Конфидент - Ксения Викторовна Мирошник
– Если говорить о том, что произошло в последние месяцы, здесь тоже есть моя вина. Я стала причиной того, что Итаниэль нарушил правила. Я выдала его секрет. Испортила его размеренную жизнь, что повлекло за собой цепочку дальнейших нарушений. Итаниэлю пришлось исправлять мою оплошность. Одним словом, в вашей власти либо разрешить нам воспользоваться законным правом все исправить, либо казнить нас обоих!
Зал вновь отреагировал довольно шумно, а члены совета принялись обсуждать мои слова. Как же тяжело, наблюдая их перешептывания, ожидать решения суда!
– Древний закон существует, и хотя прецедентов не было, закрыть на этот факт глаза вы не посмеете! – прервала совещание Мариона, и мы с Итаном обернулись к ней. – Этель имеет право на то, о чем сказала. Как мать, я согласна с ее словами о моем равнодушии. В том, что случилось, есть и моя вина. Сейчас во мне достаточно смелости, чтобы не отрицать этого. – Она повернулась к Итану. – И достаточно смелости, чтобы попросить прощения. За все.
Тело Итана вновь напряглось, даже не представляю, что он испытывал сейчас. Суд не место для решения семейных проблем, да и Итану стоило обдумать все, что он узнал сегодня. Ему нужно было время, чтобы осознать и принять новую для него истину. Теперь у него был отец, в лицо которому Итан смотреть боялся, как мне показалось. Он не был готов, и я это понимала. Еще у него появились не сводные, а родные братья и сестра. При иных обстоятельствах это было бы подарком судьбы, несказанным счастьем. Но сейчас Итан еще не прочувствовал все до конца, еще не смирился с огромным обманом. И потому он только кивнул матери, подавляя все захлестнувшие его эмоции. Мне подумалось, что пусть его только освободят, и тогда эту семью ждет долгий и непростой разговор.
– Нам необходимо немного времени для обсуждения, – сообщил Вирион.
После этого члены совета удалились из зала, в котором возник ровный гул от тихих голосов всех присутствующих. Итана тоже увели, и мне вновь пришлось с тоской и болью смотреть ему вслед. Но теперь у меня была надежда, что из зала суда мы сегодня выйдем вместе. Я ухватилась за эту надежду и не собиралась ее отпускать.
– Что будет дальше? – спросила я у Маркуса.
Он посмотрел на меня так, будто впервые увидел.
– Отказать они действительно не посмеют. Это вызовет волну возмущения, ведь закон существует, он нами не выдуман. Но обольщаться не стоит. Для членов совета это лишь отсрочка. Они ни за что не поверят, что Алададриэн можно вернуть, а мы дали им право на законную казнь Итана. Нам позволят воспользоваться правом прощения, но все определят сроки. Элмериэль не станет долго ждать. Благом будет и неделя.
– Неделя? – испугалась Мариона. – Это ничтожно мало! Что можно успеть за неделю?
Маркус ласково посмотрел на нее, нежно коснулся руки.
– Если нужно, мы сделаем невозможное. Я лишь признаю, что все, что здесь произошло, буквально взбесило Элмериэля. Наши слова, наше право, выступление Этель. Его гнев не заставит себя долго ждать.
– Права у членов совета равные, Маркус, – вмешалась Сильвия. – Вирион хороший человек, он не станет намеренно вредить нам. В совете есть еще несколько вполне благоразумных людей. Возможно, Тэлмер присоединится. Его судьба должна была решиться час назад. Если его признают невиновным, он примет участие в этом совещании. Это может дать нам шанс.
«Нам шанс», – повторила я мысленно. Удивительная женщина, которая встала горой за сына своего мужа от другой женщины. Уму непостижимо, как причудливо может повернуться судьба.
Мариона благодарно сжала руку Сильвии, а та в ответ слабо улыбнулась. Как я поняла, отношения у женщин были теплыми, если не сказать приятельскими. Общая беда объединяет людей.
Братья Итана молча ждали, и если Инжен был, как всегда, серьезен, то видеть таким Грайса было непривычно. Младший брат отбросил насмешливый тон, в его глазах был виден неприкрытый страх. Это не осталось незамеченным Иледией, она неприметно для остальных взяла его за руку и крепко сжала. Так они и сидели, пока не вернулись члены совета. Я быстро встала, вцепилась пальцами в деревянное ограждение и со страхом гадала, почему же Итана не вернули в зал заседаний. Внутри у меня все сжалось от ужаса неизвестности. В ожидании вердикта я перестала дышать.
Разглядывая членов совета, я увидела среди них Тэлмера и Бриона и облегченно вздохнула, вновь позволяя надежде поднять голову.
– Совет принял решение, – сказал Вирион, после того как Элмериэль подал ему знак рукой. – Мы позволяем человеческой женщине воспользоваться правом на прощение, освобождаем Итаниэля из-под стражи и даем им срок в один месяц, чтобы совершить невозможное. На это время Итаниэль должен будет поселиться в доме матери, чтобы быть под постоянным надзором совета. Женщина должна находиться вместе с ним. Если через месяц они не исправят последствия конфликта, оба подлежат казни.
Я выдохнула, осела в кресле и закрыла лицо руками. Казалось, все счастье мира обрушилось на мои плечи. Итана освободят! Большего мне и не нужно было.
– Где мой сын? – спросила Мариона.
– Его приведут в твой дом через два часа, – сказал Вирион. – А теперь все свободны.
Два часа в доме Марионы были самыми длинными в моей жизни. Я металась из угла в угол, представляя, что будет, если маги обманули нас. А вдруг они не отпустят Итана, вдруг молча казнят? Вдруг из-за моей выходки он снова пострадает?
Но спустя обещанное время в дом Марионы и ее детей громко постучали, и я кинулась к двери, обгоняя всех. Магическая стража привела моего любимого, и выглядел он сейчас значительно лучше, чем в зале суда. Свеж, гладко выбрит, одет в чистую одежду. Ему дали возможность привести себя в порядок. Стражники показались мне знакомыми. Я внимательно присмотрелась… Альберт и Брок! Те самые братья, что поймали меня в проулке Маалона. Встретилась глазами с серьезным взглядом Альберта. Он в упор смотрел на меня. В груди все замерло. Эти двое, скорее всего, злились на меня за то, что сбежала от них. Однако в глазах Альберта ясно разглядела уважение. Он почтительно кивнул мне, а потом они с братом исчезли за дверью. На душе стало теплее, возможно, стражи были благодарны за то, что я не оставила их на верную гибель.
Вся семья застыла в ожидании, никто толком не понимал, что делать. Я видела, как Мариона сдерживала порыв подойти к сыну, возможно, даже обнять его.
