Кассандра Клэр - Город потерянных душ
— Алек, — начала Изабель, но тут впереди показался знак: деревянная табличка в форме стрелы со словами «Ферма „Три стрелы“».
Саймон вспомнил, как Люк стоял на коленях, старательно выводя буквы черной краской, а Клэри дорисовала цветочки внизу, теперь уже почти невидимые.
— Поверни налево, — сказал он, взмахнув рукой и чуть не ударив Алека. — Магнус, мы на месте.
Джейс успел прочитать несколько глав Диккенса, прежде чем Клэри уснула на его плече. Сквозь сон она чувствовала, как он отнес ее на руках в спальню на первом этаже. Потом она слышала, как он звал Себастьяна.
Ей снова приснились замерзшее озеро, город, похожий на Аликанте, но с башнями из человеческих костей и каналами, по которым текла кровь, и Саймон, звавший ее. Проснулась она среди смятых простыней со спутанными волосами. За окном было темно. Сначала она подумала, что голоса за дверью ей тоже приснились, но они зазвучали громче, и она подняла голову, чтобы прислушаться.
— Эй, братишка, — это был голос Себастьяна, — все готово?
Повисла долгая тишина и наконец раздался голос Джейса:
— Да, все готово.
— А старуха… она сделала, что мы ее просили? Ну, чашу?
— Да.
— Покажи.
Шуршание. Тишина.
— Если хочешь, бери, — сказал Джейс.
— Нет, — задумчиво произнес Себастьян. — Подержи ее у себя немного. Это ведь ты ее добыл, так?
— Но это был твой план. — Что-то в голосе Джейса заставило Клэри встать и прижать ухо к стене. — Я все исполнил, как ты хотел. А теперь, если ты не против…
— Я против.
Снова раздалось шуршание.
— Что-то не так. Я это вижу. Ты же знаешь, я тебя понимаю, — сказал Себастьян.
— Я устал, и было много крови. Слушай, я хочу вымыться, выспаться и… — Джейс замолчал.
— …и увидеть мою сестру, — договорил за него Себастьян.
— Да, и увидеть ее.
— Она спит.
— Я что, должен спросить у тебя разрешения?
Голос Джейса прозвучал резко; когда-то он так говорил с Валентином. Но с Себастьяном — ни разу, по крайней мере, здесь.
— С чего ты взял? Если хочешь вломиться и с тоской смотреть, как она спит, валяй. Мне этого не понять.
— Ты и не поймешь, — сказал Джейс. — Никогда.
Снова повисла тишина. Клэри не сразу поняла, что Джейс направился в ее комнату, и ей едва хвати ло времени, чтобы лечь в постель и закрыть глаза.
На секунду ее ослепил желтовато-белый свет. Потом дверь закрылась, и комната снова погрузилась во мрак. Джейс подошел к ее кровати и встал у изголовья.
— Клэри, — прошептал он. Она не пошевелилась, но напряглась. — Это я, Клэри, я.
Она открыла глаза:
— Джейс….
Он был в длинном шерстяном пальто, застегнутом на все пуговицы. Шарфа на нем не было, и Клэри увидела черные метки: Бесшумности, Ловкости и Точности.
Глаза у него были печальными, совсем такими, как у ее Джейса, Джейса, который не раз спасал ее, Джейса, который рассказывал ей о соколе, которого убил его отец, Джейса, которого она любила.
Ей показалось, что ее сердце остановилось. Она не могла даже вздохнуть.
— Пожалуйста, — прошептал он, — пожалуйста, верь мне.
Она верила ему. Они одной крови, и любили одинаково; это ее Джейс, такая же часть ее самой, как ее сердце. Но…
— Как? — вырвалось у нее.
— Тсс, Клэри…
Она попыталась сесть, но он легонько толкнул ее обратно на подушки:
— Сейчас не время для разговоров. Мне нужно идти.
Клэри схватила его за рукав:
— Не покидай меня.
Но Джейс взглядом заставил ее замолчать.
— Подожди немного после того, как я уйду, — прошептал он. — Потом постарайся незаметно пробраться в мою комнату. Себастьян не должен знать, что мы вместе… — Он умоляюще посмотрел на нее: — Не дай ему себя услышать, Клэри!
— Стилус. Оставь мне стилус, — прошептала она.
Во взгляде Джейса промелькнуло сомнение. Чуть погодя он сунул руку в карман, достал стилус и протянул ей. Она вздрогнула, а Джейс уже попятился к двери. До самого последнего момента он не отрывал взгляда от ее лица.
Клэри потрясенно сидела во мраке. Джейс. Мой Джейс. Это и вправду он?
Она крепко сжала стилус и окинула себя взглядом. На ней были шортики и топик, руки покрылись гусиной кожей, но вовсе не от холода. Она прикоснулась кончиком стилуса к предплечью и медленно провела по коже, рисуя спираль руны Бесшумности. Затем встала и приоткрыла дверь. Себастьян, скорее всего, ушел спать. Из телевизора тихо лилась фортепьянная музыка — что-то классическое, — Джейс любил такую.
Ноги сами несли ее по коридору, ведущему в кухню. Она пересекла ее, бесшумно поднялась по стеклянной лестнице и бросилась по коридору в комнату Джейса. Толкнула дверь и вошла.
Колдовской огонь мерцал на прикроватной тумбочке. Света было достаточно, чтобы Клэри увидела Джейса, стоящего между окнами. Длинное черное пальто валялось на полу. Теперь Клэри поняла, почему он не снял его, когда вошел в дом: джинсы и рубашка были пропитаны кровью.
— Джейс, — тихо позвала Клэри, потом побежала к нему, но он жестом остановил ее.
— Не надо. — Его голос дрогнул.
Пальцы Джейса расстегивали пуговицы рубашки. Он снял ее и бросил в угол.
Клэри не верила своим глазам. Руна Лилит все еще была на месте, но теперь она не мерцала красно-серебристым светом, а выглядела так, будто кто-то выжег ее раскаленной кочергой.
— Ох! — выдохнула Клэри.
— Это ненадолго, — сказал Джейс. — В смысле, я — ненадолго я. Только до тех пор, пока рана не затянется.
— Я… я хотела, — запинаясь, произнесла Клэри. — Я хотела искромсать эту руну, пока ты спишь. Но побоялась, что Себастьян это почувствует.
— Он и почувствовал бы. Но это — след от пугио, кинжала, который окунули в кровь ангелов. Такие кинжалы редки, я раньше ни одного не видел. Коснувшись меня, клинок обратился в горячий пепел.
— Ты сражался. Это был демон? Почему Себастьян не пошел с…
— Клэри… — Джейс едва шептал. — Эта рана будет зарастать долго, но… не вечно. И тогда я снова стану им.
— Сколько у нас времени? До того как ты перестанешь быть собой?
— Я не знаю. Правда, не знаю. Но я хотел… Хотел побыть с тобой. — Он робко протянул руку, словно не был уверен, что она примет ее. — Ты могла бы…
Она обняла его и уткнулась ему в шею. Она вдыхала его запах, как воздух. От него пахло потом, кровью, пеплом и метками.
— Это ты, — прошептала она. — Это правда ты.
Джейс отстранился и посмотрел на нее. Потом нежно провел по ее щеке. Ей так не хватало его нежности…
