Подлунная Роза - Алёна Дмитриевна Реброва
Молодой колдун, обретший могущество и выпущенный на волю, склонен искать приключения, которые способны навредить и ему, и окружающим. В армии же наши воспитанники находили желанное применение своим силам, почет и призвание, а вместе с тем военные воспитывали в них честь и достоинство. Мы могли быть спокойны за судьбы своих выпускников, зная, что они не окажутся в ловушке, подобной той, в которую однажды попалась Умма.
С раннего детства Эстер и Кейси окружала такая суета вокруг колдовства, что они, наверное, не могли не выучиться швыряться друг в друга искрами раньше, чем нормально говорить. С годами обе они стали совершенно несносны, и проще было справиться с Эдвином, когда он еще жил в обличье дракона, чем с этой парочкой. Наше счастье, что вокруг оказалось достаточно нянек, иначе мы бы не вынесли тяжелого родительского бремени: все-таки нас с Эдвином природа склеила иначе, чем Рик и Томаса, мы были не способны на строгость и запреты, особенно по отношению к двум очаровательным мордашкам. Дочери, вероятно, не возражали против нашей мягкотелости. Мы часто уезжали, а они в наше отсутствие развлекались, наводя ужас на тех обитателей замка, которые не могли дать им отпор. Неидеальные дети и неидеальные родители, все было честно, так что мы жили в мире и согласии.
В семье Томаса, к сожалению, дела шли хуже. Нилс грезил магией, но Томас был непреклонен. Верховая езда, фехтование, охота, науки – он ковал из сына достойного наследника, старался не оставлять ему ни единой свободной минуты, чтобы его не утянуло в неверную сторону. На какое-то время все вроде бы наладилось, но, когда Нилсу исполнилось двенадцать, Рик родила дочку, чудесную маленькую принцессу, и Томас, для которого девочка стала светом всей жизни, ослабил свой надзор. Чувствовал ли Нилс себя брошенным или в нем взяла верх жажда приключений, но он опять стал сбегать. В основном он прятался в нашей с Эдвином хижине, которая каким-то чудом еще стояла на месте, но иногда пропадал неизвестно куда на целые недели.
Однажды, в особенно мерзкую дождливую ночь, мы с Эдвином, девочками и учениками сидели в большой комнате, где один из новеньких читал вслух легенды южных земель. Огонь, теплые одеяла, чай и приятный баритон Эдварда убаюкивали, так что гром за окном казался далеким, а молнии – лишь отблесками огня в камине. Эстер и Кейси улеглись на мне, я оперлась на плечо Эдвина и была готова задремать, поддавшись уютной атмосфере.
Где-то в глубине замка грохнула дверь, впуская гудящие порывы ветра, и уютную дрему как рукой сняло. Девочки подскочили, сонно хлопая глазами, Эдвард утих, мы с Эдвином переглянулись. Похоже, какому-то путнику сильно не повезло с погодой.
Все слуги уже спали, и мы двинулись встречать бедолагу всей толпой. Каково было наше удивление, когда в пожаловавшем бродяге мы узнали Нилса! Его охотничий костюм был перепачкан, с волос стекали ручьи воды, а глаза затуманились от усталости, он едва стоял на ногах.
– Небо, Нилс! Что с тобой стряслось?!..
Я бросилась к племяннику и стала снимать с него тяжелый плащ, промокший до нитки.
– Все в порядке. – Он улыбался. Нилс, уже переросший меня почти на голову, забрал из моих рук тяжелый плащ и отшвырнул в сторону, чтобы обнять меня. – Просто выбрал неудачное время, чтобы заехать в гости.
– Отец знает, что ты здесь? – строго спросил Эдвин, складывая руки на груди.
Племянник отстранился от меня и уже открыл рот, чтобы соврать, но под взглядом Эдвина передумал и лишь покачал головой. Правильное решение.
Близняшки обступили брата, радостно щебеча, и Нилс отвлекся на них, ловко скрывшись от дальнейших расспросов, так что объяснения мы получили лишь на следующий день.
С утра парень сменил охотничье облачение принца на простую одежду, вымылся и пристроился среди десятков наших учеников. Когда мы с Эдвином спустились к завтраку в общую столовую, он вовсю острил с ровесницами-колдуньями. Ему было уже шестнадцать – возраст, когда общество девочек кажется предпочтительнее мужского круга. Пришлось прервать их упоительную беседу и вытащить Нилса за отдельный стол, чтобы поговорить. Ему это не особенно понравилось, но он подчинился.
Ничего нового он нам не сказал. Он снова просил отца отправить его к нам на обучение, тот отказал, и Нилс решил, что уже достаточно вырос для того, чтобы самому принимать такие решения. Теперь он тут, и ни за что не уйдет, если только Эдвин не превратится в дракона и не вышвырнет его за стену – вот его точные слова.
Настойчивость юного принца убедила нас написать Томасу. Дальше так продолжаться не могло, он должен был позволить сыну учиться у нас, иначе рано или поздно Нилс найдет другой способ получить желаемое. Уж лучше он будет под нашим присмотром, чем отправится за знаниями неизвестно куда и к кому.
Пока мы ждали ответ, беглый принц успел сдружиться с половиной учеников и стать всеобщим любимцем. Эстер и Кейси, польщенные просьбой своего обожаемого старшего брата научить его хотя бы пустякам, наперебой выдавали ему все, что успели уяснить к восьми годам, от них не отставали и молодые колдуньи, поэтому к третьему дню племянник, сияя от гордости, продемонстрировал нам свое первое варево.
Он засыпал нас вопросами, с восторгом слушал про травы и природу, – то, что другие считали невыносимой скукой, Нилс поглощал взахлеб. Серьезность и страсть, с которой он подходил к любой мелочи, говорили о его большом потенциале.
– Он очень похож на меня, – сказал Эдвин как-то раз, когда мы были одни в нашей спальне. Муж стоял у окна, его темные волосы спадали по плечам до самого пояса, сливаясь с темной мантией, я подошла к нему. – Пугающе похож.
– Уверена, Томас упокоится и разрешит ему остаться с нами, – проговорила я и прижалась щекой к надежному плечу.
– Не знаю, хорошо это будет или плохо, Одри. – Эдвин взглянул на меня, его обуревали сомнения. – Я узнаю в Нилсе свою жадность, словно смотрю в зеркало на свое отражение тридцатилетней давности. Если он пойдет по моему пути, то получит могущество намного раньше, чем будет способен с ним справиться. Возможно, Томас прав, что ограждает его от колдовства.
– Ты верно говоришь, он похож на тебя. – Я кивнула, встречая его взгляд. – Но разве ты остановился бы только потому, что тебе так сказали? Окажись на твоем
