Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП)
Такер вскочил, наткнулся на стол и пьяно бросился с объятиями к Грейс.
— Грейс, ты так красива. Пожалуйста, не отдавай карту девственности Алексу. Я свожу тебя в Маса, Грейс! Мы снова сходим туда и закажем шампанское, которое тебе так понравилось, а после могли бы снять номер в любом отеле города. — Она сбросила его руку, и ее глаза потемнели от ярости.
— О, ничего себе… Хмм… хм… Я скорее предпочту выжечь себе глаза раскаленной кочергой и сожрать дерьмо, но большое спасибо за предложение, Такер. Так мило с твоей стороны, правда, — проговорила она сквозь зубы. Как же я ее люблю.
Итан улыбнулся Грейс.
— Ну а я думаю, что это чертовски потрясающе.
Алекс схватил Итана за плечо.
— Потрясающе? Чувак, да это самая сексуальная вещь в мире. О, Боже, помнишь, когда на ней была та розовая пижамка с мишками? — Он облизал губы, глядя на нее. — Грейс, любовь моя, мы должны поделиться незабываемый опытом…
Закатив глаза, она встала, ее немного покачивало. Я всерьез начал подумывать, что она напилась сильнее меня. Чтобы не упасть, она оперлась руками о стол.
— Что ж, всем спасибо. Почему бы всем, черт подери, просто взять и… просто взять и продолжить обсуждение моей дев... действен... венности, потому что для меня это ни в какой степени не будет, скажем, неудобно или неловко. О…собенно перед мисс Ярко-Розовые Губы, — пробормотала она, показывая на Мари.
Она толкнула свой стул и попятилась.
— Ребят, вы можете проголосовать, кому я должна вручить свою карту девственности. Никаких проблем ведь не возникнет, так, Шейн? — Она подпихнула стол в мою сторону. Он почти не сдвинулся, но она старалась. — Ведь я больше не в гребаной группе, так? И могу трахаться с кем угодно. Верно? Для тебя же это не проблема, да?
Ой, черт. Кажется, я ее взбесил. Она поняла, как я отреагировал, решив, что она отдалась Итану. Но я ничего не мог ей ответить. Если попытаюсь, стоит открыть рот, как меня вырвет, скорее даже не один раз. Мда, я вел себя по отношению к ней как полный ушлепок, и заслуживаю ее злость, как и многое другое.
— Долбоприх! — крикнула она. Ага, она имеет полное право меня так называть, чем бы это ни было.
Мари пьяно захихикала.
— Что за долбоприх, Девственница?
Господи, я мечтаю, чтобы кто-нибудь из девушек заткнул эту курицу. Но серьезно, кто такой долбоприх?
Грейс перевела взгляд на Мари. Святые Стиратели Ощущений, это самый пьяный разговор на моей памяти.
— Это долбаный прибитый хрен или долбанутый придурок в лосинах. Офигенная помада. Вам с Шейном она очень идет. — Напоследок она снова подпихнула стол в мою сторону. Он не сдвинулся с места, но, кажется, ее это не волновало.
Грейс доковыляла до бара и попыталась перелезть через стойку, но в результате она скатилась на стул, падая с него... дважды.
— Рай...ан, — пропела она.
Мари пробурчала сквозь сжатые зубы:
— Какая жалость, правда. Может, просто на нее никто не клюнул. — Она схватила меня за рукав и попыталась сдернуть с места. — Ну же, Шейн. Отвези меня домой, и я покажу тебе, насколько далеко ушла от девственницы.
Леа ударила ладонями по столу, заставляя всех подпрыгнуть и повернуться к ней.
— Почему бы тебе не заказать огромную такую чашку рта-нахрен-закрывателя? Иди домой и ублажай свою прелесть. А следующее, что вылетит из твоего ротика в адрес Грейс, будет сопровождено полетом выбитых зубов. Тебе понятен такой язык или для тебя надо перевести это на язык тупых шалав? Шуруй отсюда, и поиграй в «спрячься и вали нахрен».
Затем Леа переметнула свой взгляд на меня.
— А ты, Шейн. Соберись, Кончита, и кончай дерьмо распылять. И если у тебя получится — тебя будет ждать очень долгая и одинокая дорожка на пути к ее прощению. — Она перегнулась через весь стол и громко прошептала: — Думаю, самым адским адом для тебя окажется жизнь без нее, учитывая, что у тебя был последний шанс, о чем ты знал. Не будь мерзавозом!
Леа вернулась на свое место, а я достал из кармана свой телефон и набрал сообщение Грейс. Леа права, но для разговора с Грейс я был чертовски пьян. Я бы только еще больше облажался.
Шейн: Мне так чертовски жаль.
Мари пихнула меня в плечо и ушла. Слава Богу.
С меня букет для Леа, еще один.
Но беседа на этом не закончилась:
— Хм... а кто за хрен этот «мерзавоз»? — усмехнулся Алекс.
Леа фыркнула, поднялась и скрестила руки на груди.
— Ладно, объясню вам быстренько, кто это, и пойду к Грейс, чтобы попытаться отговорить ее от стрельбы по живым мишеням с высокой колокольни. В иерархии мерзавцев существует пять уровней: мерзавец, мерзкий гад, мерзкий ублюдок, мерзкое отродье и на самом верху, король их всех, в котором присутствует феноменальное количество мерзости — мерзавоз. Это когда кто-то настолько большой мерзавец, да просто КОРОЛЬ всех мерзавцев, даже фраза «мерзкое отродье» не описывает всю его мерзость, он воплощает собой ВСЕ ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ уровни мерзкой иерархии, и именно в таком случае используется термин мерзавоз. И прямо сейчас Шейн Макстон самый большой Мерзавоз на планете!
Должен был согласиться с ней. Ну а еще посмеяться, потому что эта чертовщина была просто забавной.
За спиной у Леа я наблюдал, как у невменяемой Грейс в заднем кармане завибрировал телефон. Где-то минута у нее ушла на то, чтобы его нащупать, при этом она едва не упала со стула, но потом, наконец вытащив его и прочитав сообщение, она выкрикнула:
— Ха! Конечно! — выкрикнула она.
Проклятье.
Грейс опрокинула свой напиток и поставила шот на барную стойку, а в следующую минуту рядом с ней возникла Леа и обняла. И, черт возьми, это разбило мое сердце. Опять. Я и представить себе не мог, что там еще было чему разбиваться.
Спотыкаясь, я прошел через весь бар к Грейс. И это заняло гораздо больше времени, чем я ожидал, поскольку я все еще пытался удержаться от рвоты. Или от падения. Или просто не потерять сознание. И какой дебил предложил сыграть в эту глупую игру? Стиратели Ощущений, черт, какое точное название.
Грейс крутанулась на стуле, и я замер перед ней, облокотился руками на стойку по бокам от нее, заключив при этом в ловушку. Я глубоко вдохнул ее аромат и заглянул ей в глаза. С ее губ сорвался тихий стон, и она задрожала. Я придвинулся к ней еще ближе и нежно прикоснулся лбом к ее. Она задрожала сильнее, поэтому, чтобы поддержать ее, одной рукой я обнял ее за талию. Я прижался к ней всем телом, и она утонула в моих объятиях. Она, черт возьми, просто растаяла. Я сделал еще один глубокий вздох и притянул ее еще ближе. Приблизив губы к ее ушку, я прошептал на выдохе:
