Его. Моя. Луна - Кира Райт
Потому что для меня нет ничего дороже в этом мире, кроме моих детей. Обоих. И её.
Когда-то я мечтал, что Эррин родит мне сына. Был уверен, что вправе буду требовать это от неё.
Потом отчаялся хоть иногда видеть её, не только что-то требовать.
Потом получил поблажку быть рядом, но был уверен, что никакие дети мне не светят.
А потом произошло чудо. Двойня. Для меня тоже. Не только для кота.
И теперь я уже заранее думал, что мне нельзя терять физическую форму, потому что придётся каждый день сражаться с теми, кто только посмотрит на мою дочь. Я уже представлял, как буду убивать их всех. И если только кто-то посмеет даже подумать, что может прикоснуться к моей маленькой (а маленькой для меня она будет и в пятьдесят, и в сто!) девочке, то глубоко пожалеет об этом. Ох как глубоко.
А ещё я буду учиться сына сражаться и защищать себя и сестру. Кот тоже будет, конечно. Но и я не останусь в стороне. Наш сын будет знать все возможные секреты стаи и прайда. И лучше, и сильнее его не будет никого. Да.
Иногда я с беспокойством подслушивал разговоры Эррин с котом о том, что у него было нормального детства и он сделает всё, чтобы никогда его дети не испытали ничего подобного. В такие моменты он говорил ей, что хорошо, что есть ещё и я, ведь это значит, что сиротами они точно не останутся, ведь я живучий – не сгораемый и не убиваемый. Это он шутил так, стараясь прикрыть горечь своих слов. И в эти моменты я с непривычкой ощущал сочувствие и вину…
Я тоже был участником той лаборатории, что сломала столько жизней. Я не лез особо в дела брата и не пытался остановить его. И в то время, пока я мечтал, как буду развлекаться и обладать Эррин, этот вот сидел в одной из клеток, борясь за свою жизнь. Даже странно, что он не ненавидит меня за это.
Однажды я случайно встретился взглядом с парой главы прайда… Не знаю, что она знала обо мне, сам-то я её прежде никогда не видел, но девочку (а она выглядела именно как девочка) едва не пришлось откачивать. Если глава и не убил меня, то только потому, что его племянник оказался рядом вовремя. А ведь я просто приехал в прайд по делам. Но каким-то чутьём, видимо, бывшая пленница поняла, каким уродом я был в своей прежней жизни.
И теперь я молился Луне, чтобы мои дети не узнали этого. И того, как я поставил метку Эррин… Когда-то это были самые приятные воспоминания. Потом стали неприятными. Теперь, с появлением дочери, они были просто невыносимыми.
Как-то так вышло, что прежде я воспринимал Эррин как отдельную женщину. Не думал, что она тоже чья-то дочь, сестра, сирота, тянущая на себе брата, который до сих пор меня так и не простил и не принял. Даже не за то, что он столько времени провёл в клетке, а потом я открыл на него охоту. А за то, как я поступал с ней. И я его теперь понимал. Мой крошечный сын рычал даже на саму Эррин, если она отчитывала за что-то нашу характерную дочь…
Я не питал иллюзий, что мне все всё забудут. Но и волосы на себе не рвал – сделанного не воротишь. Зато задался задачей исправить будущее. Изменить следующее поколение своей стаи, а нынешнее заставить покориться новым реалиям – теперь все волки объединены в одну стаю, которой когда-то будет управлять мой двоюродный внук (кот ржал два часа, когда узнал, что я стал дедом, и при каждом удобном случае подъё… то есть подшучивает надо мной по этому поводу. С появлением детей я старался не выражаться в доме) или сын альфы серых, а с барсами у нас теперь мир, дружба, жвачка, как говорит Нир.
Поэтому когда встал вопрос, на чьей территории ставить первый общий детский сад (особенно он был нужен для детей, которые из-за прошлой вражды остались сиротами), я предложил стаю.
Глава прайда разве что у виска не прокрутил, глядя на меня как на больного. Зато неожиданно поддержал альфа серых, убедив, что общий альфа стаи – та самая девчонка, что досталась моему племяннику, поставит всем мозги на место, и напротив, это будет очень даже полезно.
На счёт мозгов я сомневался, конечно. Видел уже пару раз, как она владеет силой. Даже объяснять что-то пришлось, что сам знал. К моему удивлению, она меня не послала, а выслушала и поблагодарила. И тренировалась на особенно отмороженных. Именно они после общения с ней выполняли роль тимуровцев в стае. Я только вздыхал, глядя как вчерашние убийцы, бегают с пакетами из магазина до одиноких бабушек и дедушек, а потом моют им полы. Но девчонка утверждала, что это лучше, чем убить их. Так-то оно так, рабочая сила не помешает. Но всё же я старался лишний раз с ней рядом не стоять, а то зацепит ненароком, и будет у моих детей один отец добрый-добрый, но дурачок.
Окрылённый признанием в чувствах Эррин и какой-никакой стабильностью в жизни (вряд ли после того, как сказала, что любит, пошлёт меня подальше), я принялся за строительство с рвением, с которым прежде ничего ещё не делал. Это станет моей благодарностью. Моим искуплением за сделанное. И когда-то мои дети не будут отводить взгляд, говоря обо мне со сверстниками из стаи серых или из прайда. Они будут знать, что я, как и любое живое существо, совершал ошибки, но постарался их исправить.
Нет. Не так.
Исправил.
ЭПИЛОГ. Эррин
Каждый день из центра я теперь торопилась домой. Работа больше не была для меня самым главным в жизни. Я не перестала уделять ей совсем уж мало внимания или быть менее внимательной и въедливой, но всё же приоритеты в жизни с появлением детей изменились. Даже мои подчинённые замечали, что я стала чуть мягче.
Безусловно, при них по-прежнему старалась себя контролировать. И всё так же отгораживалась от дружеских отношений с кем-то – душой компании не стала. Однако, принимать жёсткие решения теперь было непросто. Раньше мне удавалось делать это хладнокровно.
