Упс! или Превратности ведьминой судьбы (СИ) - Наталья Викторовна Екимова
Оставалось только избавить всех нас от Рассерра и его интриг. Первый «Замочек Мрака», предчувствуя, что ему осталось недолго, попытался убить меня с помощью каких-то особо опасных чар, но не преуспел. Гренда и повелитель Гиблой топи Дульнирр тоже были не лыком шиты. Они быстро развеяли хитрые паутинки смертельных чар.
— Не бойся, Вианна. Всё будет хорошо, — глаза дровского некроманта обещали так много, что я задохнулась от непривычного ощущения, что словно парю над землёй. Моя голова предательски закружилась от счастья.
— Моё чутьё подсказывает, что мы одержим верх в последней схватке! — Луйлинн строго посмотрела на брата и добавила нам амулетов на шею. Как будто они и так не свисали праздничными гирляндами. — Ви, соберись! Он не смог обольстить или сломить твою волю. Теперь попробует убить тебя!
К сожалению, я слишком хорошо понимала, к чему всё идёт. Только сдаваться в мои правила никогда не входило. Поэтому вытащила из своей памяти всё, что там скопилось за долгие годы учёбы и практики, и без зазрения совести пустила в ход.
И тут услышала очень тихий голос моей богини:
— Вианна, тебе придётся выйти замуж за Ринна прямо сегодня. Если, конечно, вы оба не против. Иначе никак не получится отправить Рассерра в новую жизнь и вернуть украденную судьбу Гариййе.
— Мы не против. Всё равно собирались провести обряд в погожий летний денёк. Ну и что, что зима на пороге. Это не имеет никакого значения.
К закату все приготовления были закончены. Те, кому было опасно находиться сейчас на алтарной плите, отправились по домам. Я, Гренда, Дульнирр и Старейшая Ишвар терпеливо дожидались Луррию и её супруга Кордина. Они появились, когда погасли последние отблески уходящего дня.
Парочка высших вампиров рисковала не меньше, чем все присутствующие. Если что-то сорвётся, месть беспокойного болотного духа будет страшна и беспощадна. Только жить, не зная будущего собственного рода, они больше не хотели. У меня же и вовсе не было иной возможности выжить и вернуть свой врождённый дар в полной мере.
Луйлинн пришлось применить чары дровских Властительниц, чтобы увести ничего не желающего слушать брата туда, где гибельные болотные чары ничем не смогут ему навредить. Она укоризненно посмотрела на Ринна, но тот был уже не в состоянии прислушиваться даже к доводам своего собственного разума. Чужие же советы отскакивали от него как от стенки тот самый горох.
Гариййя протаяла у самой кромки прямоугольника и о чем-то долго шепталась со своей сестрой и отцом. Видимо Гренда и Дульнирр не желали, чтобы хоть что-то пошло не так. Они тоже скучали по попавшей в страшную беду родственнице. Делали всё, чтобы исправить ситуацию и избавиться от бесконечных интриг и козней Рассерра и тех, кто ему верно служил.
Потом Наследница повелителя Гиблой топи подошла к каждой курительнице и всыпала туда по горсти серебристого порошка, что-то нашёптывая. Старейшая Ишвар тихо сказала мне:
— Как только Луррия и её супруг Кордин снимут с тебя первый золотой «Замочек Мрака», Гариййя оживёт. Душа Рассерра сожмётся до искорки и отправится к своей будущей матери. Ой, несладко ему придётся! Ведь он родится в оркской семье. Нелегко жить без физической силы и даже и тени дара. Так пожелала Священная Мать Вода. Чтобы все виновные получили по заслугам, мы сразу же проведём венчальный обряд для тебя и Ринна и Гренды и Дориана. Так уравновесим то зло, что пришло в этот мир через возжелавшего чужой доли болотного колдуна.
Вот вспомни дурака, и он появится! Извергая проклятия и потрясая бесплотными кулаками, в кромешной тьме возник мечущий громы и молнии Рассерр собственной персоной.
Наш главный враг оказался совсем не готов к тому, что колдовство Гариййи пригвоздит его к краю алтарной плиты, полностью лишив возможности двигаться и разговаривать.
Она сладко пропела:
— Пришла платить по счетам, милый! Как ты мог подумать, что я такая же подлая и гнилая, как Ирисса и остальные твои служанки? — призрак болотной девы деловито произносил одно заклятье за другим, заставляя своего главного обидчика становиться всё бледнее и прозрачнее.
Потом в дело вступили Луррия и Кордин. Оказывается, глава именно этого рода высших вампиров был в близком родстве с повелителем Гиблой топи Дульнирром.
По моему телу пробежала волна такой боли, что у меня чуть искры из глаз не посыпались. Только Рассерр напрасно праздновал победу. Бывшая супруга Кээра быстро избавила меня от мучений с помощью целительной силы, что получила после перерождения. В голове пульсировал голос моей богини:
— Вианна, с твоих губ не должно сорваться ни одного звука. Иначе я не смогу спасти тебя от гибели.
— Вы все пожалеете! — злобно шипел призрак, прекрасно понимая, что оказался в меньшинстве и не сможет противостоять нам.
Меня корчило и ломало, точно я была молодым деревцем, угодившим в свирепую зимнюю бурю. Они нередко случались в нашем королевстве. Каждый вздох давался с таким трудом, точно мне на грудь положили гранитную могильную плиту. Я боролась с отчаянием утопающего, цепляющегося за тоненькую веточку, что вот-вот обломится.
Слышала, как Старейшая Ишвар и Гренда сплетают в сложный узор чар две песни без слов. Дульнирр отбивал дробный завораживающий ритм на небольшом барабане, изготовленном из особым образом высушенной болотной тыквы. Резкие звуки удивительным образом оттеняли голоса его дочери и оркской шаманки.
Эпилог
Гариййя выкрикивала отрывистые фразы из одного только слова. Каждое врезалось в бесплотное тело её бывшего жениха точно калёная стрела в трепещущую плоть воина, идущего на приступ замковых врат. Мстить болотная дева не собиралась. Лишь хотела вернуть украденную у неё жизнь.
Луррия и её супруг принялись отбивать левой рукой два ритма на поверхности алтарной плиты, опустившись на одно колено и опираясь на правую кисть, и читать молитвы. Священная Мать Воды молча стояла рядом, распространяя вокруг себя благодать. Как подсказало мне ведьмино чутьё, только эта сила и не давала мне развоплотиться, как того хотел бессердечный Рассерр.
Проводить ритуал пришлось до самого рассвета. Мне было так больно и холодно, что боялась или закричать, или потерять сознание. Показать собственную слабость не имела права. Лишь сила воли, которую с юности пестовала и растила любая уважающая себя колдунья, не давала мне сломаться и прекратить борьбу. Про себя рассмеялась, что больше всего на свете мне хочется по волоску выдрать блондинистую шевелюру на глупой голове пленённого нами болотного духа.
Вынырнув в очередной раз из полубеспамятства, поймала
