Испытание любовью (СИ) - Северная Елена

— Хватит! — рявкнул Раух. — Немедленно доставить храмовника из ближайшего храма, и подготовить эту… пару к обряду!

Служитель храма прибыл быстро. Словно ждал у ворот. И платье невесте нашлось. Белое, кружевное, расшитое мелкими прозрачными камнями. Сонька в радостном предвкушении кружилась перед зеркалом. У неё ещё никогда не было такого шикарного платья.

— Ничего, — приговаривала она и свысока смотрела на других горничных, что помогали ей одеться. — У меня будут самые модные платья, самые дорогие украшения, самые лучшие меха!

— Сонька, — не выдержала Тина, — ты бы язык свой прикусила. Откуда у твоего будущего мужа столько денег?

— Как откуда? — опешила невеста. — Герцог Баркжама — самый богатый, всем это известно. Только вам, глупым курицам, это надо напоминать. Вы должны знать, что служить нам, герцогам Баркжама, это честь! И я ещё посмотрю, кто из вас будет самым достойным, чтобы быть моей личной горничной! Хотя … — она брезгливо осмотрела всех девушек, — среди вас точно никого нет. Придётся выбрать среди низшей аристократии. Только высокородная может касаться меня и моего ребёнка.

— Сонька, ты допрыгаешься, что Шандор тебя просто уволит!

Талии надоели высказывания наглой девицы. Она нахлобучила на её голову обруч с фатой и подтолкнула к выходу. — Иди уже, тебя у алтаря ждут.

«Будущая герцогиня Баркжама» презрительно фыркнула, гордо вскинула подбородок и царственно выплыла из своей комнаты. Эти общипанные курицы ещё ответят за свои слова! Вот только герцог наденет на её палец обручальное кольцо, да появятся на запястьях брачные узоры, вот тогда она уж отыграется! Все заплатят!

Теперь, выйдя из комнаты, Сонька торопилась. Вдруг действие травы закончится? Она же в пылу страсти совсем забыла натереть герцога маслом с лыбицей! Не забыть бы сегодня во время первой брачной ночи!

Внизу, в малой бальной зале всё было готово для брачного ритуала. Храмовник привёз с собой небольшой переносной алтарь, одикон — складной антиминс, при помощи которого можно справлять ритуалы в любом месте. Ради такого случая Раух позволил большинству слуг присутствовать на самом ритуале. Они стояли кучкой и переминались с ноги на ногу: никогда брачные ритуалы для слуг не проводился в замке, а тем более при участии хозяевов.

Для Соньки всё пролетело, как один миг. Вжих — у вот уже на месте небольшого пореза ритуальным кинжалом, чтобы окропить алтарь кровью, расцвела яркая татуировка. Но … Что это? Она совсем не похожа на ту, что у самого герцога. Сонька помахала рукой, в надежде стряхнуть с запястья странную разноцветную вязь, только это не помогло. Рисунок продолжал распространяться. Вот он уже забрался на обнажённое плечо, спустился в декольте, полз по скулам — она чувствовала лёгкое жжение под кожей, словно татуировка прожигала себе место.

— Что это? — в ужасе прохрипела она.

— Это печать Дорна! — громом прогремело в зале.

Сонька похолодела. Печать Дорна — это рабское клеймо. Его накладывали на преступников, а самих после клеймения отправляли на рудники. Там они и заканчивали свою жизнь, которая значительно сокращалась из-за воздействия ядовитых паров.

— Именем короля, — продолжа греметь голос, — за умышленное причинение вреда герцогу Баркжама, простолюдинка Софья Горская приговаривается к пожизненным работам на рудниках Арна.

— Вы не имеете права! — взвизгнула Сонька. Она уже отошла от первого шока и теперь намеревалась бороться за свою свободу. — Это герцог сам залез ко мне в комнату! Я его не приглашала! Он сам забрался ко мне в постель! Ну скажи же, чего столбом стоишь! — повернулась она к своему мужу.

На месте ожидаемого герцога стоял высокий черноволосый мужчина, только отдалённо напоминающий Рауха. Сонька перевела взгляд на его руку и увидела такую же татуировку-печать. Он — раб? Она вышла замуж за раба? Это же подстава! Её мужем должен быть Раух! А как же герцогство? Дыханье девушки стало прерывистым и тяжёлым. Ещё немного и …

— Я не хочу на рудники! — заорала Сонька. Она развернулась и бросилась наутёк.

Только печать не дала ей далеко убежать. Через несколько метров неведомая сила притянула её обратно к мужчине.

— Дослушай до конца! — раздался снова ненавистный голос. Да кто же это так противно орёт? — У тебя будет возможность избежать участи тяжёлых работ.

— Какая? — с надеждой вскинулась девушка. Она уже рисовала себе все возможные пути избавления от печати.

— Беременные не работают в рудниках, они обеспечивают необходимые условия в лагерях проживания, — усмехнулся голос. — Если по дороге на место заключения забеременеешь, вам с мужем выделят отельную ячейку в бараке. Не успеешь — пойдёте в общий.

— Мы будем стараться, — прогудел молодой муж, сцапал жену огромной лапищей и прижал к себе, плотоядно заглядывая в декольте.

От этого взгляда Сонька поёжилась. В её голове тут же сложилась картинка — КАК он будет стараться оплодотворить её. Но это совсем не то, чего она хотела! Сонька застонала сквозь до боли сжатые зубы.

— А потом? — всё же нашла в себе силы и спросила она. — Потом, когда ребёнок родится?

— После родов ты освободишься от брачных обязательств, а после того, как ребёнку исполнится три года, — отправишься в общий барак. Если опять не забеременеешь, — злорадно добавил голос.

— Это что же, — ахнула Тина, — ей всё время надо будет заключать брак и рожать?

— Это самое милосердное наказание за такое преступление, — холодно ответил голос и провозгласил: — приговор окончательный, обжалованию не подлежит! К исполнению приступить немедленно!

Храмовник сложил свои принадлежности, поклонился хозяевам и покинул зал, который сразу же наполнился блюстителями порядка. Они окружили Соньку с мужем плотным кольцом, почтительно поклонились властителю земель и замка, затем плавно перетекли к выходу и исчезли под дружный «Ах!» слуг. Им не часто приходилось видеть полицейские порталы в действии.

— Это вам всем урок на будущее, — холодно сказал герцог. — Я не буду никого связывать клятвой верности или чем-то подобным. Вы все взрослые и должны сами отвечать за свои проступки. Любое преступление будет караться жестоко. То, что случилось с Софьей, — это лишь благодаря заслугам её тётки, которая долгое время служила мне верой и правдой. Смерть любимой племянницы она бы не перенесла. У Софьи есть возможность ещё выжить. Пусть даже и на таких условиях.

— А что потом происходит с такими детьми? — раздался голос Талии. Только она осмелилась задать вопрос взбешённому хозяину.

Раух пожал плечами. Он не хотел отвечать, но Александра умоляющим взглядом уговорила.

— Детей забирают в специальные учебные заведения. Они на полном гособеспечении. У тех, у кого обнаруживается магия, есть возможность продолжить обучение в средних учебных заведениях. У кого магии нет, — он опять пожал плечами, — они получают мирные профессии низшего звена.

Слуги стали переглядываться, но больше никто не посмел что-либо сказать.

— Все свободны! — махнул рукой Раух.

— Нас сегодня покормят? — осведомился Тарт. Он сложил руки на груди и нетерпеливо постукивал пальцами.

Вместо ответа Раух приглашающим жестом указал на выход из зала. Слуги как будто растворились — с такой скоростью они ринулись исполнять свои прямые обязанности.

— Жаль девку, — вздохнула уже немолодая кухарка, когда чистила картофель. — Какая она ни была дрянь, но такой участи и врагу не пожелаешь.

— Не думаю, что она бы тебя пожалела, — хмыкнула повариха.

— Всё равно, это слишком жестоко! — не согласилась та. — Это же до конца жизни придётся рожать! А, если мужу она не понравится?

— Другой с удовольствием займёт его место! — вмешался помощник поварихи Дан. Он принёс дрова для жаровни, в которой будет готовиться мясо. — Я слышал, как господин дворецкий говорил об этом Талии. — Муж обеспечивает необходимые условия своей беременной жене и тоже работает не в рудниках, а в лагере. В этом есть своя выгода. И потом, — он принялся растапливать жаровню, — лучше так, чем пожизненная каторга в этих рудниках!