Ульяна Соболева - Аш. Пепел Ада
Аш не знал, что все это на самом деле существует, он даже не знал, что, то самое чувство, когда глаза печет, жжёт и все тело наполняется болью…невыносимой душераздирающей болью, пронизывающей и заставляющей задыхаться переполняющими эмоциями от громкого крика ребенка. Его ребенка. Его дочери. Малышке с сиреневыми глазами и черными волосами. Чуду, которое не случается в Мендемае. Все это называется одним словом — счастье, а его глаза пекут, потому что в них зарождается влага, о существовании которой демон не подозревал. Счастье — оно начало просыпаться в нем в тот самый момент, когда его женщина раскрывала ему объятия и жадно принимала в свое тело. Счастье наполняло его все больше и больше, когда он видел ее улыбку, предназначенную для него, когда мчался с ней верхом по берегу мертвого озера, а потом овладевал ею прямо там на земле, возле дерева, в хрустальной воде водопада. В те редкие дни, когда в Мендемае светило солнце и холод сменялся зноем. И он ошалело брал свою женщину где угодно. Зверея от дикой страсти и сумасшедшего чувства триумфа. От того, что и в ее сердце цветет огненный цветок. От нежного "люблю", которое отражалось в каждом взгляде и прикосновении. Когда-то, в другой жизни Аш привык возвращаться с боев в Огнемай, там был его дом. Сейчас ему казалось, что дом — это совсем не каменные стены, к которым он привык, а дом — это место, где тебя ждут. Искренне, долго, с надеждой. Его дом, там, где Шели. Там, где она его ждет вместе с малышкой Марианной. У него теперь СВОЯ семья. И ради них он возьмет за яйца всех своих братьев. Марианна будет наследницей Огнемая и он даст ей свое имя — Марианна Аш. К сожалению, жениться на Шели Аш не мог. Таковы законы. Ирония, но его дети повторяют его судьбу — они никогда не будут законнорождёнными, пока жива Миена и Шели не стала женой байстрюка. Но право наследия получат. А так как Миена бесплодна, то и конкурентов у них никогда не будет.
Аш пришпорил коня, приближаясь к пещерам, он чувствовал, как тоска, голод, сменяются предвкушением, которое наполняют все сильнее и сильнее. Его не было несколько недель, они возвращались с добычей, уставшие, но довольные победой, запачканные потом, кровью и пылью. С головами воинов Берита, привязанным к лукам седел.
Он увидел ее сразу, на склоне, смотрящую вдаль. Ее волосы сияли и развевались на ветру, слегка припорошенные снегом. Извечным снегом Мендемая. И Ашу казалось, что он слышит биение ее сердца даже на расстоянии. Каким-то дьявольским образом Шели чувствовала, когда он вернется. Она всегда ждала его именно в этом месте. Увидела, медленно пошла навстречу, потом побежала, он пришпорил коня и на ходу подхватил ее, усаживая в седло. Несколько секунд упиваться ее взглядом, сжимая лицо пятерней за нежные щеки, убеждаясь, что она цела, убеждаясь, что там, в нежной голубизне, все еще есть его отражение, а потом жадно целовать это лицо, глаза, губы, прижимая ее к себе до хруста в костях. Чувствовать запах ее тела, волос. Спешился, подхватил на руки и понес вглубь пещеры, раздвигая ногой шкуры, закрывающие узкие проходы, освещенные факелами. Целый город в глубине скалы.
Поставил на пол, снова осматривая жадно, пожирая взглядом, а потом содрал с нее платье, умирая от голода по ее телу, опрокидывая прямо на пол, чтобы войти сразу, немедленно, заполнить ее всю, не отрывая взгляда от ее глаз. Видеть, как они закатываются от наслаждения, чувствовать, как она обхватывает его бедра ногами, оплетает шею тонкими руками. Шепчет, стонет, хрипит, кричит его имя выгибаясь навстречу ударам его плоти…и после первой дикой вспышки он не оставит ее, продолжит ласкать, терзать, упиваться ею часами, утоляя дикий голод, утверждая свои права на эту женщину. Все потом — еда, ванна, наполненная талым снегом и разогретая для него, сон. Сначала Шели, под ним, на нем.
Опрокинулся на шкуры, прижимая к себе, вдыхая запах волос, привлекая на свою грудь, взмокшую от пота, и еще бурно вздымающуюся после безудержного секса.
Шели приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
— Здравствуй, любимый, — они оба улыбнулись. Да, он не поздоровался, а точнее поздоровался самым примитивным способом врезаясь в ее тело на дикой скорости, как ошалелый.
— Мари сказала сегодня первое слово.
Аш усмехнулся уголком чувственного рта, поглаживая шелковое плечо Шели кончиками пальцев и наслаждаясь каждым прикосновением.
— Что сказала? Твое имя? Мелиссы?
Шели улыбнулась и потерлась кончиком носа о его щеку, а у него кожа покрылась мурашками. Он никогда не перестанет ошеломляться тому, как на него действует все, что она делает. Самые невинные жесты.
— Нет — папа.
— Неправда.
Аш сгреб женщину в охапку увлекая на себя.
— Правда. Это ты ее научил, да?
— Да! Я!
— Так и знала. Потому что ты эгоист.
Аш приподнялся на шкурах и почувствовал, как Шели прижалась к нему сзади всего тела. Дьявол, он хотел ее снова. Даже после того, как овладевал ею на протяжении нескольких часов к ряду, но его маленькая девочка не выдержит такого натиска.
— Я прикажу, чтоб тебе принесли поесть? — прошептала в ухо и поцеловала в висок.
— Да, прикажи я зверски голодный.
Он встал с постели и накинул на себя рубашку через голову, подхватил меч и положил на сундук. Шели застегивала платье на груди, поправляла волосы, а ему казалось, что даже одежда не имеет права прикасаться к ее коже. Только он. Только его пальцы. Если когда-нибудь к ней прикоснется другой мужчина Аш способен убить ее. От мысли об этом кровь начинала биться в висках, а глаза застилала красная пелена.
— Иди ко мне, — протянул руку и привлек ее к себе.
— Сначала ужин.
Сжал сильно тонкую тали и увлек к себе на колени.
— Сначала ты мне скажешь, что соскучилась, а потом ужин.
Да, она научила его и этому. День за днем Шели меняла его и менялась рядом с ним сама. Из хрупкой полу женщины полу ребёнка она превращалась в уверенную в себе красавицу, от взгляда на которую его черная кровь закипала в венах с каждым разом все сильнее, а член стоял дыбом круглосуточно. Вот кто с честью носил бы корону Огнемая на серебристой головке.
— Я соскучилась по моему мужчине. Сильно. Безумно.
Обвила его шею руками и улыбнулась.
— Ты сердишься?
Да…на себя. За то, что привязался к ней настолько сильно, что не мыслил без нее жизни, за то, что становился рядом с ней слабым и черт его раздери, наслаждался этим. За то, что боялся потерять то, что имел. Он, не ведающий жалости, не знающий самых простых слов, не то, что чувств боялся остаться один, как когда-то, до встречи с ней.
Зашла Мелисса с маленькой девочкой на руках и Ашу показалось что он физически чувствует, как его сердце превращается в пластилин при взгляде на ребёнка. До рождения Марианны он ни разу не видел детей, и тем более не прикасался к ним.
