Лиза Смит - Души теней

Дом! Это звучало почти как «рай», хотя Бонни и Мередит не понаслышке знали, какой ад поджидал их в Феллс-Черч. Но так или иначе, все что угодно было лучше этой залитой кровавым светом земли.

Надежда зажгла интерес к жизни, и они снова радовались платьям, сделанным леди Ульмой. Конструирование одежды было одним из немногих занятий, которым леди Ульма могла предаваться, лежа в постели, и она постоянно создавала эскизы. Поскольку прием у леди Блодьювед проходил как в помещении, так и на улице, все три платья должны были быть красивы и в свете свечей, и под красными лучами солнца.

Платье Мередит было глубокого синего цвета с металлическим отливом. В солнечном свете оно казалось фиолетовым, и девушка, представшая на прошлом приеме в образе сирены, выглядела в нем совсем иначе. Платье напоминало наряд египетской принцессы, Левая рука и плечи Мередит были обнажены; но изящная узкая юбка, спадающая прямыми складками до туфелек, и мелкие сапфировые бусины, украшавшие бретельки платья, придавали девушке скромный вид. Волосы леди Ульма велела распустить, а единственной косметикой оказалась черная подводка для глаз. Ожерелье из крупных овальных сапфиров лежало широким воротником. Те же синие камни украшали запястья и тонкие пальцы.

Платье Бонни было по-настоящему гениально: серебристая материя приобретала пастельный оттенок того же цвета, что и освещение. В доме оно сияло как луна, а на улице становилось нежно-розовым, почти как волосы Бонни. Его дополняли пояс, ожерелье, браслеты, серьга и кольца с белыми опаловыми кабошонами. Кудри Бонни были убраны с лица в художественном беспорядке, прозрачная кожа была розовой под солнцем и призрачно-белой в помещении.

Платье Елены снова оказалось самым простым и самым эффектным. Оно было ярко-алым и под солнцем, и при свечах. Глубокий вырез открывал кожу цвета сливок, отливающую золотом в солнечном свете. Платье плотно облегало фигуру, но сбоку от бедра шел разрез, позволявший ходить и танцевать. Вечером перед приемом волосы Елены начесали, превратив в золотистое облако — на улице они сияли рыжим, как на полотнах Тициана, а в помещении становились золотыми. Алмазная отделка декольте, бриллианты на пальцах, запястьях и предплечьях, бриллиантовое колье и подвеска, подаренная Стефаном, в солнечном свете горели как рубины, а при вспышках фейерверка вспыхивали другими красками. Леди Ульма обещала, что зрители ослепнут от сияния.

— Но я не могу это надеть, — протестовала Елена. — Может быть, вы больше не увидите нас, если мы освободим Стефана и сбежим.

— Это касается и нас, — тихо сказала Мередит, глядя на наряды, в помещении сиявшие серебрнсто-синим, алым и опаловым. — На нас надеты лучшие драгоценности, которые мы когда-либо носили в помещении или на улице, но вы можете потерять все это!

— Они вам понадобятся, — Люсьен говорил очень тихо, — лучше, чтобы у каждой из вас были украшения, которые вы сможете отдать за повозку, охрану, продукты… за что угодно. Они сделаны так, что можно вынуть камень из оправы и использовать его для оплаты, и украшения не такие сложные, чтобы напугать какого-нибудь коллекционера.

— Кроме того, они все очень высокого качества, — добавила леди Ульма. — Лучшего нельзя было сделать за такой короткий срок.

Все три девушки не выдержали и набросились на пару — леди Ульму, лежавшую на огромной кровати с альбомом, и стоявшего рядом Люсьена — с поцелуями. Они плакали, совершенно не заботясь о макияже.

— Вы как будто ангелы, — всхлипывала Елена. — Феи-крестные или ангелы! Я не знаю, как смогу расстаться с вами!

— Как ангел, — повторила леди Ульма, вытирая слезу со щеки Елены. Потом она обняла Елену и обвела ругой себя, лежащую в удобной постели, и молодых девушек с влажными глазами, готовых исполнить любые ее желания. Кивнула на окно, за которым виднелась небольшая речка с мельницей, деревья с созревшими плодами, огороды, сады, поля и леса. И наконец, она взяла руку Елены и положила на свой округлившийся живот. — Видишь? — спросила она почти шепотом. — Видишь? А помнишь, какой ты меня нашла? И кто из нас ангел?

При словах «какой ты меня нашла» руки Елены взлетели к лицу, как будто она была не в силах вынести то, что вспомнила. Потом она снова начала обнимать и целовать леди Ульму, уничтожив последние остатки макияжа.

— Господин Дамон был настолько любезен, что выкупил Люсьена, — продолжила леди Ульма, — ты можешь не верить, но, — она посмотрела на тихого бородатого ювелира глазами, полными слез, — я чувствую к нему то нее, что ты к Стефану, — она покраснела и закрыла лицо руками.

— Он освободит Люсьена сегодня, — Елена опустилась на колени и уткнулась головой в подушку леди Ульмы. — И подарит вам имение. Они с адвокатом целую педелю работали с бумагами и договаривались со Стражами. Все сделано — даже если вернется генерал, он вас не тронет. Это ваш дом.

Снова слезы. Снова поцелуи. Сейдж, который, насвистывая, шел по коридору после прогулки с собакой, заглянул в комнату.

— Мы и по тебе будем скучать, — плакала Елена.

— Спасибо.

В тот же день Дамон исполнил все обещания Елены, а еще выплатил каждому слуге большую премию. Воздух был полон конфетти, розовых лепестков, музыки и прощальных возгласов. Дамон, Елена, Бонни и Мередит уезжали к леди Блодьювед. Может быть, они навсегда покидали имение.

— Как ты думаешь, почему Дамон не освободил нас? — спросила Бонни у Мередит по пути к дому Блодьювед. — Я понимаю, что мы должны были быть рабынями, чтобы попасть в этот мир. Но ведь мы уже здесь, так почему не сделать нас честными девушками?

— Бонни, мы и так честные девушки, — напомнила ей Мередит. — Думаю, дело в том, что мы никогда не были настоящими рабынями.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду. Почему он не освободит нас, чтобы все видели, что мы честные девушки?

— Потому что нельзя освободить того, кто уже свободен.

— Можно было бы провести всю церемонию, — настаивала Бонни. — Или это так сложно, освободить раба?

— Не знаю, — Мередит наконец сдалась. — Но могу сказать, что я. думаю. Наверное, он не освободил нас потому, что так он несет за нас ответственность. Не в том смысле, что раба нельзя наказать — мы видели, что случилось с Еленой, — Мередит на секунду замолчала, потому что воспоминания заставили обеих вздрогнуть, — но в конечном счете именно хозяин может лишиться жизни из-за раба. Помнишь, они хотели убить Дамона за то, что сделала Елена?

— То есть он делает это для нас? Чтобы защитить нас?

— Не знаю. Наверное, да, — медленно сказала Мередит.

— Значит, раньше мы ошибались на его счет? — Бонни великодушно употребила «мы» вместо «ты». Из всех подруг Елены на Мередит обаяние Дамона действовало слабее всего.