларка прошла в тихих и сложных размышлениях, что делать дальше, и потрясающе-уютных ночах в одной постели с Мистером Совершенство. При имеющихся проблемах и том, что Фабрис теперь от меня зависим на физиологическом уровне, я, к своему стыду, чувствовала себя счастливой. Впервые за долгое время я вновь ощущала Робера таким, как зимой — открытым и тёплым. Он больше не старался исчезнуть, не пытался от меня отгородиться. Стоило мне зайти в рубку, как он жестом приглашал сесть к нему на колени и помочь в управлении кораблём. Только я начинала зевать, как он переключал управление на автопилот и шёл со мной спать. Быть рядом с ним, помогать, шутить, смеяться, вдыхать его запах и просто молчать было настолько естественно, что, наверное, именно поэтому я не сразу поняла, что мы достигли конечной точки маршрута, когда Фабрис по общей связи вызвал всех в рубку коротким: «Приземляемся».

При взгляде на Ларк перехватило дыхание: огромные, словно небоскрёбы, деревья-исполины с пышными кронами, кристально чистые лазурные озёра, тонкие серебристые извилистые реки и пенящиеся водопады, бескрайние степи и пустыни. Последние особенно притягивали взгляд своей фантастической мертвенной белизной. И стоило всмотреться в белые пятна планеты, как на коже выступали мурашки.

Фабрис уверенно направил шаттл к небольшому городку, окружённому каменными стенами. Глянцевые чёрные крыши блестели в лучах солнца, и, присмотревшись, я присвистнула, поняв, что это огромные солнечные батареи, а не обычное покрытие крыш. При этом сами невысокие двух- и трёхэтажные дома причудливо сочетали в архитектуре серый камень и тёплое дерево. С высоты птичьего полёта цитадель Шарршеорон своей асимметричностью и лёгкой аскетичностью напоминала городок докосмической эпохи аграрной планеты, но при этом снующие туда-сюда по самым широким артериям цитадели флаеры и инфраструктура, запитанная на солнечную энергию, добавляли сюрреализма общей картине. А чистоте улиц и дорог и вовсе можно было позавидовать.

Леандр Ламбе тоже хмыкнул, видимо потрясённый увиденным. Это явно нельзя было назвать уровнем первобытных дикарей. Звездолёт мягко приземлился у ворот цитадели.

Перед выходом я взволнованно показала на свой наряд, состоящий из одной лишь рубашки на голое тело. В полёте этот момент не особенно волновал: Леандр Ламбе предпочитал весь путь отсиживаться в каюте и демонстративно меня не замечать, а с Фабрисом мне комфортно в любых вещах. Эмиссар только фыркнул и отмахнулся:

— Даня, поверь, ларки вообще не особенно обременяют себя одеждой, а эта рубашка смотрится на тебе как платье. К тому же она белая, а это цвет, который с удовольствием носят ларчанки, так как здесь очень жарко большую часть времени. Не переживай, как только встретимся с Лейлой, она тебе обязательно что-то одолжит из своего гардероба.

Я не особенно поверила Фабрису, но смирилась. Если уж он считает, что у меня нормальный вид, значит, сойдёт.

Стоило сойти с трапа, как жаркий сухой воздух навалился плотным одеялом, и мне вдруг подумалось, что на Тур-Рине с вечными моросящими дождями и туманами не такой уж и плохой климат. По крайней мере, от падающей с неба воды я привыкла раскрывать купол над головой, а что делать, когда дышать физически сложно и воздух буквально обжигает лёгкие, — большой вопрос.

Как оказалось, Фабрис был прав на все сто процентов. Нас встретили самые настоящие загорелые воины с обнажёнными торсами в коротких кожаных юбках и портупеях с угрожающего вида зазубренными клинками. Их золотые волосы были скручены в жгуты и косы, а концы украшены разноцветными бусинами. На шум приземляющегося звездолёта из города выбежали и женщины в светлых сарафанах, и да, на общем фоне я выглядела почти как местная (если только не учитывать рост, мускулатуру и цвет волос), а вот цварги в своих закрытых тёмных одеждах смотрелись весьма вычурно, и горожане кидали на них любопытные взгляды.

Я мысленно поражалась тому, как сильно коренное население отличается от тех ларчанок и ларков, которых я встречала на Тур-Рине. Или это Тур-Рин так изменил их собратьев? Вроде бы раса одна, но какие же они разные. Взять ту же Лилу из райского дома, которую я воспринимала как обычную гражданку планеты — яркая, как всё на Тур-Рине, в вызывающем наряде и с крашеными волосами, она действительно напоминала ослепительную бабочку, а эти женщины мне показались простоватыми и, на первый взгляд, даже грубоватыми.