Лорен Оливер - Пандемониум
— Ты пришла, — говорит он.
— Я не могла не прийти.
Рядом с нами появляется Рейвэн.
— Уходим, — говорит она.
Всего минута, может, и меньше, и Томас Файнмэн мертв, в зале процедур царит хаос, а мы на свободе.
Мы вбегаем в приемную, у нас за спиной слышен звон разбитого стекла, лязг металла и крики. Регуляторы выбили дверь. Потом мы ныряем в коридор, где воет сирена, а с лестницы уже доносится топот бегущих ног.
Рейвэн дергает головой вправо, на дверь с табличкой «Выход на крышу. Только для эвакуации». Мы двигаемся быстро и молча. Выходим на пожарную лестницу, спускаемся по металлическим ступенькам на один пролет и оказываемся на земле. Рейвэн сразу снимает халат, срывает с лица хирургическую маску и зажимает все это под мышкой. Я мельком припоминаю грузную медсестру за стойкой на входе в центр, то, как ее бюст чуть не вырывал с корнем пуговицы, и понимаю, откуда у Рейвэн этот халат.
— Сюда, — коротко бросает Рейвэн.
Когда она поворачивает голову, я вижу небольшие порезы у нее на щеке и на шее. Наверное, это от осколков стекла.
Мы оказываемся в маленьком дворике с плетеной мебелью. Дворик огорожен невысоким забором из металлической сетки. Рейвэн легко перемахивает через забор. Мне это сделать немного сложнее, и Джулиан подталкивает меня сзади. Рука у меня пульсирует, металлическая сетка становится скользкой.
Дождь к этому времени усиливается. По другую сторону забора еще один дворик, почти точная копия первого, и еще одно здание тускло-коричневого цвета. Рейвэн врывается в дверь, которую кто-то подпер кирпичом, чтобы не захлопнулась. Мы проходим по темному коридору, снова кругом запертые двери с табличками. На секунду мне кажется, что мы снова оказались в лабораториях, и я начинаю паниковать. Но потом мы выходим в просторный и тоже темный вестибюль. Вестибюль украшают горшки с искусственными растениями, на стенах висят разные таблички, указывающие путь к «Эдварду By, эсквайру» и в «Ассоциацию провидцев метрополии». Сквозь вращающиеся стеклянные двери можно разглядеть размытые силуэты людей под зонтами, они идут куда-то, торопятся, толкают друг друга.
Рейвэн идет прямо к этим дверям и останавливается только для того, чтобы подхватить рюкзак, который, это очевидно, заранее припрятала за одним из горшков с искусственными цветами. Она разворачивается кругом и бросает мне и Джулиану по зонтику, а сама надевает желтый плащ и, набросив на голову капюшон, затягивает его так, чтобы не было видно порезов на лице.
После этого мы выходим на улицу и сливаемся с безликим людским потоком. Никогда еще меня так не радовал Манхэттен своими размерами и своим аппетитом. Он проглатывает нас, и мы становимся никем и кем угодно — женщина в желтом плаще, невысокая девушка в красной ветровке, юноша, лицо которого скрыто под зонтом.
Мы выходим на Восьмую авеню, потом сворачиваем на Двадцать четвертую улицу. Теперь мы отделились от толпы. Вокруг ни души, окна в домах зашторены, ставни закрыты из-за дождя, комнаты повернулись спиной к улице. Мы идем одни в сером сыром мире, никто нас не замечает, никто за нами не наблюдает. По водостокам с потоками воды несутся к люкам отбросы, обрывки газет и окурки сигарет. Я отпустила руку Джулиана, но он идет рядом и подстраивается под мой шаг, так что мы почти касаемся друг друга.
Мы выходим на парковку, там стоит только один белый фургон с логотипом «КРЭПС». Этот фургон мне знаком. Я снова вспоминаю о маме, но сейчас нет времени расспрашивать о ней Рейвэн. Рейвэн открывает задние двери фургона и скидывает с головы капюшон.
— Забирайтесь, — командует она.
Джулиан колеблется. Я вижу, что он хочет что-то спросить.
— Все нормально, — говорю я, забираюсь в фургон и сажусь по-турецки на грязный пол.
Джулиан следует моему примеру. Рейвэн удовлетворенно кивает и закрывает за нами двери. Я слышу, как она забирается на пассажирское место. Потом слышно только, как дождь барабанит по тонкой жестяной крыше фургона. От этого звука у меня начинает вибрировать все тело. Мне холодно.
— Что… — начинает Джулиан, но я прикладываю палец к губам, и он замолкает.
Мы все еще в опасности, и я не смогу расслабиться, пока мы не окажемся за границей города. Я стягиваю вниз рукав ветровки и зажимаю в кулаке, чтобы остановить кровь.
Снаружи доносится звук шагов, открывается дверь со стороны водителя, я слышу низкий голос Тэка:
— Забрала их?
Потом голос Рейвэн:
— Была бы я здесь, если бы нет?
— У тебя кровь.
— Просто царапина.
— Тогда едем.
Двигатель фургона оживает, а я готова вопить от радости. Рейвэн и Тэк вернулись. Они снова говорят, будто ругаются, так было раньше, так будет всегда. Они пришли за мной, и теперь мы отравимся на север. Мы снова на одной стороне. Мы вернемся в Дикую местность, я снова увижу Хантера, Сару и Ла.
Мы возвратимся в самих себя, как листья папоротника скручиваются внутрь на морозе. Мы оставим Сопротивление с их оружием и планами, оставим стервятников в их туннелях, АБД с их исцелением, оставим весь этот мир с его слепотой и болезнями. Пусть он превратится в руины. Мы будем в безопасности, укроемся за деревьями, совьем себе гнезда, как птицы.
И теперь у меня есть Джулиан. Я нашла его, и он пошел за мной. Я нахожу в полумраке его руку. Наши пальцы переплетаются, и, пусть Джулиан ничего не говорит, я чувствую, как мы обмениваемся теплом и энергией. Это как беззвучный диалог.
«Спасибо», — говорит Джулиан.
А я говорю: «Я счастлива, я так счастлива, я не могла позволить тебе умереть».
Надеюсь, что он это слышит.
Я не спала целые сутки и теперь, несмотря на тряску и стук дождя по крыше, в какой-то момент отключаюсь. Просыпаюсь я от того, что Джулиан тихо зовет меня по имени. Я лежу головой у него на коленях и вдыхаю запах его джинсов. Я резко сажусь, тру глаза и пытаюсь понять, что происходит.
— Мы остановились, — говорит Джулиан, хотя это и без того понятно.
Дождь уже не так сильно барабанит по крыше фургона. Хлопают дверцы, Рейвэн и Тэк торжествующе вопят от избытка эмоций. Значит, мы без проблем преодолели границу.
Задние двери фургона открываются, и я вижу сияющую от радости Рейвэн. У нее за спиной, скрестив руки на груди, стоит Тэк — похоже, он доволен собой. Я узнаю трещины в асфальте на парковке и маленький сарайчик — мы вернулись в хоумстид.
Рейвэн протягивает мне руку и помогает вылезти из фургона:
— Где волшебное слово? — спрашивает она, как только мои ноги касаются земли, и продолжает крепко держать за руку.
Теперь, когда опасность позади, Рейвэн расслабилась, она улыбается мне легко и свободно.
