Жена алого императора - Мария Боталова
Жамон, конечно, постаралась. И не только Жамон – над тем, чтобы собрать все эти образцы, наверняка трудилось не меньше десятка людей! А нам теперь предстояло просмотреть все это вдвоем. Но Эроан прав – когда мы вместе, этот завал уже не кажется таким кошмарным.
– Хм… смотри, здесь ленточки трех разных цветов. Мне нравится этот, – Эроан указал в середину. Две ленточки по бокам я сегодня уже видела, а вот та, что располагалась посередине, и была того цвета, которого мне сегодня не хватило – нечто среднее между первыми двумя.
– Прекрасно, – я кивнула. – Значит, выбираем ее.
Мы погрузились в работу. Не сказать, что очень увлекательную, но необходимую. Я отмечала наш выбор прямо в альбомах. Там же на пустых страницах делала заметки, в каком именно виде хотелось бы видеть те или иные элементы декора.
Не каждый раз наши взгляды сходились, но Эроан по большей части уступал моему выбору. Впрочем, пару раз я великодушно уступила ему.
– А мне нравятся узоры такой формы, – я ткнула пальчиком в изображение после того, как Эроан заявил, что предпочитает более резкие линии.
Собиралась еще капризно надуть губки, но не успела – Эроан ими завладел в примиряющем, весьма горячем поцелуе.
– Как скажешь, любовь моя. Уступаю.
Но помимо игры и веселья, раз уж нельзя послать прорву работы и сжечь несчастные альбомы, в этом было и тепло, и взаимопонимание, и какой-то удивительный уют, которым я наслаждалась, впитывая в себя атмосферу сегодняшнего вечера, запоминая. Такие моменты невероятно важны и ценны. Особенно сейчас, когда мы залечиваем надлом в наших отношениях, заменяя пережитую боль заботой и вниманием друг к другу.
Мы настолько увлеклись общим делом, что стук в дверь оказался неожиданностью. Хотя… если задуматься, именно этого мы должны были ждать.
– Входи, Даррэн, – разрешил Эроан, безошибочно определив, кто заявился так поздно. По биению сердца, по уникальному движению крови Эроан чувствует, кто рядом с ним, даже сквозь стены.
Я отложила предпоследний альбом – ура, мы почти закончили! – и поднялась с колен Эроана. Если бы Даррэн пришел, чтобы обсудить свои предпочтения в декоре, я бы осталась сидеть. Но тема предстояла слишком серьезная. Эроан тоже поднялся. Фьёр встрепенулся, однако пока не спешил спрыгивать с подоконника – с его насеста открывался гораздо более лучший обзор, чем с пола.
– Мы взяли его. Орденец, – объявил Даррэн.
Внутри похолодело.
– Что ему нужно от Стаси?
– Я его знаю? – спросили мы почти одновременно.
– Поскольку это орденец, допрос усложняется и затягивается. Что именно нужно, пока не выяснили, однако есть предположения. Это не аристократ – слуга, устроился во дворец недавно, бегает по мелким поручениям. Так что Стася его вряд ли знает, – Даррэн перевел взгляд на меня, давая понять, что это и есть ответ на мой вопрос.
Я согласно кивнула. Да, аристократов я старательно запоминала, а вот слуг… только тех девчонок, кто наведывался ко мне достаточно часто, чтобы считать их моими личными горничными.
– Предположения? – уточнил Эроан.
– Есть подозрения, что хотели выманить именно Стасю. Вероятно, из-за приближающейся свадьбы. Несмотря на то, что вы все сделали так, чтобы ваша свадьба выглядела как выгодный политический союз, среди народа уже ходят слухи об искренних чувствах нашего императора к девочке-фениксу.
Ого! Я уже даже не юный феникс, а девочка? Надо будет еще поработать над имиджем. Императрица все же не должна казаться девочкой. Хотя… не скрою, мне приятно, что в облике сохраняется некая невинность.
– Так больше продолжаться не может. Завтра же устроим проверку. Фьёр, Стася, вы готовы?
– Да, – ответили мы с Фьёром одновременно.
Эроан уже научился отличать «да» и «нет» в решительных трелях рааха, так что дублировать его ответ не потребовалось.
На следующий день, обещавший быть насыщенным и напряженным, занятие в Феоаре выдалось особенно сложным. Когда наставник по боевой магии встретил словами: «Сегодня будет проверка, готовьтесь» – я предположила, что будет непросто, но все равно не ожидала такой жесткости.
Наставник – немолодой, крепкий феникс – безжалостно гонял нас с Фьёром по тренировочной площадке, расположенной на крыше. Несколько раз, уходя от магических атак, я срывалась с парапета, но вовремя расправляла крылья и взлетала. Нам с раахом приходилось то бросаться друг другу на помощь, то разделяться – и мне упорно казалось, что наставник загоняет в заготовленную заранее ловушку.
Не ошиблась! Вот только предотвратить не смогла.
Фьёр угодил в сеть, которая опутала его со всех сторон и прижала к полу. Я ощутила его дискомфорт – еще не боль, но нечто, на нее похожее. Сеть искрилась и колола, несмотря на все попытки вырваться. Я бросилась Фьёру на помощь. От одной атаки уклонилась, вторая задела меня по плечу и прошла по касательной. Кожу обожгло болью, ткань туники намокла. Неужели до крови пробил?! Удивление не помешало мне вовремя среагировать. Вот только удар наставника оказался слишком сильным. Он не пробил мою защиту, но смел меня вместе с ней, впечатывая спиной в стену. Крылья смягчили столкновение. Я попыталась оттолкнуться ими, но угодила в еще одну ловушку, на этот раз предназначенную лично для меня. Стена неожиданно раскрылась потоком золотистой магии и приняла меня в свои объятия, оплетая и не давая вырваться.
– Вот ты и попалась, – усмехнулся наставник, внезапно материализуя в руках кинжал.
– Что вы вытворяете?! – возмутилась я, еще не веря, что все это может происходить по-настоящему, и пытаясь разрушить иллюзию надвигающейся опасности. – Вы не должны причинять Фьёру боль! Он темный раах и…
– И что с того? – перебил наставник, медленно приближаясь ко мне и поигрывая кинжалом в руках. – Темному рааху больнее от светлой магии, да. Что с того? Полагаешь, противники будут с ним церемониться? Поберегут, учтут эту особенность?
– Прекратите, – приказала я, старательно пытаясь высвободиться. Но моя магия не справлялась. Не потому, что слабее, а потому, что умений пока не хватало найти лазейку в ловушке и тем самым разрушить ее. – Это уже переходит все границы.
– А мне плевать. Я лишь играл свою
