Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна, или Поиски богов
«Теперь надо искать дальше, но как? Здесь столько магии!» – Досада на пропавшее заклятие и мысль о цели помогли мужчине справиться с собой.
Словно очнувшись от наваждения, Гор физически почувствовал сильнейшее напряжение магического поля, создаваемое тысячами волшебных предметов, большая часть из которых, как бы великолепны они ни были, предназначалась для одного – убивать. А ауры таких вещей (даже не будучи великим магом, герцог знал это отлично) являлись самыми опасными. Молодой бог едва не подпал под власть внушаемых ему жажды обладания и смерти. Теперь он ощущал опасность – на груди и затылке появились мурашки, от силы Хранилища слегка потрескивали волосы. Сейчас Элегор наконец смог выделить и зацепить краем сознания могущественные чары, наложенные на помещение, чары, основным назначением которых было не охранять сие место от чужаков, а напротив, сдерживать мощь вещей, содержащихся здесь. Да, не Хранилище следовало беречь от врагов королевства, а самих врагов – от тех убийственных, соблазнительных предметов, которые покоились тут.
«Найти шкатулку!» – снова напомнил себе о цели визита герцог и впервые испытал легкую тень сомнения: а удастся ли ему задуманное? Одно дело – плести заклинания в собственной магической комнате и совсем другое – здесь, среди предметов, норовящих поймать его в ловушку чар. Но миг сомнения миновал, и Элегор тряхнул головой, прикидывая, с какого конца Хранилища лучше начать поиски, чтобы успеть отыскать ларчик до смены стражей.
Гор закрыл глаза и, настроившись на поиск, вызвал мысленный образ шкатулки – такой, какой запомнил по Семейному Совету у Элии и видению в Бартиндаре. Темное дерево плотной текстуры, прожилки, аромат хвои и ощущение тепла в ладонях при прикосновении.
Внезапно что-то мягко толкнуло Элегора в спину, будто игривый жеребец ткнулся мордой. Герцог мгновенно обернулся с обнаженным клинком в руке. Никого и ничего! А уж лошади точно позади мужчины не было. «Какие лошади на втором этаже замка, в Хранилище оружия, глубокой ночью? – насмешливо фыркнул Гор. – Лошади животные смирные, ночью предпочитают спать, если, конечно, сумасшедший всадник не вздумает отправиться по делам. Моим вот с хозяином не повезло».
Осененный внезапной догадкой, бог прекратил иронизировать, поспешно вернул меч в ножны, снова прикрыл глаза и вызвал мысленный образ шкатулки. Толчок в спину последовал незамедлительно. Стараясь удерживать в сознании цель и одновременно глядеть по сторонам, чтобы не налететь на стойки с оружием или доспехами, Элегор послушно двинулся вперед. Ощутив тычок в правое плечо, свернул направо, и так, подгоняемый толчками в спину, прошел почти до половины залы Хранилища и замер, когда толчки прекратились – как раз напротив весьма впечатляющего доспеха из черненого металла, инкрустированного драгоценными каменьями – изумрудами и желтыми китринами.
«Она здесь? – спросил себя Элегор и сам же ответил: – Ну-ка, проверю».
Бог почесал пятерней в затылке и, решительно откинув забрало шлема, сунул руку внутрь, даже не подумав над тем, что его могли банально заманить в западню. Правда, госпожа Удача благосклонна к смельчакам и идиотам. Какое именно качество в данной ситуации проявил Элегор, вопрос спорный, но ему повезло: ликующе ухмыльнувшись, парень извлек из доспеха шкатулку.
– Спасибо! – поблагодарил герцог своего неведомого благодетеля или благодетельницу, опустил забрало и для проверки открыл шкатулку.
На Элегора с добродушной улыбкой глядел с портрета принц Кэлер. Бог был изображен в привычной дорожной одежде: при мече и неизменной спутнице странствий – гитаре. Прочитав подпись на карте и поспешно захлопнув крышку, герцог восторженно выругался и прошептал: «Значит, они за день отыскали еще одну карту. Надо же, Кэлер – Туз! И, разумеется, ничего мне не сказали. Ну держись, леди Ведьма! Я с тобой расплачусь той же монетой!»
Всякие угрызения совести моментально оставили вспыльчивого бога, он горел желанием поскорее приступить к реализации своего каверзного плана. Теперь, полностью сосредоточившись на своем замысле, он не видел помех в магии Хранилища, да что там, он почти не замечал их.
Смахнув со столика рядом какие-то замызганные полировочные тряпки, Элегор водрузил на него шкатулку, простер над ней руки и призвал силу Звездного Тоннеля Межуровнья, после чего торжественно заговорил. С уст бога с готовностью сорвалось банальное детское заклинание, звучавшее на старолоулендском весьма красиво: «Отыщи мою потерю, приведи меня к ней!»
Даже самое простое заклинание, если в него вбухать побольше энергии, действует на самые сложные объекты – такой постулат герцог взял за основу колдовства, приплюсовав к этому факт ничтожности резонанса от простейших, примитивно сконструированных чар. Кроме того, силу Тоннеля в мирах вообще способны были чувствовать единицы существ.
Идея оказалась хороша, это признала бы даже Элия, но обидевшийся на вредную приятельницу Элегор не собирался делиться с ней своим гениальным замыслом, благодаря очевидной простоте такое решение не пришло в головы хитрозадым принцам, явно перемудрившим с осторожностью. Лейму бы Гор, конечно, все рассказал и пригласил поучаствовать, но Лейма в Лоуленде не было. А значит, герцогу не осталось ничего иного, кроме как использовать заклятие самостоятельно и утереть нос одной высокомерной зазнайке, а заодно и всей ее надменной семейке.
Заклинание поиска сформировалось и зависло над шкатулкой, словно ястреб, высматривающий добычу. Элегор усилил приток энергии, увеличил мощность чар до предельной нормы. Было тяжеловато удерживать рвущиеся из рук магические нити, но герцог оказался упрям и силен. Словно ловчий, он сдерживал охотничью птицу, дожидаясь благоприятного момента. Мгновение это неотвратимо приближалось, теперь все зависело только от сосредоточенности мага.
…Приволакивая от титанической усталости ноги, оставляя после себя пласты полузасохшей грязи, отваливающиеся с высоких сапог, по ночному замку брел Рэт Грей. Узнать знаменитого и неимоверно перепачканного шпиона можно было только по острому длинному носу.
«Ненавижу, – бормотал мужчина, изредка опираясь на стену и оставляя грязные разводы, впрочем, они быстро выцветали благодаря постоянно действующему заклятию чистоты, – как я ненавижу грязь. Вы несправедливы ко мне, Силы! Почему Проныра Фаргюзон жрет пиво в тавернах да лапает жирных баб, собирая слухи, Косой Грогер поет слезливые баллады и лезет под юбки высокородным дамам в Прайгоне, а умнице Рэту достаются роль бродячего торговца и лужи, моря, океаны грязи, куда бы он ни пошел?! Ненавижу! Пора в отставку!»
